Под листьями колокольчиков и наперстянки

Но у её рисунков были и другие сюжеты, которые Джейн никогда не демонстрировала леди Лоуборо, зато охотно показывала Кэрри. Она рисовала духов ветра, лесов и озёр; бал эльфов на лесной полянке; Вечернюю звезду, в образе высокой и величавой женщины сошедшую на землю; смеющихся маленьких фей, играющих среди колокольчиков; весёлых эльфов, прячущихся от дождя под шляпками грибов.

Эти рисунки были так похожи на сюжеты стихов и рассказов Кэрри! Её любовь к сочинительству скоро перестала быть тайной для Джейн. Кэрри любила рассказывать сказки; и за тот скучный, бесконечно долгий год, который ей пришлось провести в Гейтсхэде, в обществе леди Лоуборо, она истосковалась по любимому занятию. Джейн была самой лучшей слушательницей из всех, кого довелось встречать Кэролайн. Восторженные школьницы, жадные до впечатлений, ловили каждое её слово; но они были нетребовательны, и их вкус отнюдь не был строгим. Пожалуй, они восхищались бы и откровенной чепухой! Мисс Нэсмит всегда высоко ценила сочинения мисс Гибсон, но всё-таки она была учительницей, начальницей пансиона, и к уважению, которое испытывала к ней Кэрри, невольно примешивалась боязнь. А Джейн была другом, равной, но при этом — весьма начитанной и умной, не хуже мисс Нэсмит. Суждениям Джейн Кэрри вполне доверяла, и её дружеское участие согревало сердце одинокой девушки. "Тебе очень повезло с кузиной, милая Софи! — писала Кэролайн своей подруге по пансиону. — Великое счастье в жизни — иметь друга; необыкновенная удача — когда родственники могут быть друзьями! Ты знаешь, с моими кузенами и кузинами дружить невозможно..."

— Ты словно фея, посланная мне в утешение, — смеялась Кэролайн, — какое счастье, что ты живёшь по соседству! Я и не думала, что так сильно скучала, пока не встретила тебя...

— Ты сама похожа на фею, Кэрри, — улыбалась Джейн, и в её странных зелёных глазах блестели смешинки.

Как не храбрилась Кэролайн, а всё-таки жить в Гейтсхэде ей было нелегко. Старинный особняк поражал своей мрачностью; казалось, стены его впитали нечто тёмное, унылое, даже злое. Зловещая красная комната казалась открытой раной, алеющей на теле дома. Леди Лоуборо поддерживала это настроение: вечно ноющая, капризная, увядшая кокетка, не имеющая ни сердца, ни разума — она была живейшим примером печальной расплаты за грехи молодости. Самый вид её навевал тоску; к тому же леди Лоуборо на старости лет стала не в меру пуглива и суеверна. Она боялась всего и вечно сетовала на свои страхи; её трудно было развлечь. Она запрещала в своём присутствии говорить о старости и смерти, но в конце концов заговаривала об этом сама и доводила себя до слёз. Особенно она боялась пропавшей девочки, загадочно исчезнувшей Джейн Эйр; ей частенько казалось, что призрак этой девчонки смотрит на неё из-за портьер.

Каким утешением для впечатлительной Кэролайн было общество Джейн Эллиот, такой благоразумной, уверенной в себе и абсолютно не суеверной! Само её присутствие развеивало все страхи, отгоняло все мрачные фантазии.

Но однажды ночью Кэрри проснулась в холодном поту: ей привиделся страшный сон. Такие яркие кошмары ей ещё не снились — никогда. Она увидела Джейн Эйр, пропавшую Джейн из красной комнаты. Запертая в этом зловещем помещении, она плакала, отирая со лба кровь, и что-то бесконечно жуткое, бесформенно-страшное наползало на неё из красноватой темноты... Липкий, холодный ужас наполнял сердце; одиночество — безбрежное и безжалостное, давило на грудь душным комком... Проснувшись, Кэрри вздохнула с облегчением: это был сон, просто сон. Но тяжёлое впечатление не отпускало.

В тот же день Кэролайн, воспользовавшись послеобеденным сном леди Лоуборо, вполголоса рассказала Джейн свой страшный сон. Та успокоила подругу, сказав, что ей не следует принимать так близко к сердцу старую легенду. Что было, то давно прошло. Полстолетия пролетели с тех пор...

— Да может быть, её вообще не существовало, этой Джейн Эйр? — воскликнула мисс Эллиот. — Просто в каждом старинном поместье должен быть свой призрак.

— Но леди Лоуборо помнит её, — возразила Кэрри, покосившись на спящую старуху, — помнит и... боится. Отчего? Она должна сожалеть о ней, а не бояться!

— Леди Лоуборо многого боится, — ответила мисс Эллиот, — она не совсем в себе. Возможно, она в своё время не была добра к бедной родственнице. С такими детьми обычно не считаются.

— Бедная девочка! Но ведь что-то же случилось с ней! Она умерла... я иногда думаю, а что — если в красной комнате есть подземный ход, она нашла его, заблудилась там... и умерла? Какая ужасная смерть!

— Какая ужасная мысль, ты хочешь сказать! — поправила её с улыбкой Джейн. — Это только предположения. С тех пор прошло много лет. Какой смысл сейчас ужасаться и переживать? Джейн Эйр исчезла, вот и всё.

— И всё же я не могу не думать...

— А почему бы тебе не представить что-нибудь приятное? — предположила мисс Эллиот.

— Например, что Джейн Эйр унесли эльфы? — Кэрри улыбнулась, вспомнив, как началось их знакомство.

— Почему бы и нет? Сочини об этом сказку... — Джейн лукаво улыбнулась, склонив голову набок, — а пока ты пишешь её... Почему бы тебе не отправить свои стихи в какой-нибудь журнал?

Мисс Гибсон изумлённо взглянула на подругу.

— Неужели... ты думаешь... что кто-то может их принять?

— Думаю, время твоих стихов пришло, Кэролайн, — мягко произнесла Джейн. Тут леди Лоуборо проснулась и помешала их разговору.

В ту ночь Кэрри долго перебирала свои бумаги; да, время её стихов пришло! Но придёт ли время её сказок? В них... чего-то не хватало. Она сама знала это. Быть может, права мисс Нэсмит — она ещё недостаточно знает жизнь, чтобы писать о ней так полно, так хорошо, чтобы не ведать сомнений? Передать на бумаге то, чем полна её душа? Тени и отсветы волнующих переживаний витали над нею, но как рассказать о них? Как рассказать?..

Время придёт. А пока что Кэрри с замиранием сердца отдала Джейн перевязанную ленточкой стопку бумаг — оборотные стороны счетов, вырванные листки... чего только не было здесь! У Джейн был прекрасный почерк и полно писчей бумаги. Она переписала набело творения Кэролайн и уехала в Лондон, куда собиралась уже давно — навестить в пансионе Софи и передать заветную папку со стихами Кэролайн издателю.

Мисс Гибсон бродила по дому, волнуясь так, что даже ненаблюдательная леди Лоуборо заметила, что с ней что-то творится. Конечно, сочувствия от неё ждать не приходилось; она лишь принялась ещё больше обычного брюзжать.

Однажды Кэрри проснулась ранним утром; весь дом ещё спал, небо было тёмным, и лишь тонкая бледно-розовая полоса рассвета сияла над кронами деревьев старого парка. В комнате было душно; Кэролайн поднялась с постели — лёгкая, словно за спиной выросли крылья, — и раскрыла окно. Свежий воздух хлынул в комнату; слабый ветерок шептался в ветвях плюща, обвивавших окно зелёной рамой. В небе догорали звёзды. В такие часы к Кэролайн приходили самые лучшие грёзы, всё казалось ей возможным, исполнимым, все трудности можно было преодолеть!

Ей вдруг вспомнилась история бедной Джейн Эйр, предположение мисс Эллиот, что с бедняжкой плохо обращались, и, наконец, подсказанный подругой сюжет сказки о девочке, которую унесли эльфы...

Таких историй, конечно, немало во всех старинных сказках о маленьком народце. Но у Кэрри были свои представления о волшебном мире, и она решила перенести их на бумагу, переплетая сказку и быль.

Одна за другой, точно сами собою, вставали перед её внутренним взором сцены из жизни старого поместья; суровая, несправедливая хозяйка, избалованные дети, и бедная девочка-сиротка, одинокое существо. Пусть в фантазиях, пусть в мире сказки, Кэрри даст ей шанс на счастье! И... немножко увлекательных приключений.

Кэролайн жила, как во сне; леди Лоуборо сердилась на её рассеянность; но она была не рассеянна вовсе, она была глубоко сосредоточена на своей повести об обыкновенной девочке в необыкновенном мире.

Впрочем, так ли обыкновенна маленькая девочка? В каждом человеке скрыты сокровища — силы души и разума, стоит только дать им возможность раскрыться; так всегда говорила мисс Нэсмит. Она не любила модного увлечения "великими людьми". Величие — это далеко не единственный предмет для восхищения и подражания, особенно для юных сердец. Не бывает людей "ничем не примечательных", бледных, неинтересных! Нет! Каждый человек по-своему богат, если только не погубит дарованного Небесами богатства... как, к примеру, леди Лоуборо.

Но и в ней, быть может, не умерли ещё добрые порывы! Взяла ведь она к себе в компаньонки бедную родственницу... И Кэрри, спохватившись, принималась удвоенной энергией ухаживать за старухой, развлекать её разговорами, поощряя в тысячный раз описывать, какое платье на ней было на первом балу в Лондоне, какие туалеты она заказывала в Париже, или в каком наряде выходила замуж за лорда Лоуборо...

Наконец пришло письмо из Лондона с прекрасными новостями: стихи Кэрри приняты одним хорошим журналом.

Кэролайн смеялась и плакала, запершись в своей комнатке; она прижимала к сердцу драгоценное письмо, и весь мир для неё сиял и блестел, словно весенний сад росистым утром.

В письме редактора журнала, — известного поэта, между прочим! — говорилось о том, что они желали бы ознакомиться с новыми произведениями талантливой мисс Гибсон. О, неужели, неужели!..

А ещё в письме что-то было написано о деньгах. Кэрри была слишком счастлива и взволнована, чтобы разобраться, но потом... Неужели она сможет зарабатывать на жизнь пером?.. Со временем... со временем!

Дела задержали мисс Эллиот в Лондоне. Когда она вернулась, новая повесть Кэрри была додумана совсем до конца, но написано было, увы, немного — леди Лоуборо отнимала почти всё время Кэролайн, требуя её присутствия, выпивала все силы, своим ворчанием и придирками вызывая головную боль. Тем не менее повесть о маленькой Элен — имя было изменено по совету Джейн Эллиот, — должна была быть закончена!

— Признаюсь, мне и самой не терпится узнать о новых приключениях твоей Элен, — говорила Джейн, — эта борьба с тёмной колдуньей... как славно ты всё придумываешь!

— Не знаю, понравились ли бы мои фантазии мисс Нэсмит? — вздохнула Кэрри.

— А я уверена, что понравились бы. Насколько я знаю мисс Нэсмит, она ценит талантливые книги, чьё доброе влияние распространяется как... как аромат розы, а не как... удар розги!

Кэролайн засмеялась:

— Да, помнится, одна почтенная дама желала, чтобы я написала ей рассказы, где всех непослушных детей поражала молния и убивали дикие звери... прямо на месте преступления, а все послушные дети сразу попадали на небеса. Но я так не могу!

— Да... — кивнула Джейн, оглядываясь на дремлющую леди Лоуборо, — в жизни расплата наступает гораздо позже...

Редактор журнала, где печатались стихи Кэрри, решил присовокупить к своему изданию приложение для детей; и именно там впервые появилась в печати сказочная повесть "Элен Браун", которую литературное сообщество Лондона величало "новым словом" в детской литературе. Книга печаталась отдельными главами, как рассказы с продолжениями, и имела немалый успех у маленьких девочек и даже мальчиков.