Цена жизни

Глава 4

Крылатые существа лежали на ветвях над глубоким лесным озером и грелись на солнце, когда к краю обрыва подошла молодая женщина в белоснежных одеждах и с цветами в золотистых волосах.

- О, смотри! Самоубийца! – весело прозвучал в тишине голос старого друга и учителя Захима.

- С чего ты взял, что она самоубийца? – лениво разглядывал девушку ученик.

- Ты на взгляд обрати внимание. Она умирать пришла.

- Глупо.

- Как и любые поступки людей. Их жизнь коротка, а они еще и оборвать её пытаются. Но как же хороша девка! Ты только глянь, как складно она сложена! Её бы на мох завалить, да губки её пухлые распробовать! М-м-м!

Тем временем молодая женщина обвязывала шею веревкой, привязывая тяжелый камень на другой конец. Сомнений не осталось в намерениях несчастной покончить с жизнью. Она заплакала и посмотрела на пробившиеся сквозь ветви деревьев лучи солнца. Решимость её не покинула и, взяв в руки камень, женщина прыгнула в воду.

- Мир твоей душе, дитя, – вздохнул Захим и равнодушно перевернулся на другой бок. Старый товарищ никогда не жалел людей, особенно если с его точки зрения они поступали глупо.

Но ученику… не хотелось наблюдать за бессмысленной смертью. И в следующий миг молодой хранитель прыгнул в воду. Он нашел утопленницу почти на дне озера и, помогая себя мощными взмахами крыльев, устремился вместе с ней на поверхность. Спасенная самоубийца закашлялась на берегу, сплевывая воду.

- Зачем?! – зло закричала она. – Я не просила меня спасать! Нужно мое сердце?! Так забирай, чудище лесное!

- Не передумаешь? – с сарказмом спросил хранитель. – Я ведь могу не пожелать его возвращать назад.

- Не передумаю!

Он с силой подтянул её к себе и крепко поцеловал в губы. Карие глаза не состоявшейся утопленницы испуганно расширились.

- Теперь твоё сердце моё, – игриво усмехнулся хранитель.

Она оттолкнула его и, спотыкаясь, умчалась прочь.

- Ну, и зачем? – подплыл по воздуху Захим.

- Губы распробовал, – облизнулся ученик. – Сладкие. Ягодные… да и в озере слишком хорошая вода, чтобы портить её трупным ядом.

- Ты не подумал о том, что она вернется?

- Ко мне? К злому духу? – расхохотался хранитель.

- Её муж – уродлив и стар, а ты – молод и красив.

- Что ж, посмотрим.

- Для тебя это игра и забава, но для неё всё будет всерьёз, а влюбленная женщина беду принесет, будь осторожен, – предупредил старый хранитель, отплывая назад к веткам и солнечной ванне.

Захим оказался прав. Она вернулась к озеру…

***

«Рада…»

Катя проснулась вся в слезах. Внутри крутило и сжималось. Она никогда в жизни не испытывала настолько сильной и чудовищной боли. Душу пожирала всепоглощающая слепая ненависть.

«Люди убили её…»

Приступ прошел так же внезапно, как и начался. Наличие голоса в голове Катю здорово напугало. И целебного чая тёти Ульяны под рукой нет, чтобы заглушить голоса.

В её комнату без стука вошел Пётр Иванович. Он нёс поднос полный еды. У Кати сразу заурчало в желудке, едва она ощутила аппетитный запах мяса.

- Мясо? Не помидоры? – прослезилась голодная. – Откуда ж такое счастье свалилось?

- Односельчане поделились кто, чем смог.

- Я не поняла, что-то в лесе сдохло?

- Задабривают колдунью, – без эмоций ответил Пётр Иванович, ставя поднос на кровать. – Просили больше не кататься на ящерах, а то бедная скотина после твоей забавы сдохла.

Катя виновато замерла и пролепетала:

- Ладно, побегать за ящерицами была явно плохая и не очень умная идея.

- Рад, что ты это осознаешь. С тобой Екимир посидит – он неплохо знает наш язык, а я в город схожу… на разведку. Только прошу тебя, не раскурочь мне хату.

В этот раз Катя не переубеждала прадедушку, что она не маленький ребёнок и что ей не нужна нянька. Особенно после того, как доказала обратное.

Хотя нянька из Екимира, мягко говоря, оказалась бестолковая. Несмотря на строгий наказ Петра Ивановича «не пить, а то почки отобью», староста сразу после его ухода едва не поймал белочку.

- Колдунья, заклинать духов! – важно говорил Екимир, обращаясь почему-то к печке, хотя Катя сидела напротив него, поставив подбородок на кулак. – Будешь ты баба-Пётр деревню беречь! Уважать тебя! Бояться! Вот! Чего молчать, колдунья?

- Я тут, – помахала рукой Катя, не имевшая большого опыта общения с пьяными людьми.

Нахмурившись и сощурившись, Екимир повернулся к ней.

- Хотеть духов заклинать?

Катя не ответила, наблюдая как староста, шатаясь, поднимается из-за стола и направляется к выходу.

- Благословенная Лафо, покажись колдунье! – кубарем вывалился из хаты Екимир, да так и остался лежать лицом в траве.

- Мда, а я еще меня дурной считают, – вздохнула Катя. – Да тут целая деревня идиотов.

Откуда-то сверху раздался смех. Катя встрепенулась и задрала голову, но на потолке обнаружились два ярких светлячка: белый и синий. Поверить в то, что смеялись насекомые, Катя оказалась не готова, поэтому списала на разыгравшееся воображение.

С еще одним вздохом Катя вышла из хаты, за ноги с трудом втянула пьяного старосту в дом и взвалила его на скамейку возле печи.

- Проспись, алкаш, – недовольно буркнула она, брезгливо поморщившись от перегара, доносимого из распахнутого рта Екимира.

- Слабый он человек.

Катя повернулась на голос. За столом сидела незнакомая женщина в белом холщовом платье. Густые светлые волосы незнакомки волнами спускались по спине и покатым плечам. На босой стройной ноге сидел синий светлячок, но женщина, казалось, не замечала насекомого или делала вид, что ей всё равно.

- Только не говорите, что вы и есть Лафо, – скрестила руки на груди Катя. Имя ей казалось смутно знакомым, но она не помнила, где его раньше слышала.

- Почему бы мне не быть ею? – лукаво улыбнулась незнакомка. – Он же просил показаться тебе.

- Он был пьян.

- Нам всё равно, в каком состоянии люди зовут нас. Ответственность за принятые решения и последствия всегда лежат на позвавшем нас человеке.

- Я не верю, что вы дух. Вы его дочка или внучка?

- Ни то и ни другое.

- Постойте… вы говорите на моем языке лучше, чем Пётр Иванович, – уставилась на женщину Катя, озарённая нехорошей догадкой.

- Я не одно из твоих видений, дитя, – еще шире улыбнулась Лафо. – Скоро ты в этом убедишься.

Не успела Катя и слова сказать в ответ, как незнакомка растаяла дымкой.

В этот момент хлопнула входная дверь. На пороге стоял Пётр Иванович и смотрел на спящего Екимира с явным намереньем поколотить старосту, как только тот проспится.

- Хата цела и даже ничего не сломалось, – поспешно объявила Катя.

- Я вижу…

- Что слышно в городе?

- Всё по-прежнему, – сказал Пётр Иванович и направился наверх по лестнице.

- Что слышно про войну с ведьмой? – не унималась правнучка, последовав за родственником.

- Война нас не касается.

- Но последний раз нас очень сильно тряхнуло. Разве это не значит, что боевые действия проходят… где-то очень близко?

Пётр Иванович замер.

- Дедушка? – уткнулась носом в его спину Катя, не успевшая затормозить.

- Деревня под защитой духов, нам нечего боятся, – через некоторое время ответил Пётр Иванович. И было что-то в его голосе такое, отчего у Кати пробежали мурашки по коже.

Пётр Иванович залез на чердак, закрылся от правнучки и чем-то загремел.

Раздумывая над странным поведением прадедушки, Катя направилась на улицу. Пётр Иванович явно умалчивал о том, что узнал в городе. Видимо, война действительно подобралась очень близко к Эферу…

Катя вышла к высокому и толстому как дуб дереву, растущему неподалеку от забора. Могучие ветви касались крыши дома и закрывали тенью часть дороги. В жаркие дни, Катя любила сидеть на толстой ветке, наслаждаясь прохладой тени от листвы, но сегодня с деревом было что-то не так…

Вверх по стволу текли веселые ручейки света, растекаясь по веткам и игольчатым листьям. Осторожно приблизившись к дереву, Катя коснулась кончиками пальцев коры. От ствола по её руке потекли ручейки света, даря тепло, энергию и радость. Дерево как будто приветствовало новорожденного в мире красоты и света, но затем Катю накрыло видение…

***

Толпа людей с новорожденными детьми собралась на поляне, где проводили обряд посвящения божествам солнца и земли. За обрядом следили любопытные хранители, рассевшись на ветвях деревьев.

Захим и его юный друг тоже наблюдали. Но только с одного младенца юный хранитель не сводил тревожного взгляда. Ребёнок надрывался от крика и боли, а он едва подавливал желание броситься в толпу людей и всех разорвать…

- Никогда не понимал людских обрядов, – стоял на ветке рядом с товарищем Захим. – Ну, вот зачем мучить дитя и резать его? Потом некрасивые шрамы останутся. Варвары. А вдруг заразу занесут?..

С каждым новым словом старый хранитель порождал в друге тревогу и беспокойство.

- Что, совсем плохо? – тихо уточнил Захим.

- Почему я не могу забрать её в лес? – спросил юный хранитель. – Это я должен давать ей имя, а не он…

- Ты не заключал сделки с её матерью, поэтому сам виноват в том, что ребёнок имеет право выбора. Надо было следить за тем, что ты делаешь! В любовь решил поиграть с человеком?! Теперь пожинай плоды своего легкомыслия!

- И я должен просто смотреть, как она другого будет называть отцом?

- Именно, – жестко ответил Захим. – Если она выберет людей, то ей ни к чему знать, чья она дочь. И тебе лучше забыть сюда дорогу.

- А если она выберет лес?

- Тогда заберем и откроем правду.

- Но она не будет меня знать!

Захим закатил глаза к небу.

- Будешь отцом, которого ненавидят его дети, подобно мне. Такова участь злых духов. Смирись.

Но юный хранитель не смирился…

***

«Рада…»

Кому принадлежало это короткое имя? Почему каждое его упоминание приносило боль и муку? Откуда в руках появлялся нестерпимый жар, а в ушах звучал невыносимый крик?

«Я не сумел…»

Когда чья-то невидимая рука коснулась Катиных волос, по всему телу разлилось тепло и облегчение, какое бывает после того, как начинало действовать обезболивающее. Настрадавшись от боли, Катя не смутилась того, что стояла и обнимала дерево, а оно словно обнимало её в ответ ветвями и листьями.

И пока Катя находилась во власти видения, вокруг выросло множество маленьких ростков. Неподалеку стоял Пётр Иванович и, облокотившись на забор, укоризненно качал головой.

- Я что-то сделала не так? – спросила Катя у него.

- Иди, глянь, – только и ответил прадедушка, махнув рукой.

Катя бросилась в огород, ожидая увидеть разорение, но её встретили непроходимые заросли. Даже самые чахлые растения, на которых уже не оставалось никакой надежды оклемались и вошли в силу.

- Это всё я? – указала на себя Катя.

- Ну, не я же, – усмехнулся Пётр Иванович.

Катя недоверчиво посмотрела на свои ладони. Не разыгрывал ли её прадедушка? Разобраться бы, как управлять магией. Может, она сумеет разгадать загадку, как им вернуться домой…