Универсальный доктор. Билет на выживание

Внутри на ощупь она оказалась теплая и упругая. Я постаралась поудобнее устроиться на эргономичном ложе и вопросительно уставилась на Эмили. Девушка сдвинула немного в сторону мои ноги, и капсула тут же пискнула. Над головой мигнула зеленым лампочка, а из узких щелей в ложе показались кончики бандажных лент. Эмили потянула за них, и через мгновение мои ноги были зафиксированы и полностью обездвижены. Я попыталась дернуться, но Эмили предостерегающе подняла руку.

— Не волнуйтесь, так нужно. Фиксаторы уберегут вас от травм, если ваше тело начнет непроизвольно шевелиться. Вы можете случайно сбить какой-нибудь датчик или нарушить подачу кислорода. К тому же, после запуска капсула встанет вертикально, и бандажи не дадут вам выпасть с ложа.

— Кажется, мне становится тяжело дышать, — отрывисто произнесла я, шевеля пока что свободными руками.

— Вы просто волнуетесь, и это понятно. Сейчас вам станет немного легче.

Девушка подхватила с подноса тонкий шприц, сорвала защитный колпачок и вколола мне в предплечье светло-зеленую жидкость. Через несколько секунд тяжесть с груди начала уходить, и я немного расслабилась. Эмили, тем временем, зафиксировала мои руки. Еще две широкие эластичные ленты прошли над грудью и через живот. Для фиксации головы из ложа выдвинулась пара мягких валиков. Такой же валик уперся в пятки. Когда мое тело окончательно потеряло возможность двигаться, я снова запаниковала. Эмили лишь покачала головой.

На моем правом запястье появился электронный браслет, и на дисплее капсулы сразу отразились все параметры — пульс, давление, содержание кислорода в крови, и все остальное. Вены на другой руке потеряли целостность и украсились парой катетеров, через которые в тело по капле стало поступать нечто, спрятанное в основании капсулы.

Заговорить со старшим инженером я больше не пыталась, а вскоре у меня и вовсе исчезла такая возможность.

— Откройте рот, — приказала Эмили.

Я послушно выполнила ее команду. Девушка обильно брызнула мне в горло анестетиком. Вещество оказалось невероятно горьким, и рот сразу наполнился слюной. Я выплюнула ее в заботливо подставленный контейнер, а через мгновение поняла, что рот абсолютно сух. Слюна больше не выделялась. Вообще. Со слюной полностью пропали и обоняние со вкусом, а затем я осознала, что больше не чувствую язык.

— Наберите полную грудь воздуха и еще раз откройте рот, а потом ни в коем случае не дышите.

Я снова выполнила все указания старшего инженера. С противным скрипом ребристая толстая трубка тут же скользнула мне в глотку. Я попыталась мотнуть головой, но упругие валики-фиксаторы не позволили мне этого сделать. Трубку я не чувствовала, но к горлу осторожно начал подкрадываться рвотный спазм.

— Потерпите еще совсем немного, — проговорила девушка, одной рукой надавливая мне на грудь, а другой — поправляя загубник, фиксирующий шланг во рту.

В легкие потек воздух. Теперь до самого окончания испытания дышать за меня будет капсула.

— Контактных линз дополнительной реальности у вас нет, — Эмили проверила мои глаза. — Это хорошо. Погружаться в линзах нельзя. Теперь просто расслабьтесь, скоро начнется погружение.

Эмили все еще продолжала возиться с моим телом, когда сонливость снежной лавиной окутала меня с головой. Глаза закрылись сами собой. Я не заснула, но мое тело мне больше не принадлежало. Провалиться в забытье пока что не удавалось, и я все еще чувствовала манипуляции, проводимые девушкой — то, как она ставит мочеотводный клапан, затем чем-то острым и тонким несколько раз пронзает мой живот. Кожу то тут, то там покалывало мелкими иголочками — Эмили ставила датчики.

Наконец, измученное тело оставили в покое. Старший инженер переговаривалась со своим помощником, но я не могла разобрать слов, они словно доносились откуда-то издалека.

Зажужжал приводами купол капсулы, затем раздался щелчок затвора и шипение герметизации. Внезапно меня полностью накрыло тишиной. Я чувствовала, как в висках стучит кровь. Нестерпимо зачесалось левое ухо, и я вся извилась от бессилия дотянуться до него и с наслаждением почесать. Какой там! Я не могла пошевелить даже пальцами.

Под ногами стало мокро. Вязкая холодная жидкость наполняла капсулу медленно и беззвучно. Вот она коснулась моих бедер, при этом полностью погрузив в себя мои руки. Теперь она медленно заползала на живот, оставляя нетронутыми лишь грудь и лицо. Ненадолго.

Холод лизнул шею и подобрался к подбородку. Я успела подумать о том, как хорошо, что мои глаза закрыты, когда вязкая жидкость полностью поглотила меня. Мое тело плавало в капсуле, словно младенец в утробе, но если у того была хоть какая-то свобода, то я теперь была полностью во власти электроники и фиксаторов.

Капсула медленно начала переворачиваться. Встав почти вертикально, она замерла. Я ожидала яркой вспышки, но ничего не происходило. Казалось, само пространство вокруг исчезло. Я перестала чувствовать холод и сырость. Осталось лишь мое сознание, плавающее в черной бесконечности, и звук бьющегося в груди сердца. В голову стали навязчиво лезть абсолютно бредовые мысли. А что, если я превратилась в энергетический импульс, и теперь несусь быстрее скорости света через толщу вселенной? А что, если…

***

— Диплом с отличием получает, — ректор академии на мгновение запнулся, чтобы подглядеть в шпаргалку, спрятанную в его широкой ладони. — Получает Брианна Стоут! Брианна, я, от имени всей нашей Академии, сердечно поздравляю тебя с переходом на новый этап твоей жизни. Желаю…

Ректора я не слушала. Перед моими глазами маячила вожделенная красная корочка, полностью поглотившая все мое внимание. Этот кусок пластика стал жирной точкой в конце бесконечно долгих восьми лет учебы и практики. Бессонные ночи, терабайты информации и казавшиеся безнадежными, но так и не скончавшиеся из-за действий молодой практикантки пациенты. Вот из чего состоял мой диплом.

Где-то там, на стульях перед сценой, на которой ректор вручал дипломы, бесновались выпускники. Они кричали и свистели, радуясь маячившей на горизонте свободе. Некоторые из них уже получил свой билет в будущее, другие еще только ожидали своей очереди. Нелепые белые мантии выпускников делали молодых людей похожими на участников некоего тайного культа. Белое море колыхалось каждый раз, когда на сцену выходил новый выпускник. Затем шумная волна стихала, и на несколько минут наступало спокойствие, позволяя ректору произнести короткую традиционную речь.

— Молодец! — кто-то из ребят хлопнул меня по плечу, когда я вернулась в зрительные ряды. — Ох мы сегодня и зажжем! Эта ночь будет только нашей!

Я согласно кивала, не отрывая взгляд от диплома, а в голове уже складывался примерный план будущей жизни. Диплом врача? Ну уж нет, этого мало. Мне нужно намного больше, и я это непременно получу!

***

Пахло плесенью, гнилью и чем-то горелым. Я стояла в центре тускло освещенной комнаты и держала в руках раскаленное клеймо за рукоятку, обмотанную старой грязной тряпкой. Другой конец клейма упирался в спину мокрого от пота и истошно вопящего юноши.

— Внимание! Вы совершили глубокое погружение! В ближайшие несколько секунд постарайтесь не шевелиться, идет синхронизация, — раздался в моей голове безжизненно-металлический женский голос. — Внимание! Вы совершили…

— Да чтоб тебя налево!

Трудно не шевелиться, когда наперекор желанию твои руки вытворяют такие, мягко сказать, отвратительные вещи. Вопреки предупреждениям системы, страшно ругаясь, я разжала руку. Раскаленный кусок металла перестал соприкасаться со спиной юноши, и страдалец ничком повалился на пыльный деревянный пол. Клеймо с глухим стуком упало рядом. Тот, кому принадлежало мое тело, явно перестарался. Кожа юноши была сильно повреждена. На спине зияли черно-красные кратеры ожогов, коих на первый взгляд было никак не меньше пяти.

— Внимание! Синхронизация завершена!

Ничего себе начало! Я ожидала чего угодно, но только не подобного. Мне было, конечно, жаль мальчишку, но в следующий момент стало не до него.

Тошнота накатила внезапно. Следом пришел дуэт из головокружения и дезориентации. Я покачнулась и едва устояла на ногах. Вокруг все плыло и мельтешило. Вот оно — первое погружение.

Перед внутренним взором поползла информация. Строки не желали становиться четкими, расплываясь мутными росчерками. Вспомнив, как нас инструктировали за день до испытаний, я, с трудом ворочая языком, произнесла:

— Аудиальный анализ!

Строки тут же сменились на бесцветный женский голос, что ранее предупреждал о синхронизации.

— Билет номер сорок восемь тысяч четыреста пятьдесят семь. Базовая информация для первого испытания. Вы — Майн Вебер. Доктор Вебер. Сейчас тысяча триста пятидесятый год альтернативной реальности. Город Бремен. Экзаменационный вопрос — чума. Требование к заданию: отыскать сыворотку, отыскать инъектор. Список людей, которым необходима помощь доктора Вебера, находится в информационном файле. Дополнительное задание: необходимо замедлить рост распространения чумы. Для выполнения дополнительного задания необходима положительная репутация.

Однако… Альтернативная реальность — это плохо. Здесь уроки истории не помогут. События, что произошли в настоящем Бремене в то время, могут и вовсе не совпасть с тем, через что придется пройти мне. Да еще и дополнительное задание досталось. Кажется, я серьезно попала.

— Показать список людей!

Перед глазами снова высветились расплывчатые строки. Да что же это такое? Почему я ничего не вижу? Поднеся руки поближе к глазам, я поняла, в чем причина.

— Бездна! У меня близорукость! И это в средневековом чумном городе!

Зажмурившись, я постаралась собраться с мыслями. Все более-менее начало вставать на свои места. Близорукий чумной доктор, судя по всему, немолодой. Неудачно прижег бубон зараженному парню и явно перестарался. Или перестаралась? Нет, мужская оболочка все же не делала меня мужчиной. Надо сосредоточиться. Не мог слепец просто так бубоны жечь, да еще и будучи врачом. Где-то поблизости должны быть личные вещи доктора. Возможно, в них найдется что-то, способное мне помочь. Или хотя бы внести некую ясность в сложившуюся ситуацию.

Вещи обнаружились на узком шатающемся столике возле окна — тощий мешок, в котором болтались склянки с непонятным содержимым, какие-то металлические приспособления и очки! Слава альтернативной реальности! В настоящем мире очки были придуманы несколько позже. Вернее, примерно в это время и были придуманы, но в массы еще не попали. Найденное приспособление лишь со скрипом могло назваться очками — деревянная оправа без дужек, в которую было вставлено два кривоватых мутных стеклышка. Я тут же водрузила очки на нос и, придерживая их рукой, осмотрелась.

Комната была почти пуста, если не считать уже упомянутого столика, узкого топчана у стены, коренастого деревянного шкафчика в дальнем углу и табурета, с которого сверзился жалобно стонущий юноша. Крохотное окошко, с трудом пропускающее тусклый свет, затянуто бычьим пузырем. Ожидаемо, у хозяина этого дома неоткуда было взяться деньгам даже на самое дешевое стекло. Что до моей внешности, то с возрастом я, похоже, не ошиблась. Доктор Вебер давно перевалил за черту зрелости и бодро скатывался к болезненной старости. У него наличествовала неопрятная борода до груди, довольно потрепанная одежда и больное левое колено. Это я выяснила сразу, стоило мне сделать пару шагов. Скорее всего, подагра.