Дикие Фейри

— Что происходит? — спросил Леон, подойдя к Габриэлю и с беспокойством оглядывая его и меня.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — огрызнулся Габриэль, его взгляд снова стал жестким, когда он обошел меня, отбросив в сторону своим огромным черным крылом и направился прямо на улицу.

Я могла только смотреть ему вслед, пока он уносился в небо и внутри меня что-то разорвалось. Когда же я научусь не доверять людям? Почему я всегда доверяла окружающим, когда все только и делали, что подводили меня? Даже Гарет в конце концов бросил меня.

— Что это было? — мягко спросил Леон, протягивая ладонь, чтобы взять меня за руку.

Я прикусила язык, борясь с обидой и гневом, когда повернулась, чтобы посмотреть на него. — Габриэль назвал меня лгуньей. Он сказал, что я все это выдумала, а Грейшайн думает, что у меня зависимость от Киллблейза.

Леон нахмурился и провел пальцами линию по моему лицу. — Но ты все еще уверена в том, что с тобой произошло? — мягко спросил он.

— Да, — защищаясь, ответила я.

— Тогда пошли они. Я верю тебе. И если Габриэль лжет, тогда, возможно, нам стоит подумать о причинах. Может, он знает больше о том, что с тобой случилось, чем говорит, или…

Я встала на цыпочки и прижалась губами к его губам, прервав его, когда я сжала его футболку в своей руке, притягивая его ближе. Его тепло окутало меня, его сильные руки притянули меня к себе и я прижалась к нему, боль в груди уменьшилась, когда я потеряла себя в нем. Он всегда был таким спокойным и уверенным в себе, как этот идеальный луч солнца, который никогда не могли рассеять тучи. Возможно, мне не следовало позволять себе доверять Габриэлю, но я была уверена, что не ошиблась, положившись на Леона.

Я разорвала наш поцелуй и посмотрела в его золотые глаза, когда он провел кончиком пальца по моему позвоночнику, заставив меня выгнуться дугой от удовольствия.

— Пойдем пообедаем, — предложила я.

— Пообедаем? — спросил он так, будто я сошла с ума. Возможно, так оно и было. Но это меня устраивало. Если сломанные части меня, оставшиеся после смерти Гарета, сформировали только полубезумную личность, то кто я такая, чтобы ставить это под сомнение? Я была просто рада, что смогла прожить каждый день, не развалившись на части.

— Да. Я пыталась справиться с этим по-взрослому, но никто не хочет мне верить. Так что теперь я просто хочу утопить свои воспоминания о прошлой ночи в тарелке чего-то жирного и кружке горячего шоколада.

— Вот так просто? — недоверчиво спросил он.

Нет, не так просто. Я буду расследовать все то дерьмо, которое случилось со мной в ночь вечеринки, самостоятельно, но Леону не нужно было этого знать.

Я пожала плечами. — Я не собираюсь кричать об этом всем и каждому, чтобы вся школа называла меня лгуньей и наркоманкой Киллблейза, — сказала я. — Я просто хочу жить дальше и забыть об этом.

— Ты уверена? Мы могли бы сами пойти в ФБР…

— Нет. Спасибо, что веришь мне и заботишься. Но я усвоила свой урок о доверии к ФБР в прошлом и не думаю, что повторю эту ошибку. Если тело мальчика найдут, я расскажу о том, что видела, а пока я просто хочу вернуться в постель.

— Хорошо, — просто сказал Леон, даже не спрашивая меня о том, почему я не доверяю Бюро Расследований Фейри выполнять свою работу. Он взял меня под руку и мы начали идти обратно к общежитию Вега.

В голове у меня крутилось все, что со мной произошло, в сочетании с яростью из-за лжи Габриэля, но я не собиралась позволить этому поколебать меня. Ничего не изменилось. Я все еще была здесь, чтобы узнать, что случилось с моим братом. И мне пора было сосредоточиться на том, чтобы снова вернуться к своим расследованиям.

5. Леон

— Черт, — прошипел я, порезав большой палец о нож, которым я нарезал клубнику и быстро заживил его. И это было не в первый раз. Десять процентов красного сока, покрывавшего разделочную доску, вероятно, было моей кровью. И для большинства людей это могло показаться отвратительным. Но, к счастью для меня, у фейри, для которой я готовил клубнику, была склонность к крови. Не то чтобы она меня укусила, она не собиралась этого делать, пока я не окажусь в ней на глубине десяти дюймов. Ладно, на девяти. Агрх, отлично. Восьми с половиной.

Я использовал свой скелетный ключ, чтобы ограбить холодильники на кухне кафейтерии и сейчас готовил пикник для Элис в большой плетеной корзине, которую нашел просто валяющейся поблизости. Все эти брошюры «Фонда Восходящего Солнца», которые лежали в ней в кафейтерии, лучше было выбросить на стол. Или в мусорное ведро рядом с ним. Никак не мог вспомнить, куда я их засунул. В любом случае, Элис будет в восторге, когда увидит невероятный обед, который я для нее приготовил. Я сказал ей встретиться со мной на Дьявольском холме в час дня, что было — я сверился с часами — десять минут назад — дерьмо!

Я высыпал клубнику в миску рядом с приготовленными сэндвичами, накрыл корзину салфеткой и направился к двери.

Вскоре я шел по двору Акрукс, где было тихо, так как было воскресенье, но братья Киплинг все еще работали в своей лавке. Я наклонил голову, проходя мимо них и они кивнули мне в ответ в унисон, как жуткие дети из фильма ужасов.

Я пробежал трусцой мимо Лунного клуба и клуба Оскура, которые были пусты и направился вверх по холму к тому месту, где Элис расположилась под деревом. Она лежала на одеяле, взятом из моей комнаты и держала над собой книгу, читая ее, и перелистывая страницы, ее выражение лица было задумчивым.

Я замедлил шаг, наклонив голову, когда прочитал название книги. Судьба: удача или обман?

Мой взгляд переместился на ее сиськи и я мечтательно улыбнулся.

— Хватит пялиться на меня, Леон. — она повернулась ко мне, уронив книгу и улыбаясь уголком рта. Она была одета в свою футболку Питбол и пару тренировочных штанов Академии, и я смутно задался вопросом, почему я никогда не видел ее, в ее собственной одежде.

— Я не пялился, — промурлыкал я, опускаясь рядом с ней и ставя корзину между нами. — Я подглядывал.

Она засмеялась, потянувшись, чтобы игриво шлепнуть меня по руке. Я с усмешкой поймал ее руку и просунул свои пальцы между ее. Я испытывал к ней серьезные чувства. Настоящие чувства. И я был не против этого.

— У меня есть кое-что для тебя, маленький монстр, — сказал я, с волнением бурлящим в моей груди. Она сойдет с ума, когда увидит это. На этот раз я превзошел себя.

— Опять? — она продолжала улыбаться и я отпустил ее руку, смахнув полотенце с верхушки корзины для пикника в драматический момент «та-да». Я протянул руки в стиле шоумена, изображая джазовые движение и все такое, и ее улыбка стала еще шире.

— Обед? — взволнованно спросила она, сидя и жадно разглядывая еду.

Я кивнул и она потянулась за сэндвичем, но я выхватил у нее из рук корзину. — Нет. Кормить буду я.

Она подняла брови. — Да ладно, Лео, мне не нужно…

Я прижал сэндвич к ее губам, прижав его ко рту, когда она не открыла его.

Она закатила глаза, затем открыла рот и мое сердце забилось, когда я просунул бутерброд ей между губ. Она откусила кусочек и у меня вырвался низкий рык, пока я наблюдал за ней.

Ее глаза внезапно выпучились и она подалась вперед, выплюнув его обратно в руку и заставив меня попятиться назад. — Что в нем, блядь, — лава?!

— Что? Нет! — я покачал головой. — Это просто сыр и перец. Зеленый. И немного красного соуса.

— Что это за сочетание? — прохрипела она, а потом захлопала в ладоши, ее глаза слезились, когда она задыхалась: — Во-ды.

Я схватил бутылку из корзины, бросил ей в тревоге и она сняла крышку, пригубив, пока ее лицо не потускнело от ярко-красного цвета. У меня в груди образовался узел, когда я уставился на выплюнутый бутерброд.

Она втянула воздух, прекратив пить и я извинился. Она подняла верхнюю часть сэндвича и уставилась на содержимое. — Черт возьми, Леон, это же халапеньо и чертовски острый соус.

— И это… плохо?

Она покачала головой, а затем разразилась смехом. — Это ужасно.

Я нахмурился. — Давай я попробую еще раз. Клубника — это хорошо, — я вытащил ее из корзины и схватил плитку шоколада, которую положил туда, сорвав обертку.

Она продолжала потягивать воду, наблюдая за мной и я надеялся, что не испортил все окончательно.

Когда шоколад был развёрнут, я поднёс его к миске, чтобы он растаял на клубнику, нахмурился, так как сразу же оказался весь в шоколаде, но я всё равно сделал то, что планировал.

Запах гари заполнил мой нос, а шоколад зашипел, обволакивая клубнику в миске.

— Вот дерьмо, — вскрикнул я, когда все вокруг вспыхнуло.

— Ах! — закричала Элис, когда шоколад вспыхнул от моей магии, поглотив все содержимое миски во вспышке огня. Я отшвырнул ее от нас на траву, взял из корзины еще одну бутылку воды и вылил на нее, вытряхивая все до последней капли. Оставшаяся шипящая коричнево-красная жижа не выглядела хоть немного пригодной для спасения. Но, может быть, если я…

Нет. Леон все кончено. Они превратились в жижу. Уничтожены. Ушли в беспросветную загробную жизнь.

Если только…

Нет, черт возьми. Это пиздец.

Я тяжело вздохнул, повернулся к Элис и с досадой провел рукой по лицу. Той самой рукой, которая была покрыта растопленным шоколадом.

Элис разразилась смехом, когда я уронил руку, пробуя сахарную глазурь на губах. — О, к черту мою жизнь.

Элис бросилась на меня и я упал в траву, когда она использовала всю силу своей вампирской силы. Я издал звук омф, когда моя спина ударилась о землю и я схватил ее за запястья, ожидая, что она укусит меня. Еще нет, маленький монстр.

Она провела кончиком языка по моей щеке и я глубоко вдохнул, мой член покалывало, когда она сделала это снова.

— В любом случае, это лучший обед, — сказала она с кошачьей улыбкой и я захихикал, когда она слизала остатки шоколада с моего лица. Ее рот прильнул к моему и ее язык прошелся по моим губам, вызвав толчок землетрясения исключительно в моем члене.

— Ты ужасно умеешь делать что-то для людей, Лео, — сказала она, ее тело вибрировало, когда она смеялась.

Я поймал ее за плечи и прижал к себе, лукавая улыбка тянулась к моему рту. — Хочешь поспорить?

Она бросила на меня вопросительный взгляд. — Мне не нужно спорить. Я только что получила доказательство. Прямо сейчас, две секунды назад. Разве ты не видел, как шоколад и клубника загорелись. Кто бы мог подумать, что они настолько огнеопасны?

Я перекатился так, что она упала с меня, затем вскочил на ноги, поймал ее за руку и потащил за собой.

— Подожди — мы не можем просто все бросить, — она оглянулась через плечо на неудавшийся пикник, а я достал свой Атлас и быстро напечатал сообщение в Фейбуке.

Леон Найт: Оставил свое дерьмо на Дьявольском холме. Тот, кто вернет его в мою комнату, станет моим любимчиком.

Саша Мунклауд: Уже иду!

Эми Старлинг: Я ближе! Я в Альтаир Холл.

Саша Мунклауд: Я быстрее. У тебя короткие ноги. Они всегда его подводят.