Любовь не ждёт рассвета

— Да ну тебя, — отмахнулась та, бегло просматривая документы. — Лучше скажи, как прошла съёмка.

— Превосходно! — Бекка подняла большой палец, не без ложной скромности добавив: — Впрочем, как и всегда. Ну, я побегу монтировать, а ты, если передумаешь разводиться, передай этого поклонника мне, договорились? Уж я им займусь вплотную.

Она почти успела захлопнуть за собой дверь, когда Кэти пульнула в болтливую коллегу шутливым Силенцио. Увидев, что заклинание разбилось вспышками о прочное дерево двери, она повернулась к экрану; напротив Бандита вновь мигал значок нового сообщения. Один щелчок мышки, и глазам Кэти предстала банальнейшая для любой переписки фраза:

Ты здесь?

Не мешкая, она набрала ответ:

Здравствуй. Здесь, конечно, где же мне ещё быть. А ты кто?

Я парень :) Так как насчёт познакомиться?

Ну попробуй.

Меня зовут Сириус, мне 19 лет.

— Сириус? — в очередной раз поразилась Кэти, напрочь игнорируя зазвонивший одновременно с её возгласом телефон. — Серьёзно? Честно говоря, я знаю только одного волшебника по имени Сириус, и до сего момента была уверена, что такие причудливые имена дают только в древних чистокровных семьях.

Её пальцы уже коснулись клавиш, но телефон зазвонил ещё требовательнее, и Кэти пришлось снять трубку. Вызывали в финансовый отдел. Быстро набросав новому знакомому сообщение "Очень приятно, я Кэти, мне 20", она нажала кнопку "Отправить" и, захватив со стола записную книжку и палочку, выскочила из кабинета.

Вернувшись к себе через пятнадцать минут, она была удивлена и даже слегка разочарована: Сириус оставался онлайн, но больше ничего ей не прислал. Что это за глупое знакомство у них состоялось и состоялось ли вообще, Кэти решила не думать, тем более к четырём ей нужно было идти на совещание к Мёрфи, и для подстраховки она хотела ещё раз перепроверить все данные, которые собиралась сегодня озвучить. Окунувшись в мир цифр и названий, Кэти ненадолго выпала из окружающей действительности, а когда подняла глаза, напротив ника "Бандит" опять мигал значок нового сообщения. Сама не понимая, с чего вдруг на неё накатило такое волнение пополам с предвкушением, Кэти открыла переписку.

Мне тоже приятно. Ты на работе? Занята?

Да, немного.

Кем работаешь?

Координатором съёмочных групп на "Магическом телевидении Уэльса".

Круто. Это на Гленрой-стрит?

Да. А ты кем?

После довольно продолжительной паузы наконец пришёл ответ:

Аврором. Стажируюсь. Но в данный момент я в отпуске.

"Хм, — задумалась Кэти, — какой может быть отпуск, когда он мой ровесник, а значит, едва окончил школу (кстати, нужно будет узнать, какую)? Тем более, аврорские курсы, если мне не изменяет память, длятся три года, и он никак не мог..."

Но не успела она закончить свою мысль, как пришло новое сообщение:

Может, встретимся?

Кэти слегка опешила. Она явно не была готова к такому повороту событий, а потому предприняла свой излюбленный манёвр в подобной ситуации — уход от темы.

Какой-то нетипичный у тебя ник для аврора. Ты бы ещё Пожирателем смерти назвался.

А, ты о "Бандите"? Это что-то вроде моей изюминки. Образ плохого парня. Ну, знаешь там, оружие, мотоцикл, громкая музыка...)

Ты наверное крайне популярен среди девчонок — многие любят таких плохишей.

Что есть, то есть. Хотя сейчас я один.

А чего так?

Недавно разошёлся с девушкой. Были вместе полтора года.

Несмотря на зародившийся в душе Кэти скептицизм по отношению к "собеседнику", та необъяснимая грусть, которой была незримо пронизана его последняя реплика, словно передалась ей через расстояние. Она уже собралась написать Сириусу что-нибудь ободряющее, но тут часы, как тактичная напоминалка, пробили четыре, и Кэти, мгновенно вооружившись записной книжкой, помчалась к директору.

На совещании она быстро отчиталась и теперь, заняв своё место, внимательно слушала коллег. Поначалу их доклады вызывали у неё искренний интерес, но мало-помалу были вытеснены последним сообщением Сириуса про расставание с девушкой, и Кэти не заметила, как погрузилась в воспоминания.

Перед глазами невольно всплывали картины прошлого, и ярче всех — тот день, когда когтевранец Эдди Кармайкл ни с того ни с сего заявил ей, что им нужно расстаться. Кэти тогда училась на шестом курсе, и вся школа, за исключением слизеринцев, была охвачена противостоянием Амбридж и её самоуправству. Встречаться в таких условиях было очень непросто, к тому же Кармайкл многого не одобрял в Кэти и её увлечениях (взять хотя бы её игру в квиддич), но ведь целых полгода они как-то продержались, а тут... Несмотря на то, что сама Кэти не испытывала к Кармайклу чего-то большего, чем симпатию, его решение порвать с ней было крайне неожиданным и потому вдвойне обидным. Когда она робко попыталась узнать, что же подтолкнуло его к этому шагу, он не дал ей и слова сказать, грубо перебив вертевшимся на языке вопросом: "Ты ведь так и не смогла меня полюбить, да, Белл?" На что Кэти, поколебавшись всего пару секунд и мгновенно взвесив все за и против, честно ответила "Нет". На том и разошлись.

И хотя душа Кэти, ещё не тронутая таким глубоким чувством, как любовь, почти не пострадала, всё же на протяжении нескольких недель она проходила в таком ступоре, словно была под мощнейшим Конфундусом. Раз за разом она прокручивала в голове основные моменты их с Кармайклом отношений, которые, к слову, и отношениями-то назвать было трудно — так, встречи пару раз в месяц и скупые поцелуи — но потом наконец наступило спасение в виде летних каникул. Исчезнув из поля её зрения, Кармайкл исчез и из сердца и вскоре благополучно забылся. Кэти вновь стала той жизнерадостной улыбчивой девушкой, какой её знали друзья и близкие, тем более скучать было некогда: не успела она вернуться из Хогвартса домой, как на пороге её дома внезапно нарисовались Фред и Джордж, ещё весной феерично покинувшие школу. Наплевав с Астрономической башни на то, что сами сертификат об образовании не получили, они решили устроить в Норе грандиозную вечеринку по поводу выпуска своих однокурсников. По их словам, всё складывалось как нельзя лучше: мистер и миссис Уизли уехали к Чарли в Румынию, Билл готовился к собственной свадьбе, Перси рассорился с семьёй и в Норе не появлялся, ну а Рон и Джинни были заняты более глобальными проблемами вроде спасения мира. Так что близнецы посчитали кощунством не воспользоваться предоставившейся возможностью и позвали Кэти, Анджелину, Алисию и Ли Джордана к себе в гости. Из всех девушек с Фредом и Джорджем близко дружила только Анджелина, но игра в одной квиддичной команде в течение нескольких лет сплотила их всех в один дружный коллектив. Кстати говоря, близнецы приглашали в тот день и Оливера Вуда (Кэти долго смеялась, глядя на то, как Алисия в притворном ужасе закатывает глаза при упоминании неугомонного капитана, гонявшего их по школьному квиддичному полю и в дождь, и в снег), но тот был вынужден отказаться, прислав письмо с кучей извинений, ещё большей кучей сожалений и всего парой слов о том, что у него в этот вечер контрольная тренировка перед важной игрой. Правда, в конце письма была приписка с обещанием вырваться к "своей любимой команде", как только предоставится возможность (когда постскриптум был озвучен, Алисия упала в псевдообморок).

Кэти в Норе понравилось; несмотря на то, что от некогда высокого дома с массой пристроек остался лишь один этаж, всё здесь так и дышало теплом и уютом. С большой семейной колдографии, что висела над разделочным столом на кухне, ей улыбались и махали руками все Уизли, и по лицу каждого можно было определить его настроение в тот момент, когда делался снимок: вот счастливый Артур рядом с умиротворённой Молли, на переднем плане довольный Рон и беззаботная Джинни, а позади всех как всегда весёлые и явно что-то задумавшие близнецы. Улыбнувшись, Кэти перевела взгляд на старших братьев, которых знала только понаслышке. С краю стоит Перси, вечно хмурый и гиперсерьёзный староста, рядом с ним безмятежный и крайне спокойный (поработайте-ка несколько лет с гоблинами!) Билл, а по правую руку от отца — таинственный и загадочный Чарли. Вот о нём Кэти как раз хотела бы узнать побольше: уехавший не только из родного дома, но и страны сразу по окончании Хогвартса, он интересовал её гораздо больше остальных Уизли; плюс ко всему, он тоже в своё время был старостой факультета и непревзойдённым ловцом гриффиндорской сборной, а сейчас, насколько ей было известно со слов близнецов, работал в драконьем заповеднике, где ему (как мечтательно думалось Кэти) каждый день приходилось сталкиваться с опасностью и в буквальном смысле выходить на линию огня.

И надо же было её толком не оформившемуся желанию так неожиданно сбыться...

Вечеринка прошла на ура (что, собственно, было предопределено изначально, поскольку её организаторами были Фред и Джордж) — с полуночными песнями, танцами, полётами на мётлах, фейерверками и сливочным пивом. Когда же на следующее утро Кэти открыла глаза, солнце стояло высоко в небе и светило своим золотистым лучом ей прямо в лицо, из чего она сделала вывод, что утро весьма позднее, а может быть, уже и день. Оглядев друзей, вповалку лежавших кто где и усыпанных конфетти, смешанным с блёстками из большой хлопушки, которую накануне якобы случайно взорвал Ли, Кэти села на диване, отложила в сторону плед, которым были заботливо укрыты её ноги, и только собралась сладко потянуться, как вдруг камин вспыхнул зелёным, и в гостиную, смеясь и оживлённо что-то обсуждая, шагнули Артур, Молли и Чарли.

Кэти так и застыла, глядя на них во все глаза и не зная, чего в данную секунду хочет больше — поднять тревогу, тем самым переключив внимание вновь прибывших на главных зачинщиков вечеринки, или же провалиться сквозь землю, на чём свет стоит ругая себя за невнимательность на уроках профессора Двукреста, посвящённых аппарации.

Но на помощь ей неожиданно пришёл тот самый загадочный герой: не дав проснувшимся и вмиг взбодрившимся Ли и близнецам возможности сочинить какое-нибудь шуточное оправдание, Чарли несколькими взмахами палочки навёл в комнате идеальный порядок и попутно очистил одежду горе-выпускников от мишуры и блёсток.

— Ну же, Фред, Джордж, — очень просто и по-доброму улыбнулся он братьям, — будьте так любезны представить мне и папе с мамой этих очаровательных девушек.

С этого нелепого эпизода и началось знакомство Кэти и Чарли, которое, впрочем, далеко не сразу переросло в нечто большее, поскольку уже к вечеру того злополучного (или удачного, тут уж как посмотреть) дня Кэти отправилась камином домой, а через неделю и Чарли вернулся к своим драконам.

Когда наступила осень и Кэти прибыла в Хогвартс на заключительный год обучения, Уизли-второй по-прежнему занимал большую часть её мыслей. От одного только воспоминания о нём всё её существо охватывало незнакомое раньше томление, со временем преобразовавшееся в самую настоящую потребность дарить ему всю свою нерастраченную нежность и тепло. Подсознательно она давно догадывалась, что с ней творится, но признаться в этом себе, а уж тем более Чарли она не решалась.