Маловероятное 2.4.: Зелье Пандоры

— О, Мерлин…

— Что? — Снейпу совершенно не понравилось то, как она побледнела. И как приложила руку ко рту. «Что же ты натворила? Чего не учла?» — Что?! Да говорите вы уже!

Комната снова начала вращаться перед его глазами. Изображение перед глазами помутнело, точнее… перестало иметь смысл, превратившись в хаотическое нагромождение цветов и фигур. Только спустя какое-то время он почувствовал на своём плече ладонь. Она сжимала плечо достаточно крепко, чтобы удержать Северуса на ногах, даже несмотря на головокружение. Ладонь, разумеется, принадлежала Поппи Помфри. А следом Снейп понял, что смотрит на Пандору, в чьих глазах по-прежнему плескался страх, но уже не за то, что она сама сделала или не сделала. Нет, теперь она боялась его. Пандора сжалась в комочек на своём стуле и, похоже, не решалась даже пошевелиться.

«Если я буду продолжать в таком духе, то закончу в Мунго», — подумал Снейп. Положил ладонь поверх руки Поппи и попробовал сжать в ободряющем жесте.

— Спасибо. Я… я в порядке. Просто…

Она отпустила его плечо и отошла на шаг. В её взгляде читалась странная смесь из сочувствия, осуждения и предостережения, будто она считала, что Северус не вполне в своём уме. Он провёл рукой по лицу. Снова опустил взгляд — на перепуганную девушку в мантии старосты.

— Извините… Извините, мисс Виллин. Пандора! Несколько дней назад у меня было сотрясение мозга и… иногда я, — он поднёс руку к своему уху, — сам не слышу, что говорю. Я не хотел кричать. Простите, если вас напугал. Хорошо?

Он присел перед ней, пристально вглядываясь в зрачки. Пандора продолжала дрожать. Северус изо всех сил старался выглядеть безобидно, но её, похоже, это пока не убеждало. Наконец, она слегка кивнула.

— Без обид? — уточнил Снейп.

Пандора еле заметно улыбнулась:

— Без обид. Я… — она смущённо усмехнулась и неопределённо взмахнула рукой. — Я просто только сейчас это поняла. И только после вашего вопроса, — она сплела пальцы на колене. — Зелье воздействует на сознание. Вот почему мои хомячки не просыпались, — она издала нервный смешок, а Северус испытал ещё один приступ желания свернуть ей шею. Если она поняла это только после вопроса, значит, в её записях этого не было. — Всё равно, где осталось тело… или не осталось. Антидот можно применить только в том месте и времени, где находится душа. Сознание. Личность. Ну, вы понимаете…

— Я понимаю… — помертвевшим голосом произнёс Снейп.

«Я понимаю, что они отравили меня и теперь не знают, что с этим делать. А, возможно, и не хотят знать. Скамандер, какого чёрта я не придушил тебя окончательно?»

— Полегче, я же тебя слышу!

Его галлюцинация впервые за время, прошедшее с «драки», как ни в чём ни бывало материализовалась на тумбочке, болтая ногами.

— Придушишь меня — придушишь себя. Я же предупреждал: я часть тебя. Впрочем, что ждать от человека, который целых пять минут вдохновенно избивал сам себя…

Но Северусу некогда было на него отвлекаться. Сейчас его больше интересовала Пандора. Зелье не было завершено. И очень хорошо. А если бы…

— А как вы собирались проверить его действие?

— Ну-у-у… — девушка смущенно улыбнулась и закусила губу.

Северус глубоко вдохнул и очень медленно выдохнул. Небрежность. Неосторожность. Легкомыслие бабочки однодневки. Если есть хоть одна область, в которой маглы нормальнее магов, то это осторожность. То, что костерост или бодроперцовое зелье решали некоторые проблемы, вовсе не означало, что можно вести себя, будто познавшие бессмертие боги, одинаково легкомысленно играющие своими и чужими жизнями.

— Ты только не убей её сейчас, — вставил Скамандер. — Мне моя жена нужна. А без Пандоры, сам понимаешь, никак.

«Что? Убить? Да она и так прекрасно справляется!»

Северус закрыл лицо руками и прикрыл глаза. Потом отнял ладони от лица и медленно, очень медленно и очень спокойно произнёс:

— Мисс Виллин. Вы сейчас же принесете мне Непреложный Обет. Что вы больше никогда, никогда не будете приближаться к этому зелью. Никогда не будете с ним экспериментировать. И даже на бумаге не набросаете ни единой формулы, к нему относящейся.

— Что?!

И вот что странно: на этот раз она не боялась. Напротив: её глаза сверкали гневом. Она хватала ртом воздух, не в силах даже выразить того возмущения, которое рвалось из её души. Наконец, её глаза сузились и уставились на Снейпа с яростью и подозрением.

— Я, может быть, и студентка. Но я совершеннолетняя и имею право делать, что хочу. Это Зелье — работа всей моей жизни, а вы предлагаете спалить это всё в камине и надеетесь, что я соглашусь? С какой стати?!

— Оно опасно! Вы… — Снейп досадливо выдохнул. — Вы умрёте из-за него! Рано или поздно.

— Все мы умрём, рано или поздно, — опасно сверкнула на него глазами Пандора. — Я — исследователь. Наша жизнь всегда связана с опасностью. Без этого открытия не совершаются! Или скажете нет? Разве ваша собственная работа — безопасна?

— Это другое… — огрызнулся по привычке Снейп.

Он хотел добавить, что есть разница между осознанным, точно выверенным риском и халатностью, что такая, как она, погубит себя и окружающих куда раньше, чем откроет что-то по-настоящему полезное… Но вдруг остановился. Задумался. Вгляделся в это лицо, горевшее фанатичным огнём тяги к знаниям. Драккл.

— Вы правы… — его голос прозвучал глухо и смазано. — Вы совершенно правы. Какое право я имею вас заставлять или удерживать? Моя работа действительно опасна, — он судорожно сглотнул. — И вы правы ещё раз: я вряд ли сумел бы от неё отказаться. Мне нравится срывать покровы с вещей. Творить бытие из небытия. Копаться в полузабытых тайнах и выуживать их под свет дня. Я не знаю, кем бы я был без всего этого.

Пандора посмотрела на него сияющим взглядом, как будто он прочёл её тайные мысли и облёк их в слова, хотя в этот миг, в этот единственный в своём роде миг, у Северуса вовсе не было потребности прибегать к легилименции.

— Тогда… — она замялась. — Если вы понимаете. Тогда почему…

— Потому что всё имеет свою цену, — Снейп вздохнул и посмотрел на неё, позволяя другому образу, похожему, но всё же совершенно другому, вытеснить её черты. — Знаете, в… — он чуть не сказал «в будущем», но вовремя спохватился, — на моём прошлом месте работы у меня была коллега. Внешне немного похожая на вас, кстати. Милая, прилежная, очень нестандартно мыслит. Увлекается народной медициной и астральными сущностями, влияющими на психику. Но за пределами лаборатории она… Совершенно неприспособленна к жизни.

Перед его мысленным взором мелькал кадр за кадром. Как Луну дразнили на её же собственном факультете. Как ради смеха крали её вещи. Как учителя, слушая её ответы, едва не отворачивались, не в силах сдержать хихиканья. Взгляд Снейпа безжалостно скользил по волосам, заплетённым в неряшливые косы, нелепой одежде, странным серёжкам. Вечной почти бессмысленной улыбке, робкой и неуместной, будто у слепой… Развороту костистых плеч. Ногтям, обкусанным до мяса.

Пандора приподняла брови. Тихий момент понимания и единения душ канул безвозвратно. Она усмехнулась: снисходительно, даже слегка презрительно.

— И зачем вы мне всё это рассказываете? Я, конечно, сочувствую вашей бывшей коллеге, но… — она передёрнула плечами. — Исследователь — вовсе не обязательно псих, сидящий в башне из Слоновой кости, забывая обо всём на свете. Вы же, например, не такой, — она кинула на него ироничный и в какой-то мере двусмысленный взгляд. — Хотела бы я посмотреть на того, кто решится вас обидеть! И я тоже никогда такой не буду. Некоторые люди… Ну, они просто такие. Глупо винить в этом магию.

Снейп усмехнулся в ответ: горько и печально, но вместе с тем жёстко. «Ах, если бы она знала, о ком говорит».

— О да, безусловно… Вот только она не всегда была «такой». Когда ей было девять, её мать умерла у неё на глазах. Та была так уверена в том, что делала, что даже не стала выставлять защитные чары и не выпроводила ребёнка из комнаты. «Опытный исследователь»… и одно неудачное заклинание, применённое к нестабильному зелью. Когда вы ступаете на путь любой сильной магии, Пандора, вы рискуете не только своей жизнью. Вы рискуете сломать жизни тех, кому вы дороги. Разве это честно?

На сей раз её, похоже, проняло. Снейп не дал своим мыслям сформироваться в яркие картинки обратной легилименции — только в полупрозрачные образы не то сна, не то мимолётной фантазии. Но Пандора увидела. Увидела эту девочку, так похожую и не похожую на неё, и на какой-то краткий миг ощутила её одиночество. Еле слышно вздохнула. Потупилась. Помешала ложечкой совершенно остывший за это время чай. И сглотнула сухой комок в горле.

Повисла пауза.

— Так вот почему вы расторгли помолвку со своей невестой? — наконец, еле слышно произнесла Пандора. — Потому что не считаете возможным…

— Не считаю.

Снейп, уже успевший снова забыть, что у него была «невеста», тем не менее, с пронзительной ясностью вдруг ощутил: будь она у него на самом деле, он поступил бы так же.

— Вы могли бы быть с ней счастливы… — нерешительно и почти заворожено продолжила Пандора. — Но предпочли занятие высшей магией?

— Потому что магия и есть единственная доступная мне форма счастья, — Северус сжал в руках кружку с чаем, глядя в её побуревшие до черноты глубины. — Высшая магия меняет человека, меняет всерьёз и навсегда. Меня она изменила уже давно. Так что теперь, здесь и сейчас, говорить толком не о чем. Магия — всё, что у меня есть. Всё, кто есть я сам. Я не могу отменить это, не отменив себя. Это не слишком похоже на выбор, Пандора. Это просто честность.

Он встал напротив неё, опёрся о столешницу. Так, что их головы оказались на одном уровне.

— Посмотрите на меня, мисс Виллин. Посмотрите хорошенько и скажите, кого вы видите. Неужели оно того стоит?

Их глаза встретились. Пандора дрогнула. Снейп прекрасно знал, что в отсутствие маски «Септимуса Нэша», ему даже не надо было специально запугивать кого-либо: простейший инстинкт, который маглы бездумно зовут «интуицией», а волшебники «чувством магического поля» — делал за него эту работу. Он ждал, когда она потупится. Но Пандора продолжала смотреть. И в её взгляде испуг медленно уступал место решимости.

— Преподавателя. Учёного. Живую легенду, — она начала тихо и неуверенно, но с каждым словом её голос набирался силы и громкости, пока не зазвенел, как колокол: — Мага, известного своей храбростью и нестандартным мышлением. Исследователя, проникнувшего в самое сердце тёмных искусств, но всю жизнь бескомпромиссно боровшегося с тьмой. И если магия — сама жизнь, то что сравнится с этим?

— Сорокатрёхлетнего мага, без семьи, без любви, почти без друзей. Без дома, куда хотелось бы возвращаться. Прикованного к своей работе. Обречённого на одиночество. Ни одной ночи за последние двадцать три года не спавшего без кошмаров.

Она снова вскинула подбородок. Потрясённая, но не убеждённая, живое воплощение упрямства:

— Я не боюсь.

Снейп невесело усмехнулся:

— А как же ваш «Ксено»? Мне показалось, вы правда его любите. У вас может быть счастливая семья, дети, благополучная, не омрачаемая кошмарами жизнь. Семейный очаг и тёмные секреты высшей магии нельзя получить одновременно. Но, по крайней мере, можно выбрать, пока ещё есть такая возможность. Сделайте выбор, пока жизнь не сделала его за вас, как это произошло со мной.