Женить нельзя помиловать

Рыжий питомец Гермионы, увязавшийся за ними в «Нору», стал последней каплей для многострадального Рона. Это не Живоглот, а катастрофа ходячая. Нет, кОтОстрофа! С Малышкой подрался, сожрал его обед, везде шерсти наоставлял и ввёл в ступор Главного аврора. А ведь ещё недавно Сью ставила полукнизла мужу в пример — истинный рыцарь по отношению к своей даме, отчего ненависть к Живоглоту росла, как на дрожжах.

— Ладно, я на Гриммо, — внезапно ожил Гарри, — обмозговать всё надо. Ты, Рон, тоже думай и за мохнатыми гладиаторами следи. Особенно за Малышкой. Если войдёт в раж — может и достоинство пострадать!

«Нет, ну, прямо вторая мама, а не герой магического мира!» — ворчал Рон про себя, а вслух:

— Самоуважение что ли? — он ухмыльнулся.

— Если ты это так называешь, то да… — взгляд друга на миг опустился вниз, заставив Рона невербально пригрозить кошке «только рискни, зараза!» — В общем, следи за когтями. Поверь мне!

Оставшись, наконец, один, Рон рухнул в ближайшее кресло — добраться до кровати сил уже не было. А Живоглот, наблюдая за происходящим в гостиной из-за приоткрытой двери, разрабатывал стратегический план по захвату мира.

«Мррр... Я гений! И везунчик. А ещё хитрец, каких поискать!»

Добытые путём шантажа сведения от гномов требовали тщательного обдумывания, но некогда было размышлять — на кону благополучие хозяйки! Ну, и его личная жизнь, конечно. Если действовать с чувством, с толком, с расстановкой, Мамба сдастся на милость победителя, ведь красивые дамы ценят героических мужчин. В нашем случае, полукнизлов.

«И пусть поговорит ещё о чистоте крови и родословной!» — как ни крути, Живоглот обожал неприступных гордячек. И чуть-чуть... заобожал Малфоев.

Самую малость.

Ведь в библиотеке лорд Малфой был очень даже ничего... Очаровашка, пусть и невыносимая. И на руках таки таскал! Кажется... Кто-то это ведь точно делал! Не мог же Живоглот так переусердствовать с валерьянкой, что вообразил себе столь высокородные объятия.

Похоже, общение с Малфоем не прошло даром. Как там говорится: «Люди могут пить вместе, могут жить под одной крышей, но только совместные занятия идиотизмом указывают на настоящую духовную и душевную близость!» А уж распитие успокоительных на спирту примиряет, сближает и роднит даже с Люциусом.

Рыжий тактик взвесил ещё раз все «за» и «против» и пришёл к выводу, что план не безупречен, но осуществим. Живоглот ценил быстроту и натиск, а эта стратегия пока никого не подводила, оставалось лишь дождаться подходящего момента.

Кот неприязненно посмотрел на спящего аврора — у них с Роном давнишняя и взаимная «любовь». Но ради Гермионы и Мамбы Живоглот решил переступить через себя и наступить на горло собственной песне. Пусть терпение и не входило в число его достоинств, но владеть собой он умел. В отличие от Уизли, например...

Наверху послышался шорох, и лестница заскрипела под чьими-то семенящими шагами. Пора было приступать ко второй части марлезонского балета, и рыжий артист Малых, Больших и погорелых театров, тихо мяуча и прихрамывая на все четыре лапы, выполз на середину гостиной. Боевые раны после схватки с Малышкой зажить не успели, и для пущего эффекта Живоглот воспользовался арсеналом пойманных гномов, извазякавшись в каком-то дурнопахнущем средстве. Со стороны (да и на близком расстоянии тоже!) казалось, что он истекает кровью и вот-вот отдаст Мерлину душу...

Рон, находясь во власти Морфея, чувствовал себя довольным жизнью. А почему нет? Никто не трогает, не достаёт, не посылает, ничего не требует — это ли не счастье! Но всему на свете приходит конец — суровый закон действительности. И сердитый окрик тому подтверждение:

— Рональд Билиус Уизли, это как понимать, твою мать?!

О Мерлин... Сьюзан вышла из себя и вернуть её обратно будет тяжеловато. Проверено на личном опыте.

«Вот кого надо было на допрос вчера брать, — рассуждал Рон, прикидывая степень взвинченности жены. — Вмиг бы расколола аристократа-воришку. У неё любой бы сознался, даже невиновный».

— Что случилось, тыквочка? — в последнее время Сью умиляли подобные прозвища. — Тебя снова тошнит?

— Болван! Какой токсикоз — мне рожать скоро. И мне показалось, или ты назвал меня толстой? — миссис Уизли прищурилась — верный признак того, что рыжий аврор сегодня будет спать на коврике. За дверью.

— Нет-нет, вишенка, — поспешил задобрить вторую половинку Рон, — я не это имел в ввиду.

Хотя беременная тройней Сью и напоминала арбуз на ножках, огорчать её, явно, не стоило. В последнее время миссис Уизли всё время хотела есть, что и сказывалось на килограммах. Но родит — и придёт в норму. Со своим нравом тоже!.. Тем более, ждать осталось неделю. А пока главное, не путаться под ногами у деятельной миссис Уизли и убрать из сферы влияния разные острые и хрупкие предметы. В гневе Сьюзан становилась отличным снайпером и выбирала в качестве мишени голову незадачливого мужа, а снарядами — всё легко бьющееся.

— Я спрашиваю, что это такое? — взвизгнула Сью и швырнула в Рона первое, что попало под руку, — багет. — Ах ты, мой бедненький…

Уизли шире распахнул глаза, не веря собственным ушам. Жена сменила гнев на милость? Ага, держи карман шире!

— Ты хоть кормил пушистиков или сразу на Гарри понадеялся? — супруга ворковала, хлопотала над толстым наглым котярой. Хотя тот выглядел, и правда, неважно: лежал, раскинув все пять конечностей (хвост — считается!) и закатив глаза. Прямо картина маслом «Смерть Марата». — Часом, не твоя работа?!

Сью обожала рыжего прощелыгу. И могла простить ему всё. К сожалению, им был не её муж, а приблудный, то есть часто появляющийся в «Норе», кот.

— А чего чуть что, сразу я? Его вчера Малышка воспитывала, — кошка, до этого виновато торчавшая в дверях, повернулась к Рону и угрожающе зашипела. — Вообще Живоглот сам напросился. Он же стихийное бедствие! — поспешно изменил показания Уизли, вспомнив о предупреждениях Гарри.

А кот тотчас издал особенно скорбный вой, давя на жалость окружающих дам. Но обмануть сурового аврора — дохлый номер. Особенно если вы знакомы лет десять. Как Живоглот и Уизли.

— Да он притворяется, прохвост! — прикрикнул Рон, не особо надеясь на успех. Все уловки кота шиты белыми нитками.

Но вопль негодования не заставил себя долго ждать:

— Ты бесчувственная скотина, Рон Уизли! Чурбан ты неотёсанный! Мандрагора лысая!

— Почему лысая-то? — Рон гордился своей роскошной шевелюрой (как Живоглот — хвостом).

— Потому что я сейчас все космы тебе повыдергаю! — спокойно заметила Сьюзан, внезапно превращаясь из бешеной фурии в здравомыслящую особу. — Если ты немедленно не оторвёшься от дивана, не возьмёшь Глотика и не доставишь его в Мунго, я перестану с тобой разговаривать. Бери несчастного на руки и держи осторожно. А я быстренько соберусь, мне к колдомедику на приём надо.

Живоглот мысленно зааплодировал сам себе: расчёты оказались верными. Мерлин, благослови Сьюзан-Делинду: она оправдала возложенные надежды, да ещё и мужу указала на место! Хмыкнув в усы и слушая эпитеты в адрес Уизли, довольный кот соглашался с каждым из них. Не то чтобы мохнатый мститель страдал злопамятностью, но пинки, щедро раздаваемые ему Роном в Хогвартсе, должны и будут оплачены. Живоглот долгов не делал и не прощал: «La vendetta e tutto…»*

Удобно разлегшись на мужских коленях, он показал язык фыркнувшей от негодования Малышке, мяукнув лирическое: «Любовь прошла, завяла валерьянка, сандалии жмут, и нам не по пути...»

И первая часть плана блестяще выполнена, лорд Живоглот. Поздравляю!

— Не мучай Глотика, — при появлении Сью кот нарочно застонал, стараясь испачкать аврорскую мантию Уизли, чтобы тому снова досталось. — Неси его аккуратно, бестолочь ты моя рыженькая… — последнее фраза прозвучала ласково. Надо же и Рону хоть иногда почувствовать любовь жены.

И наивная чета Уизли со страдальцем на руках отправилась в Мунго через камин.

* * *

Гермиона наблюдала за угасающими изумрудными искрами с заметным облегчением. Прекрасно. Чудесно! Но как же это похоже на Люциуса — бросить её выбираться из глупого положения в одиночку. Можно подумать, он не знает собственного сына…

— Драко…

— Да, Жабочка моя… И лучше не говори, что отец сюда по дружбе зашёл, — серые глаза стали знакомо-чёрными. — Ври правдоподобно! Потому что я на грани срыва от возбуждения и возмущения. От чего больше? Скоро узнаешь!

— Ты поразительный… Отелло!

— Я не Отелло, я просто вне себя. Чисто автоматически...

Малфой проследил взглядом за Гермионой. Она вернулась к столешнице и, взяв в руку нож, разрезала предпоследний апельсин с особой медлительностью, страдальчески протянув:

— Мучение какое-то… Ты не мог бы… — развернувшись, она протянула ему точильный камень.

— Что это? Опять магловские штучки? Так, Гермиона, не переводи тему. Что происходит, чёрт возьми?!

— Апельсинами балуюсь, — игриво выдала она, принюхиваясь к фруктовому аромату. — Хочешь?..

— Блин, зла на тебя не хватает, Грейнджер! Прекрати юлить. Ещё немного и я ударю… себя!

— Тогда не злись, — притворно спокойно заявила она. — Лучше помоги мне...

— Хочу и злюсь! Хобби такое, — язвительно парировал Малфой и, выхватив из рук Гермионы оселок, отбросил его прочь.

— Умерь свой пыл, Драко, — её пальцы заскользили по краю выреза халата. — Кстати, там… ничего. Кроме желания, мой лорд… — Малфой, на мгновение задержав взгляд на её руке, проигнорировал этот жест. Опять типичные женские уловки!

А столь откровенная тактика соблазнения вызвала абсолютно противоположную реакцию — подозрения Драко только усугубились, и влажные локоны Гермионы добавили проблем.

— Ты только что принимала душ? Для кого?

— А это противозаконно? — раздражённо перебила она, намеренно оставив его «для кого?» без ответа. — Может, я и одета не по Уставу? Или я не у себя дома?

— Держишь меня за идиота? Уж я-то знаю, когда ты что-то скрываешь. Не заводи меня!..

— Хочешь ссориться по всякой глупости — пожалуйста, — она сокрушённо опустила руки. — Накануне свадьбы вот самое то!.. — упрекнула она, понимая, что скрывать что-то от Драко — задачка не из простых.

— Ты что, назвала меня глупым?

— А первое утверждение звучало как-то похоже? Прошу, Драко, не перегибай. Вот честно, Живоглота на тебя нет…

— Так этот рыжий тореадор здесь? — Малфой опасливо оглянулся. — И зачем он тебе?

— Расцарапать твою ревнивую задницу. Между мной и твоим отцом ничего быть не может!..

— Но он что-то хотел от тебя. Угрожал?

— Угрожал? — недоумевала она. — Я же уже говорила… Про шкатулку, — Гермиона кивком указала на последнюю и поняла, что поставила себя в дурацкую ситуацию. Вот почему мама врать запрещала. Кольца-то внутри нет!

Расплата не заставила себя долго ждать — Драко бросился к ларцу. Открыл — и зло усмехнулся.

— Ты точно за идиота меня держишь! На руке кольца нет, ну и где же оно? Может, в Гринготс? — это был сарказм. Гермиона понимала, что Малфой издевается над её попыткой выкрутиться.

Нужно было что-то придумать… и срочно! Договор с Люциусом просто кричал об этом. Ведь помощь главы рода предполагала сохранения тайны. Определённо! А решение пришло неожиданно. И — логично.