Завоевание фейри

Глава пятая

Все это было не смешно.

Я медленно развернулась, пытаясь оценить, где мы были. Я не видела ручей, хотя вдали был другой холм — холм со стручками, и там фейри ели за столом. Яркие цвета травы и цветов вокруг них делали все это похожим на историю, а не настоящую сцену.

— Ты не отвела меня к Ручью, Анабета.

— Для тебя — королева Анабета. И ты же не думала, что мы попадем туда в один шаг? — едко спросила она. — Туда хотя бы три или четыре раза прыгать Ночнотенью. Забирайся на тот холм, попробуем это снова. Похоже, это Долина препятствий, отсюда недалеко до Ручья Слез. Если повезет, следующая Ночнотень донесет нас туда в один прыжок.

— Если повезет? — процедила я. Стоило быть осторожнее со сделкой. Рыча, я повела отца от одного холма к другому. Пирующие фейри меня тревожили. Обычно они не выходили днем. Обычно они спали. — Думаешь, моя сестра ушла в дверь с моей матерью? — спросила я у Анабеты. Это все еще беспокоило меня. Я не знала, что с ней случилось. Я могла верить Истине, сказавшей, что она как-то вернулась в мир смертных?

Королева Анабета рассмеялась.

— Конечно, нет. Но самоубийство твоей матери освободило ее из твоей власти. Разве это не интересно? Кто бы подумал, что она так захочет умереть, чтобы освободить свою дочь от тебя? Я начинаю понимать, почему ты убила ради роли. Ты отлично подходишь.

Я игнорировала ее едкие слова. Я не выбирала это — это свалилось на меня. И я не верила, что мама хотела убить себя… да?

Мы взбирались по холму и приближались, и я поняла, что за столом фейри не были живыми. Они были из камня, застыли на месте, подняв чашки к губам, держа блюдца в руках, словно радовались пиру, пока не застыли во времени.

Лозы обвивали стол, фейри и еду — которая все еще выглядела красивой и съедобной. Клубничный пирог с взбитыми сливками заставил меня сглотнуть, хотя я видела ладонь, сжимающую вилку с кусочком пирога, пирог был свежим, а рука была в белой плесени, которая как мох поднималась до плеча и к шляпе. Мелкие голубые цветочки проросли на шляпе и тянулись к бледному солнцу Фейвальда.

Мой отец повернулся к булочке, от которой сильно пахло маслом и корицей, но я убрала его руку, не дав положить еду в открытый рот.

— Не ешь это, — сказала я ему. — Эти фейри не просто так стали камнем.

— Равновесие, — сказала королева в клетке. От ее слов я ощутила это в воздухе. За жизнь, украденную из вкусной еды, украли их жизни. Но почему? Должно быть что-то еще.

Я покачала головой. Это мог сделать прошлый Равновесие. Я ощущала это в воздухе — ощущение правильности от угасающего равновесия. Мне не нравилось, что я могла ощущать это. Еще меньше мне нравилось, что это удовлетворяло меня. То, что сделали эти фейри, и их наказание радовали Равновесие во мне.

Я поежилась.

— Нужно идти, — сказала я, повернулась к Ночнотени впереди, но не успела сделать шаг, помедлила. Что я увижу, отправившись туда? Мне хватит смелости?

Я прошла в цветок, сжимая ладонь отца, надеясь на лучшее.

Когда я увидела лицо матери, мое сердце сжалось. Она смотрела на меня с тревогой.

— Хантер? Ты меня слышишь? Ты знаешь, что только что сказал? — она боязливо огляделась. — Не говори снова. Матушка Чантер хорошая женщина, но если она услышит… если узнает, что я затеваю… Сохрани это между нами, нашу маленькую тайну, ладно? Хотела бы я вспомнить раньше. Я могла бы предотвратить все это, — она будто плакала, еще раз огляделась и прислонилась лбом к моему. — Я все еще люблю свою дочь. Что бы ни говорили, кровь — это кровь. Я сделаю все, чтобы защитить ее. И ты, милый. И ты.

Я выскользнула из цветка с громким вдохом. Моя мама. Ее лицо было как нож во мне. Она не должна была умереть. Не должна была.

Я боролась с дрожью губ.

Меня так поглотили чувства, что я едва заметила, что солнце опускалось вдали и поднималась луна, все еще Кровавая, но теперь наполненная красным полностью.

Кто-то заговорил:

— Этой ночью. Верно.

Мне нужно было не попадаться на глаза. Любой фейри, который меня увидит, попытается убить меня и забрать мою роль. Я не слышала, кто еще говорил, но первый заговорил снова:

— Спектакль! Весь Фейвальд там будет, — пауза. — Да, — еще пауза. — Да. Валет. Это я тебе говорю! Убийца родни покажет его, — смех. — Он не может его убить, но есть вещи хуже смерти. Нужно спешить. Я хочу попасть туда быстрее через Ночнотени. Это будет лучший Спектакль!

Моя ладонь закрыла рот.

Скуврель.

Он был еще жив.

Сердце болело от этой мысли.

Жив и в беде.

Мне нужно было к нему. Мне нужно было найти его до «Спектакля».

Анабета прошептала из клетки:

— Надеюсь, ты не хочешь посмотреть Спектакль, Равновесие. Ты заключила со мной сделку. И луна поднимается. Дикая Охота вот-вот начнется.

И что с того, что у меня была сделка с ней? Я не чтила это как фейри. Скуврель был моим мужем… и другом. Сердце болело от мысли, что я брошу его Убийце родни. Он нуждался во мне.

Я шагнула к Ночнотени.

— Мы близко к Ручью, — прошептала Анабета. — Еще один переход.

Мы всегда могли вернуться к Ручью позже. Я отпрянула на шаг, и что-то сдавило мое сердце. Я едва могла дышать. Я задыхалась, огоньки плясали перед глазами. Я попыталась сделать еще шаг назад, нога застыла.

— Ты не можешь нарушить данное мне обещание, — прошипела Анабета. — Видишь? Оно тебя держит. Связывает тебя.

Я шагнула вперед, и дыхание вернулось. Я с дрожью вдохнула.

— Больно, мисс? — робко спросил мой отец. — Держите меня за руку, я уберегу вас в этом адском месте.

— Я в порядке, — сказала я, взяв его за руку.

А потом зазвучали рожки охоты, и я побежала, не зная, куда бежать, что делать. Я знала лишь, что Элли Хантер не хотела стать камнем в поле, потому что боялась бежать. Не Элли. Скувреля сейчас не спасти. Мне нужно было слушаться сделки, нужно было бежать.

Я потащила отца за собой.

Неподалеку была еще Ночнотень. Я бросилась туда, не думая о последствиях.

Я была под землей, смотрела на грязных разбитых людей. На них были накидки. Рыцари.

— Долго вы будете их тут держать? — спросил голос неподалеку.

Я ответила голос королевы Анабеты:

— Сколько захочу. Они пытались бунтовать против меня. Мои рыцари! И другие будут идти против меня. И они будут слышать об этом день за днем, пока будут медленно гнить в моих погребах, пока я живу на этаж выше них, наслаждаясь жизнью, какой у них уже не будет.

Я вышла из цветка, дрожа всем телом. Сочувствие к Анабете давно пропало.

Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и огляделась, пока отец переводил дыхание. Он зажмурился от боли из-за того, что видел. Была еще ночь, вдали звучали рожки, но впереди журчал ручей, его блестящая вода сверкала в красном свете Кровавой луны. В центре ручья дерево с красными ручьями возвышалось гордо. Ветер трепал его, листья падали на ручей, усыпая его алым. Это напоминало кровь матери, текущую из ее раны. Я поежилась.

Но мы это сделали. Это был Ручей Слез.