Поцелуй русалки

— Следовательно, он не слишком тактичный.

— Он вспыльчивый, как и большинство правителей. Перед ним нельзя показывать никакую слабость.

— Что это значит?

— Ну, например, боярин Головин был у него однажды в гостях и отказался от закуски, потому что не переносил уксуса. Тогда царь Петр схватил его и стал в него насильно запихивать салат с уксусом, пока у того кровь из носа не пошла. Царь велик и нетерпелив. Он жестокий, но очень умный.

— С его стороны очень умно, строить этот город? — засмеялась она с издевкой.

— Вы не сможете этому помешать, — ответил он. — Сколько вас пятьдесят? Сто?

— Бессчетное количество, — произнесла она тихо. — Раньше нас было намного больше, но мы умираем. Ваше присутствие отравляет нас. Если мы этой зимой ляжем в ил Невы, чтобы спать, пока не растает снег, мы больше не проснемся.

— Евгений говорил мне, что вы не можете покинуть дельту Невы.

Он вздохнула.

— Мы бы сбежали с удовольствием. Настало время нам возвращаться в глубину. В сердце моря. Но мы связаны обещанием, которое дали давным-давно. Наши жизни против человеческих жизней. Мы обязаны жизнью нашему спасителю. Пока этот долг не оплачен, мы должны ждать здесь.

— Кому вы дали это обещание?

— Это было так давно, что его имя затерялось в волнах.

— Вы даже не знаете, кому давали обещание? А что, если он уже давно умер? Когда это было?

Неуверенность промелькнула на белом лице.

— Триста лет?

— Что? — пришел в ужас Иоганн. — Тогда он уже давно умер!

Русалка покачала головой.

— Я слышу ночами, как журчит его кровь. Все ближе подходит он к городу. Нас связывает договор, обещание живо по сей день. У него есть с собой… залог. Мы жаждем его.

— Что за залог?

Ее рассеянный взгляд скользнул по рукам Иоганна, которые стали от работы с деревом сильными и жилистыми.

— Я не могу тебе рассказать, что это за сокровище. Слово остерегается самого себя, оно является частью соглашения. Это сокровище старше, чем мы. Нас всего лишь семеро. Шестеро вернулись в глубину моря. Только мы дожидаемся здесь. Без сокровища мы — изгои. Ты можешь себе представить, каково это, быть изгоем?

Иоганн вздохнул. Ему пришло в голову, как наспех с ним попрощался отец. Здесь он был еретиком, а в немецкой слободе — недостойным женихом Кристины.

— Я жду человека, который нам приказывает, — прошептала русалка. Ее рот искривился от презрения. — Мы должны ему подчиняться, чтобы получить залог. Раньше, когда наш народ был еще силен, мы спустили воду с гор, и она обрушила целые государства в морскую бездну. Сегодня мы слабы, умирающий народ, который лишь мечтает уйти на покой.