Тропа первая

* * *

Если кто‑то думает, что жить среди драконов интересно и весело, то жестоко ошибается. Дни тянулись, а я будто кожей ощущала, как безвозвратно убегает время, вслед за ним таяла и надежда. Если впервые пару дней все было ново и необычно, то потом жизнь драконьего городка вошла в колею и перестала радовать разнообразием. Теперь мне даже общество Ренальда казалось приятным и приносящим хоть какие‑то эмоции. В основном мы с ним были как кошка с собакой, но не дворовые, которые друг друга изначально ненавидят, а домашние. Это когда животные долгое время живут вместе, притерпелись, но все же не могут устоять, чтобы не напакостить товарищу. В большей степени это касалось меня, Рен же стойко терпел мои выходки, периодически сбегая и хлопая дверью, чтобы хоть как‑то меня задеть. Но я тоже не специально его дергала, просто каждая наша встреча заканчивалась спором, а то и скандалом. Не могу сказать, что вина в этом была только Ренальда, скорее в нашем противостоянии большую роль играла разница в менталитете. То, что по мнению Рена, было само собой разумеющиеся, вызывало у меня массу протестов, а то, что было важным для меня, не находило понимания у дракона.

Да и как объяснить мужчине, почему я отказываюсь от его подарков, но спокойно принимаю мелочи от Северена или Люка? И мои слова о том, что морская ракушка и бриллиантовое колье это неравнозначные подарки, так и не были услышаны Реном. А вот уточнение, что украшение мне даже надеть не с чем, нашли живейший отклик, и мой шкаф пополнился дорогущими платьями. И как тут оставаться спокойной и не устроить скандал? Это я еще молчу об общей ванной комнате, о которой меня естественно никто не предупредил. Когда же я вечером решила ее опробовать, тем более Рен заверил меня, что больше мерзнуть мне не придется, он что‑то намагичил в моих комнатах, меня ждал сюрприз. Голый такой, убийственно — привлекательный и до невозможности наглый. Рен собственной обнаженной персоной лежал в бассейне и наслаждался горячей водой. Об этом говорил поднимающийся к потолку пар.

— Элен, — обрадовался мне мужчина и без стеснения вскочил на ноги, повергая меня в эстетический шок.

— Извини, я не знала, что ты здесь, — покраснела я и собралась ретироваться, но была перехвачена Ренальдом, он мог двигаться настолько стремительно, что взгляд не всегда успевал за ним.

— Постой, в бассейне много места, мы вполне поместимся вдвоем, — предложение дракона вызвало во мне бурю возмущения, я даже временно забыла о смущении.

— То есть тебе надоело ждать, когда во мне проснуться чувства и ты решил воспользоваться ситуацией?!

— Нет, ты ошибаешься, я просто хотел узнать тебя лучше. Совместное времяпрепровождение сближает, — слегка растерянно произнес Рен. Он держал меня за руку, а пальцами второй наматывал локоны, выбившиеся из моей косы.

— В ванне оно слишком сильно сближает, а потом окажется, что все это было ошибкой и ты поторопился, назвав меня единственной, — скептически скривилась я, отталкивая мужчину. — Не надо мне такого, нет ни малейшего желания остаться одной с ребенком на руках и объяснять ему потом: «Знаешь, твой папа был дракон. Он улетел, но когда‑нибудь обязательно вернется».

— Драконы не бросают своих детей, на такое способны только вы, люди! — вспылил Ренальд.

— Тем более, зачем тебе нужна бестолковая и некрасивая человечка? Найди себе эльфийку или драконессу, в общем ту, которую ты сможешь с гордостью представить своей семье, — не смогла удержать свой гнев, его подстегивала правота дракона, отец бросил меня, да и мать не особо переживала, после того как повторно вышла замуж. Но ведь это не значит, что все люди такие.

— Элен, мне никто кроме тебя не нужен! Разреши провести ритуал и счастливее меня не будет дракона во всем мире, — окликнул меня Ренальд, когда я уже была у двери в свои апартаменты.

— А я? Я тоже хочу быть счастливой, — оглянулась через плечо.

— Я все для тебя сделаю, только скажи!

— Отправь меня домой, в мой мир.

— Нет. Элен пойми, я не могу этого сделать, не могу отказаться от той, что предназначена мне богами…

— Не надо объяснений, я уже все поняла, что для тебя есть только твои желания, твое счастье, твоя жизнь. Как видишь, для меня там места совершенно нет.

Ренальд хотел еще что‑то сказать, но я захлопнула за собой дверь. На душе было гадко, эгоизм дракона задел. Правда, обижалась я ровно до того момента, как поняла, что сама себя вела не лучшим образом, требуя Рена отказаться от возможности иметь детей только ради моего счастья. Так что совести было чем заняться. Но несмотря на ее потуги, жертвовать собой ради дракона, я была не согласна. У Рена много столетий впереди, у него еще будет шанс встретить настоящую пару, а у меня этих лет в запасе нет, мне уже сейчас надо думать о детях, о любимом муже, о будущем.

А еще меня стали чаще посещать странные сны из тех, что очень редко снились дома. Дракону в сновидениях я уже не удивлялась, Рен все так же стремился заполонить собой все пространство и не только днем. Да и вообще, с его звериной ипостасью у меня были самые замечательные отношения. Дракон был неприхотлив, отзывчив на ласку, заботлив, их с Реном роднило обостренное чувство собственности. Конечно, если рассуждать логически, то Ренальд и его дракон это единый организм. И если смотреть на Рена непредвзято, то он не такой уж плохой, он совершенно бесхитростный, говорит что думает, а его слова не расходятся с делом. Если он решил для себя, что будет обо мне заботиться, не спрашивая даже мое мнение, то так и делает. Именно это меня раздражает в нем — его вера в собственную непогрешимость. А еще полное отсутствие такта и интуиции.

Например, недавно снился Элхард, то ли ему действительно было плохо, то ли я сама себя накрутила, отсюда и такой сон. Но даже так мне было приятно увидеть блондина, потому что никто не торопился налаживать между нами переписку. Неудивительно, что утром у меня было плохое настроение. Наместник куда‑то улетел, прихватив жену, бросив сына и меня на попечения Рена. Причем при последней встрече он был озадачен, долго смотрел на меня, но будто не видел, а потом отмер и повернулся к Рену:

— Не знаю, брат, связь между вами определенно есть, но какого она рода я не могу разобрать, — слова Севиана успокоения никому не принесли. Ренальд нахмурился, а его брат тут же слинял, нутром почуяв, что ему в наши дела лучше не лезть.

Так вот Рен таким замечательным качеством не обладал. Увидев меня с утра в плохом настроении, он вместо того, чтобы затаиться где‑нибудь и дать мне возможность сорваться на ком‑то другом, сам «полез на амбразуру». А если говорить прямо, стал с упорством маньяка допытываться о том, что у меня случилось. Ну я ему и рассказала все, начиная с момента своего попадания в этот мир. Я не люблю жаловаться, но и мне иногда хочется выговориться. Так что слово за слово и вот уже Рен с практически каменным лицом сидит рядом и неловко гладит меня по голове. А мог бы обнять, сказать что‑то поддерживающее, соврать наконец, что он никогда не даст меня в обиду. Нам женщинам в принципе немного надо: чуть больше участия, толику восхищения и веру в то, что рядом надежное мужское плечо. А Рен вроде серьезный, взрослый мужчина, но временами теряется, будто ему лет двадцать. Я вообще‑то не склонна говорить гадости людям или кого‑то хвалить назло, но тут черт меня дернул сказать, какой Элхард замечательный.

Ренальд обиделся, вскочил, заметался по комнате, хотел уйти, но вернулся.

— Что в нем замечательного?! — гневно воскликнул он. — Бросил в замке Ланьера, хотя догадывался, чем это тебе грозит. Этим? Или тем, что обманом женился на тебе?

Да, молчание — золото. Вот что мне стоило промолчать и не рассказывать о том, как мы поженились с Элом? Хорошо, что смогла удержать язык за зубами и не проболтаться, что брак у нас с ним фиктивный.

— Рен, ты все не так понял, — попыталась утихомирить разбушевавшегося дракона.

— Дай догадаюсь, ему ты свое настоящее имя открыла? Конечно, ведь для вас, женщин, поступки мало значат, подавай красивые слова! Или его поцелуи слаще? Так тебе же и сравнить не с чем, — почти прорычал мужчина, хватая меня и притягивая к себе.

— Вообще‑то есть с чем, — пискнула я, поминая недобрым словом свое врожденное чувство справедливости. Глаза Ренальда полыхнули огнем, его руки сильнее сжали мою талию.

— Тот раз не считается, — скривились губы дракона в хищной улыбке.

— Рен, ты обещал, — напомнила я, замирая под его «голодным» взглядом.

— Я не собираюсь касаться тебя пальцами, Элен, — с хрипотцой проговорил мужчина, медленно склоняясь надо мною. Я даже не пыталась его остановить, лишь замерла под гипнотизирующим взглядом его красивых глаз. Они походили на звездное небо, так же мерцали и манили. Магия? Или нет?

Скоро меня перестали занимать эти мысли, а с ними и все остальные, потому что в этот раз Рен целовал по — другому: то тягуче — нежно, вкладывая душу, то делясь своей страстью, разжигая пожар в моем сердце.

В себя я пришла не сразу, с удивлением обнаруживая, что сижу на коленях у Ренальда, хотя целоваться мы начинали стоя. Мужчина бережно, но крепко меня обнимал, ласково касаясь губами моих волос, лба, носика. В ушах шумело сильнее, чем в первый наш поцелуй, шевелиться было лень, легкое чувство эйфории кружило голову. Судя по счастливой улыбке дракона, не мне одной. Глупо, конечно, но кажется он помолодел. Сразу в голову полезли разные страшилки, пугающие предположением, что Ренальд энергетический вампир, и с помощью поцелуя крадет мою молодость.

— Что? — заметив мой сосредоточенный взгляд, весело спросил Рен.

— У тебя неприлично довольное лицо, — покраснела я, пойманная за разглядыванием дракона.

— Ты мне ответила, — еще шире улыбнулся мужчина и попытался устроить меня опять на своем плече.

— Да не было такого! — возмутилась я, но не самим фактом обмана, а тем, с какой бесцеремонностью он это говорил.

— Ты мне ответила! — с не меньшим пылом заявил Рен, причем я ему даже поверила, настолько он был уверен в своей правоте.

— Значит, ты на меня магией повлиял! Иначе, почему я не помню, как мы оказались на диване?

— Я и сам это смутно помню, но я не принуждал тебя. Уверен, это какой‑то эффект у истинных пар. Попробуем еще раз? — дракон потянулся к моим губам с таким хозяйским видом, будто мы уже несколько лет женаты.

— Никаких экспериментов больше! — вскочила я с его колен. — Хорош эффект, сейчас я очнулась на диване, а в следующий раз будет постель? И вообще, целоваться надо по любви, а не ради эксперимента или из желания доказать, что ты целуешь не хуже кого‑то.

— Я не понимаю, почему ты упорно не хочешь замечать очевидного? Почему не хочешь принять то, что тебя тоже тянет ко мне?

— Да потому что влечение это еще не любовь! — воскликнула я и сбежала в спальню, собираясь отсидеться. Но первым делом я все же подошла к зеркалу, чтобы убедиться в надуманных мною глупостях о Рене — вампире. Бездушное стекло отразило симпатичную девушку с красными от смущения щеками, взлохмаченной прической, и без намека на депрессию во взгляде.