Под покровительством

Простейшее сердечное зелье готовилось из пустырника, сушеницы болотной и цветков каштана. Порошок из рогов драконьей жабы и слизь флоббер-червя обеспечивали чудодейственность. Скинув маскирующие чары с выдвижных ящиков, Северус выкладывал на щелистый дощатый верстак ингредиенты и прикидывал возможности. Прошлым летом он уже подрабатывал подмастерьем аптекаря на Косой аллее и санимагом в Мунго. В обоих местах им, кажется, остались довольны. Можно попроситься снова. Но в аптеке Бурджардини в Лютном подмастерьям платят больше. Правда, у них дела не всегда легальные и периодически бывают осложнения с авроратом. Но это пофиг.

Мысль просчитывала варианты, а руки привычно нарезали, отмеряли, помешивали. В котел уже отправилась большая часть ингредиентов. Оставалось влить слизь и оставить остывать, когда на лестнице раздались шаги. Тобиас всегда шумел, как взрывопотам, что позволяло домочадцам заметать следы преступления — то есть колдовства. Но на сей раз он как будто ничего не имел против. А если и имел… Северус влил слизь и обернулся, готовясь давать отпор. Не пришлось.

Таким откровенно беспомощным Тобиаса он еще не видел. Тот, неловко переступая, остановился у двери. Его руки то ли так сильно дрожали, то ли робко указывали назад на лестницу:

— Там матери, кажется, хуже стало.

— Мордред! Знал же, что надо сразу в Мунго! Зачем только послушался?! — Северус на ходу гасил огонь и наколдовывал чары устойчивости. — Котел не трогай!

Эйлин хрипела и на обращения не реагировала.

«Нацеленность. Настойчивость, Неспешность». Вдох-выдох. Вдох. Убогое убранство гостиной мелькнуло перед глазами, растянулось, взметнулось разноцветным вихрем, затягивая в тесную воронку, которая на другом конце развернулась вестибюлем госпиталя. Из-за стола привстала дежурная медиведьма. Но на объяснения времени не было. Возглас негодования прозвучал в спину. На счастье доктор Ирвинг — специалист по лечению от проклятий и отравлений — нашелся в собственном кабинете.

— Хорошо, Северус. Успокойтесь, — сказал он, практически силой вручив стакан воды с дюжиной капель успокоительного. Надев очки в толстой роговой оправе, колдомедик пробежался по списку пациентов в толстом журнале. — Я найду двадцать минут, чтобы осмотреть вашу маму.

Северус вздохнул с облегчением и позволил себе улыбнуться. Провидческим талантом он не обладал. Стоя над не приходящей в сознание Эйлин, мистер Ирвинг накладывал одни диагностические чары за другими и становился все более мрачным. Диагностика выявила обширное повреждение сердечной мышцы и не обнаружила магического поля. Эйлин забрали в Мунго, но предназначенные для волшебников схемы лечения не дали должного результата. Колдомедикам удалось лишь привести ее ненадолго в чувство.

Спустя три дня Северус молча слушал мистера Ирвинга, рассказывающего про связь магии и долголетия волшебников. Невпопад кивал. Колдуны и ведьмы живут дольше магглов, потому что магический потенциал компенсирует износ органов — он это знал. Сердце Эйлин состарилось слишком быстро, но проблем бы еще долго не возникло, если бы не внезапное магическое истощение. Вот здесь похуже. Насколько ему известно, магическое истощение либо развивается постепенно, либо бывает спровоцировано сильным потрясением. Но ничего из ряда вон выходящего с матерью, кажется, не случалось в последние дни.

Была еще какая-то неувязка, но Северус никак не мог сообразить, какая. Он вообще в тот день стал туго соображать. Смысл слова «умерла» вроде бы и ясен, но вроде и нет. Ведь не может же быть такого, что мама больше не позовет его завтракать, не пристанет с дурацкими вопросами про школу или еще хуже — про настроение? Тогда что все это значит? И почему он ничего не чувствует? Вот когда поссорился с Лили — было больно, а теперь просто тупо непонятно.

Похороны прошли тихо и быстро. Тобиас, который, пока Эйлин была в больнице, показывал чудеса добропорядочности, добивался пропуска в Мунго и, стоя на коленях у кровати жены, уверял, что исправился навсегда, стоило ей исчезнуть, вернулся к старому. Приполз домой на бровях. Северус же, придя с кладбища, поднялся к себе, упал на кровать и не испытывал ни малейшего желания когда-либо вставать. Как дальше жить? Да без разницы, как.

Оцепенение немного отступило, когда снизу донесся властный женский голос, требующий предъявить его обладательнице Северуса Снейпа.