Полдень и Береника

— Я приглашаю тебя на праздник Солнцеворота.

— Правда? Я слышала про него от Тааны.

— Одевайся потеплее, нам придётся ходить по морозу. Сугробы небольшие, думаю, все вампиры стекутся на праздник, — с этими словами он распахнул шкаф и достал с верхней полки два зимних комбинезона, отороченных мехом рыси. Подав один мне, Лён быстро переоделся, и я, заинтригованная, последовала его примеру.

Мы прошли по тропе за домом и углубились в редкий лес. Снег скрипел под сапогами, верхушки сосен качал ветер, роняя тот тут, то там снежные шапки. Какое-то время мы шли в тишине, а потом мне стало скучно, и я рассказала Лёну легенду про злую мачеху и подснежники, которую он, к моему удивлению, не знал. Споткнувшись на кочке, я вдруг почувствовала, что куда-то улетаю… но это всего лишь Лён подхватил меня на руки и без видимых усилий донёс до первого черновика. Пройдя таким образом через несколько черновиков — Лён пешком, я на нём, — мы оказались на вершине пологого склона, спускавшегося в одну из небольших долин, которыми так изобиловала Догева. Несмотря на ночное время, вокруг было полно вампиров, с семьями и детьми. Напившись иван-чая в одной из палаток, мы с Лёном, устав отвечать на приветственные поклоны, сбежали на дальний край склона как раз к началу ритуала.

Ночь была ясная, месяц золотой лодочкой парил над кромкой сосен на противоположной стороне долины. Казалось, стоит махнуть рукой, и он наклонится, и прольётся приятный, сладкий напиток, как из рожка изобилия. Вдруг прозвучал громкий протяжный звук, отозвавшийся эхом далеко в лесу. Вампир, давший сигнал к началу праздника, стоял на краю склона, и медный рог в его руке торжественно блестел в свете месяца. Все вампиры, включая Лёна, как по команде подняли руки к небу и заговорили на алладаре — древнем вампирьем языке. Среди толпы было несколько волков, поднявших морды и громко завывших. Я стояла, завороженная этой неожиданной сценой, на всякий случай держа Лёна за карман комбинезона. Среди какофонии звуков я смогла разобрать несколько сказанных Лёном слов: «дом» и «ребёнок». Через пару минут голоса и вой затихли, вампиры стали поворачиваться друг к другу и поздравлять всех вокруг уже на всеобщем языке. Лён тоже повернулся ко мне.

— Что это было? — удивлённо спросила я.

— Мы говорили со звёздами, и я зажёг две для наших детей.

— Что это значит?

— Это значит, что звёзды будут их хранить.

Я внимательно посмотрела на небо.

— Там есть и твоя?

— Конечно. Её для меня зажгла Келла.

— И моя?

— Я зажёг её в первую зиму после того, как мы познакомились.

— Правда? А какая из звёзд моя?

Лён усмехнулся.

— Её невозможно увидеть, она слишком далеко. Но это не мешает мне с ней говорить.

— И что ты ей сказал?

— Что её хозяйка мне дороже всего на свете.

Я растрогалась до такой степени, что немедленно хлюпнула носом. Беременность определённо сделала меня более сентиментальной.

— А я могу поговорить с твоей звездой?

— Безусловно, но в следующем году. Время, отведённое на беседу, вышло.

Я скептически усмехнулась, представив, как прямо на месяце появляется гном с клепсидрой и машет всем рукой — мол, закругляйтесь, звёздный приём окончен.

— Лён, но ты же не веришь в такие штуки?

— Это старинный ритуал. Кто знает, может, когда-нибудь наука докажет, что он имеет под собой основание.

— А в чём конкретно он состоит?

— Говорить можно только с чужими звёздами, со своей нельзя. И желать можно только хорошее. А если со звездой никто долго не разговаривает, она гаснет.

— И только на вампирьем языке?

— Именно. Ещё один повод его подучить, — Лён взял меня за руку. — Ну что, домой? А то я знаю тебя, начнёшь проситься в кустики, а на тебе комбинезон.

Я только хмыкнула в ответ на его прозорливость. Вампиры продолжали праздновать, судя по песням и крикам, подогреваясь не только иван-чаем, но и крепкими настойками. Волки сновали между деревьев, переговариваясь на понятном только им языке. Я бросила последний взгляд на долину: кажется, дети притащили санки и уже катились вниз по склону. Несколько волков побежали за санками вниз, и я поняла, что они собираются затащить их потом наверх.

— Жаль, что я не успела поговорить с твоей звездой, — сказала я.

— Не беспокойся, за тебя это сделали мои подданные.

* * *

С первым весенним теплом пришла холера.

Ковен магов спешно отправил через телепатофоны подробные инструкции для её устранения с пометкой «важно и срочно», но Лёну пришлось долго убеждать Старейшин, что полного закрытия границ не требуется, как и сжигания одежды всех прибывших — достаточно кипятить воду и тщательно мыть руки. Всех, кто проезжал через Догеву, мыли и изолировали, как и всех вернувшихся из других мест вампиров. Однако несколько случаев холеры в долине избежать не удалось — к счастью, я о них быстро узнала от Тааны и взяла ситуацию под контроль наложением довольно простого заклинания. Лён взбесился, узнав, что я ходила по домам, где была холера, и на мои заверения, что я больше не буду, мол, если что, пусть больные сами ко мне приходят, заявил, что запрёт меня или посадит на цепь. И это несмотря на то, что я ему полчаса втолковывала, что любой маг третьей степени и даже адепт может справиться с заклинанием от этой заразы.

Лён ужасно разозлился, долго дулся и не разговаривал со мной, что было весьма некстати, потому что я хотела обсудить с ним новые придуманные мной меры по предотвращению холеры в частности и эпидемий вообще. Пришлось всё записать и подсунуть ему в виде депеши: «Уважаемый и досточтимый Повелитель, разрешите внеси свою лепту в улучшение эпидемиологической ситуации в долине и предложить…» Вампиры болели далеко не всеми людскими заболеваниями, но были чувствительны к чуме и холере, хоть и реже от них умирали. Их дома стояли на расстоянии, что уменьшало риск заражения, но вот водоснабжение и туалеты можно было усовершенствовать.

— Я прочёл твою туалетную депешу, — наконец заговорил Лён, после того, как ознакомился с моей писаниной. — Надеюсь, тебе не пришлось исследовать все догевские сортиры, чтобы её составить?

— Нет, — радостно заверила его я, — обошлась сторонним наблюдением и научными расчётами. Лён?

— Что?

Наше традиционная перекличка всегда благоприятно воздействовала на продуктивность беседы.

— Прости… Но я же не только Повелительница, но и Верховная ведьма! Я знаю, что врачевание холеры не входит в твоё понимание паиньки, но я была в безопасности. Холера не передаётся через воздух. А руки я потом помыла, дважды.

Лён бросил на меня такой взгляд, что, будь он магом, молния прожгла бы насквозь и меня, и стену.

— Вольха, есть чувство долга, а есть наши дети. И сейчас второе важнее.

— Ну хорошо, я буду заговаривать амулеты. Они тоже помогут.

— Кажется, эпидемия миновала, — миролюбиво сказал Лён. — Ковен магов прислал сообщение, новых случаев почти нет.

Мы напряжённо замолкли. Я, как обычно, первая пошла на мировую.

— Лён, я не могу, когда ты долго злишься.

— Иди сюда.

Он обнял меня, и мы впервые после большого перерыва долго и жарко целовались, стоя у окна. Ах, как же это было хорошо — снова соединиться с ним в едином порыве.

— Я хочу, чтобы в Догеве всё было в порядке. Я очень стараюсь, Лён, — сказала я, переводя дыхание.

— Я знаю, — он поцеловал меня в макушку. — Но, умоляю, Вольха, с этого дня никакой холеры.

— Ой!

— Что?

— Опять толкаются…

Я приложила его ладонь к своему животу, и Лён чуть не подпрыгнул на месте.

— Это была пятка? — спросил он.

— Скорее, локоть. Пятки чаще лупят в печёнку.

Он посмотрел на меня, словно я была одновременно героиней, великомученицей и неким неведомым божеством.

— Жаль, что я не могу тебе помочь.

Я рассмеялась, представив Лёна, вынашивающим близнецов вместо меня, тут же описала ему свои фантазии, и мы ещё долго хихикали, слушая экзотических хор из ночных птиц и волчьего воя.

* * *

Несмотря на подросший живот, май я проводила плодотворно: стреляла из лука и арбалета под руководством очень меткого и терпеливого вампира по имени Тис и учила язык вампиров с деликатной старушкой по прозвищу Рыба. Травология у нас с Келлой не задалась, потому что травница всё время имитировала ужасную занятость, зато Велька, надолго застрявшая в Догеве по моей просьбе и поднаторевшая в зельях, кое-чему меня научила. Впрочем, с начала весны она излишне много времени проводила с Шаоном — хозяином бойцовских петухов. Их знакомство началось со скандала. Петух, гадавший для Вельки во время колядования и выброшенный ею в окно, всё же потерялся. Правда, потом нашёлся, но было уже поздно — Шаон и Велька нашли общий язык, сначала троллий нецензурный, потом всеобщий.

Однажды особенно тёплым майским днём мы с Велькой занимались делом, достойным любой ведьмы: загорали на берегу нашего любимого ручья c магической жилой, наложив на лица маски из смеси белой глины, зелёной тины и помёта соловья, и обсуждали ингредиенты с научной точки зрения. Глина стягивала кожу так, что я побаивалась, как бы не помолодеть лет на десять, от тины шёл странный запашок, который Велька определила как «свежий и бодрящий», с помётом всё было более-менее понятно, но в целом ярко-зелёный цвет маски внушал подозрение.

— Вольха, кажется, я переезжаю, — вдруг сказала мне Велька с такой безмятежностью, будто речь шла о смене кровати в школьном общежитии.

— Что? Ты уедешь и покинешь меня в моём положении наедине с вампирами? — возмутилась я. — Я думала, ты поможешь мне с родами!

— Конечно, помогу. Я не собираюсь уезжать из Догевы. Просто перееду к Шаону.

— Правда? — я непроизвольно пошевелила бровями, но вовремя вспомнила, что маска запрещает любые движения лицевыми мышцами. — Ты же ненавидишь вампиров!

— Ну, не всех, и потом, с кем поведёшься… Ты же к ним относишься нормально. Вот и я теперь тоже. На поверку не такие уж они и страшные. Прошли те времена, когда я считала, что вампиры скрюченные, с когтями и у них воняет изо рта.

Я посмотрела на Вельку с одобрением.

— Так что, вы с Шаоном уже, ну… того? — я сложила ладони вместе и выразительно ими потёрла.

— Ну… да.

— И ты так просто об этом говоришь? Вы же едва знакомы.

Велька зарделась — это было понятно по покрасневшим ушам, не прикрытым густой зеленоватой смесью.

— Ну и что? Ты сама сказала, что Лён понравился тебе с первой встречи, потому что у него было красивое лицо и приятный голос, а он вообще влюбился с первого взгляда.

— Да, но прошло три года, прежде чем мы…

— Потому что вы дураки, — подытожила подруга, с трудом сохраняя каменное лицо.

— Но как? Когда вы успели? И почему ты мне сразу не рассказала?

Велька пожала плечами.

— Всё произошло как-то быстро. Ты знаешь, у вампиров распутство и всякие непотребства не поощряются, но жить вместе без женитьбы — пожалуйста, если по любви и с согласия родни. У Шаона родни нет, а моей тётке всё равно, кто на меня позарится, лишь бы сбагрить побыстрей.

— Он пригласил тебя пожить у себя?

Велька кивнула. Я, как могла, изобразила удивление руками.