Лягушка Двупланетная

— Выбрали? — переспросил Зигфрид.

— Не думаю, что должна пересказывать тебе ход экзамена, который ты сам сдавал, — я улыбнулась.

— Оба этапа, — кивнул инженер. — Общий опросный и проектная работа.

— Все три этапа, если быть точнее, — я улыбнулась. — По итогу второго этапа комиссия формирует список человек в пятнадцать и направляет информацию о них ВИКТ, который и выбирает, с кем будет заключён контракт. Насколько я поняла из представленных материалов, ты едва попал в итоговое число кандидатов.

— Нам не говорили, что последнее слово будет за ВИКТ, — он нахмурился. — Могу я узнать, почему это так?

— Так это не тайна, — я пожала плечами. — Это из-за того, что я здесь до конца своих дней. Мой предшественник скончался два месяца назад в возрасте ста тридцати двух лет. Так что, учитывая, что мне сейчас двадцать шесть, ближайшие лет сто я буду бессменным магом моста.

— Я думал, у вас тоже проходит экзамен, и маг тоже работает здесь год, — Зигфрид вздохнул.

— Ты так и не сказал, что хочешь, — покачав головой, сменила тему я. — Чай или кофе?

— Кофе, — чуть сощурился он.

Я кивнула и подняла руку, припоминая, какой именно кофе нравился Франкенштейну. Если бы сейчас было ранее утро в его восприятии, я бы, наверное, предложила ему эспрессо покрепче, но раз он уже пообедать успел, я подумала, что стоит предложить ему капучино. С корицей и шоколадом. Я взмахнула рукой, и из шкафа на противоположной стене вылетела чашка-супница, в которую тут же устремился кофе, кипяток — вода прогревалась прямо в полёте — и молоко, по пути превращающееся в пенку. Когда чашка с тихим стуков встала на стол, корица и шоколадная крошка формировали на пенке рисунок. Мне хотелось как-то ненавязчиво намекнуть Франкенштейну, кто перед ним, и я не придумала ничего умнее, как изобразить там Мировое Древо. Едва взглянув на него, Зигфрид вскинулся.

— Это Древо познания магии? — спросил он. — Знак расположения на Магерии?

— Нет, это из другой легенды, — я отвела глаза. Франкенштейн же не меняется. Неужели это может быть не он? — Полагаю, ты её не знаешь.

— Иггдрасиль? — тише спросил Зигфрид. Теперь вскинулась я. — Я не просто знаю эту легенду, — продолжил он. — Я даже видел его своими собственными глазами. Был там со своим другом.

— Франкенштейн, — выдохнула я. — А я тебя сразу узнала.

— Что неудивительно — я ведь не меняюсь, — он улыбнулся.

— Не зарекайся, — хмыкнула я.

— Так что ж ты сразу не сказала? — Зигфрид положил подбородок на переплетённые пальцы.

— Глодал меня червяк сомнения, — скривилась я. — А вдруг это ещё не ты. Или вообще не ты.

— А кто это ещё может быть? — он усмехнулся снова откинулся на спинку и сделал глоток кофе. — Это откуда?

— С Кольца, — отозвалась я. — Это кофе дома Лацца.

— В Циркуле такая чашка обошлась бы мне в месячную зарплату, — Зигфрид покачал головой. — А я получаю выше среднего.

— Ну, пока ты здесь, платить за него вообще не придётся, так что наслаждайся, — я широко улыбнулась. — Рогалик?

— Давай, — он кивнул.

Рогалики заняли рот, так что заканчивала завтрак я молча. Расстались мы, в принципе, от силы пару часов назад, но мне всё равно хотелось задать кучу вопросов. Однако Франкенштейн дожевал свой последний рогалик первым.

— Ну, как тебе мир? — улыбнулся он.

— Впечатляет, — я обвела глазами кухню, имея в виду всю Двупланету. — Однако я не помню такого мира. Я про него не читала и не смотрела.

— В самом деле? — Зигфрид чуть озадаченно свёл брови, но морщинка быстро разгладилась. — Но ведь это имеет не такого уж большого значения, если, как правило, тебе напрочь отбивает память о том, что должно было быть в оригинале.

— Тоже верно, — согласилась я. — Ну, я очнулась прямо здесь. Моё тело до моего подселения мирно спало в своей кровати. Потом, как обычно, болезненно накатили воспоминания, а потом я пошла завтракать. Так что я даже не успела начать строить планы по твоим поискам.

— Вот как, — он кивнул. — Значит, я попал сюда немного раньше — моё тело тоже спало в своей кровати. По той же схеме — проснулся, обрёл воспоминания, позавтракал пищепастой — гадость, чтоб ты знала, редкая — собрал вещи, встретился с куратором, пообедал опять той же дрянью и отправился сюда. Я не знал, что у нас есть телепорт.

— Потому что его нет, — криво улыбнулась я. — С точки зрения физики возможна только квантовая телепортация, и обойти это наука не может. Там используется магический перенос.

— На Инженерии же нет магии, — нахмурился Зигфрид.

— Тот факт, что там нет собственной магии, не означает, что туда нельзя её принести, — я пожала плечами. — Перенос с обоих концов моста, впрочем, питается моей энергией. А так, там может колдовать любой Источник. Как тебе Инженерия, кстати?

— Мечта учёного, — он улыбнулся. — Каждый город наполовину состоит из университетов, академий и научных лабораторий. Квантовые компьютеры и суперкомпьютеры, высокоскоростная сеть, автоматизация мелкого труда, полное оснащение, нейросети, сообщества учёных… Я бы назвал это место раем.

— Если бы не пищепаста, — усмехнулась я.

— Это да, — скривился он. — Конечно, у неё есть плюсы — на приём пищи требуется не больше пары минут, она полностью сбалансирована и содержит все необходимые витамины, минералы и микроэлементы. С технической точки зрения, пищепаста — отличное решение.

— То есть, если не обращать внимания на вкус — прямо пища богов, — хмыкнула я.

— В некотором роде, — он кивнул. — Но если продукты с Магерии действительно дёшевы, а готовят у нас всё равно роботы, я не вижу причин питаться исключительно ей. Я бы даже сказал, она хороша как разовый инструмент, когда нельзя оторваться от работы в течение долгого времени. Но идея отказаться от перерывов на нормальный приём пищи не кажется мне хорошей.

— Каким проектом или проектами ты планируешь заниматься здесь? — снова сменила тему я. — Станция предлагает широкий выбор возможностей.

— В самом деле? — Зигфрид недоверчиво сощурился. — Когда я готовился сюда ехать, читал документацию по оборудованию на станции. Здесь практически ничего нет.

— Оборудование здесь не с Инженерии, — пояснила я. — Идём. Выберешь комнату, я проведу тебе экскурсию, а потом отправимся на обход. Рутина, но сделать надо.

— Ты же сказала, что ждёшь доставку продуктов, — он изогнул бровь.

— Для этого используют перенос, так что мне не обязательно стоять и разбирать каждый ящик — я всё равно буду знать, где-что-чего и в каком количестве, — я поднялась. — И ты не ответил на мой вопрос.

— Я планировал заняться разработкой космического глайдера, — Зигфрид тоже встал. — Хотя пока не представляю, как это возможно здесь.

— Здесь нет ничего невозможного, — я пустила бровями волну, а затем направилась прочь из кухни.

Зигфрид оказался не придирчив — он выбрал первую же комнату. Она была не особенно большой и представляла собой спальню, совмещённую с кабинетом. Этакая студия, только кухня отдельно. Бросив сумку на стул у рабочего стола, а куртку на его спинку, он развернулся ко мне и сообщил, что готов к экскурсии. Станция на мосту, в общем-то, была не такой уж большой, так что много времени занять это мероприятие не могло. Я показала Зигфриду мастерскую и хранилище — оба эти помещения представляли собой пространственный карман, так что снаружи были в десятки раз меньше, чем внутри. Мастерская, к примеру, была настолько просторной, что там можно было не то что глайдер — крейсер строить. Инженер впечатлился, однако вопрос с компьютерами всё равно стоял. Тогда мы вышли в гостиную, и я достала Хрустальный шар.

— Что это? — озадаченно спросил Зигфрид.

— Ответ не очевиден, да? — скривилась я, и он покачал головой. — В некотором роде это можно назвать компьютером. Эта штука позволяет оперировать любыми объёмами данных в любом формате, представлять их с помощью экрана или в форме голограммы, производить расчёты с заданной точностью. Ещё это широкоплановое устройство связи. После хитрых шаманств оно подключается и к вашей aranea(1), раньше только с шарами магов могло.

— Ты сказала, что оно широкоплановое, — он нахмурился.

— Ну, оно позволяет заглянуть в прошлое, будущее и пообщаться с уже почившими, — я скривилась. — Хотя последних, если честно, лучше не трогать лишний раз.

— Но у меня все данные сохранены в форматах привычных программ, — Зигфрид задумчиво смотрел на шар. — С твоих слов выходит, что штука эта очень крутая, но она с ними справится?

— Ага, — я кивнула. — Шар сам распознает формат, сам найдёт копию нужной программы, сам проверит код и, если надо, исправит его. Правда, при первом использовании формата может протормозить секунд пять-семь, если исходник программы большой. Спутники aranea временами далековато от нас, а это ограничивает скорость.

— То есть, я должен поверить, что кусок стекла будет работать не хуже квантового или суперкомпьютера? — он изогнул бровь. — Что ж тогда у нас его не используют?

— Ну, во-первых, не обижай Пушка — тебе с ним ещё год работать, — усмехнулась я и погладила Хрустальный шар. — А во-вторых, с чего это ты взял, что Инженерия никогда не использовала и не использует такие штуки? Насколько я знаю, именно Хрустальный шар выполняет функции компьютера Планетарного Управления Полётами Орбитальными и Космическими. И в качестве бортовых устройств вспомогательных систем космических кораблей их тоже ставят.

— Чем больше ты говоришь, тем больше я задаюсь вопросом, почему я так мало знаю, — Зигфрид покачал головой.

— Я тебе потом расскажу, — я поморщилась. — А сейчас время напяливать скафандр.