Не оставляй меня

Афина сидела на кровати напротив меня. Она еще ни разу не бывала у меня дома. У меня в голове разом зазвонили все тревожные звоночки, когда они с Аполлоном внезапно возникли перед нашей дверью.

– Нам надо поговорить, – объявила богиня и даже не стала дожидаться моего ответа, а сразу вошла в дом. – Терпение Геи подходит к концу. Вчерашнее происшествие с твоей матерью явно это доказывает. И она перетянула на свою сторону Урана. Все эти наводнения – его рук дело. Очень любопытно, как дедушка мог к ней присоединиться. После всего что она ему сделала. Он ведь знает ее гораздо лучше нас и понимает, на что она способна, – сказала она затем.

– Он всегда был ее рабом. – Аполлон стоял перед окном со скрещенными на груди руками. – Наверняка эта мстительная женщина пообещала помириться с ним.

– Возможно, – согласилась Афина. – Ты все еще готова пойти к Гефесту? Мы не будем тебя заставлять, если ты передумала.

Аполлон фыркнул, и я вопросительно взглянула на него.

– Я здесь, чтобы позаботиться о твоей безопасности. По-моему, ее явно недостаточно. Поэтому я настоял на том, чтобы Эней с тобой тренировался. Понятия не имею, почему Кейден из-за этого так взбесился.

Я благодарно ему улыбнулась. Идея попросить Гефеста создать копию скипетра до сих пор казалась мне безумством, но других вариантов у нас, кажется, вообще нет, а предпринять что-то надо. Гея использовала мою мать, чтобы запугать меня, и ей это блестяще удалось. Если бы Гера и Геба так быстро не поколдовали над мамой, все не прошло бы так гладко. Сегодня утром она проснулась и ни о чем не вспомнила. Нужно что-то делать, пока следующей, не дай бог, не стала Фиби.

– Мы подготовили все так, чтобы тебе ничего не угрожало. Калхас сообщил, что циклопы в Олимпе у Агрия, – прервала мои размышления Афина. – Они не простили Гефеста за то, что он сделал тебе татуировку, и больше ему не верны. Он же, в свою очередь, отказывается покидать свою мастерскую. Калхас и Кассандра находятся с ним по приказу Зевса. Так что в пещере ты должна быть в безопасности.

– Не рассчитывай на это, – вставил Аполлон. – В безопасности мы будем лишь тогда, когда Агрий окажется в Тартаре, а Зевс образумит бабушку.

– Почему Агрий не запер Гефеста в Тартаре? – спросила я. – И с чего ты взяла, что он нам поможет? Он ведь не в особенно хороших отношениях с Зевсом и Герой.

– Все это уже прощено и забыто, – отмахнулась Афина. – Он немного обижался на Геру, это правда, но сейчас любит ее, как и все мы. Ее обаянию невозможно долго сопротивляться. А Агрий не может позволить себе изгнать Гефеста: кто же тогда будет ковать ему оружие?

– Это не сработает. Альбинос почует ловушку. Уверена, он тут же распознает фальшивый посох.

– Конечно распознает, – подтвердил Аполлон. – Но нам придется рискнуть. Ему лишь нужно принести скипетр, а для этого, вероятно, хватит и фальшивки.

Я вздохнула. В этом плане столько дыр, как в москитной сетке. Агрий никогда и близко никого не подпустит к скипетру. Будет очень глупо, если он это сделает.

– И еще одна очень важная вещь, – добавила Афина. – Прометей ни при каких обстоятельствах не должен узнать о нашем плане. Он его не одобрит и может даже сорвать.

Следует полагать.

– Ты сможешь ему врать? – безжалостно спросила Афина. – Афродита раструбила всему дому, что вы двое несколько часов провели наедине в твоей комнате.

У меня вырвался стон, а Аполлон ухмыльнулся.

– С нами невозможно сохранить секрет.

Ну, один-то точно можно. Он ведь до сих пор не в курсе, что настоящий посох у меня. Рассердится ли на меня потом Аполлон за то, что я ему не доверилась? Возможно, он бы придумал лучшее решение, чем Зевс или Афина. Но я не отваживалась сейчас сказать ему правду.

– Если ты действительно хочешь с этим покончить, то придерживайся нашего плана, – потребовала богиня. – Ты не должна говорить ему ни слова. Пообещай мне.

Я сделала глубокий вздох и еще раз бросила взгляд на Аполлона, который огорченно пожал плечами.

– У нас с Кейденом все только начало приходить в норму. Я не хочу, чтобы что-то опять вставало между нами.

Афина улыбнулась:

– Я так за вас рада. Он правда тебя любит, ты же знаешь, да? Но по-другому нельзя. Если хочешь, потом я сама ему все объясню.

Если доживу до «потом», то мы вернемся к этому разговору.

– Мы не заслуживаем твоей помощи, – с виноватым видом сказал Аполлон. – Нам всем ужасно жаль.

И я даже ему верила. Боги, насколько я успела их узнать, пусть и думали в первую очередь о себе, делали это не со зла, а потому что иначе просто не умели. Быть может, в будущем это изменится, если сейчас я им помогу. Тогда они будут в долгу перед людьми, которые придут после меня.

– Обещаю, – с тяжелым сердцем произнесла я. – Рот на замок. – Я в любом случае собиралась с ним не разговаривать. Смутившись, я кашлянула. Не о божественных делах, по крайней мере. – Но не знаю, насколько убедительно у меня получится лгать.

Зайдет ли он еще сегодня? Мне еще нужно на работу, но ночи, как известно, длинные.

Афина сжала мои ладони:

– Лучше всего будет, если ты еще раз с ним поругаешься.

– Что-что? – Ничего подобного я сейчас делать не хотела.

– Если сомневаешься, что сможешь его обманывать, то разозли его или заставь ревновать. Это же ненадолго. Но после этого он, скорее всего, не будет к тебе приближаться достаточно долго, чтобы мы успели воплотить свой план в жизнь.

Аполлон закрыл лицо руками и неверяще покачал головой.

– Может, у тебя еще есть соображения, к кому мне заставить его ревновать? – рассердилась я. Как здорово Афина все придумала.

Она взмахнула рукой.

– Выбери себе кого-нибудь. Боги не особенно разборчивы в любви.

– Шикарная идея, сестренка, – вновь покачал головой Аполлон. – Поверить не могу, что ты предлагаешь такие вещи. Нам пора защищать Джесс не от Агрия и Геи, а от тебя.

– А у тебя есть идеи получше? – огрызнулась на него она. – Какое бы предложение я ни высказала, ты протестуешь. Но так мы дальше не продвинемся. Чего ты вообще от меня ожидаешь?

Ни разу не видела, чтобы Афина выходила из себя. По всей вероятности, у богов дела совсем плохи.

Аполлон, извиняясь, вскинул руки.

– Ладно-ладно. Что насчет Энея? Вы же вроде хорошо поладили, да?

– Он ведь по уши влюблен в Артемиду, – нехотя ответила я. – И не станет участвовать в таком сумасшествии. – Мне, в принципе, не стоило задумываться об этой идее.

– Может, Артемида наконец поймет, что к нему испытывает, если подумает, что потеряла его, – согласилась с братом Афина.

Аполлон прищурился:

– Ничего она к нему не испытывает. Моя сестра заслуживает кого-то намного лучше, чем сын этой… этой…

Впервые на моей памяти он не мог подобрать слов.

– Кстати, что ты имеешь против него?

– Этот тип недостаточно хорош для нее. Однажды он уже сделал ей больно. И тем не менее вчера она на полном серьезе спросила меня, пойдет ли ей платье? – Аполлон возмущенно уставился на меня, но я не поняла его проблему. – Богиня охоты в платье. – Он всплеснул руками, а Афина тихо хихикнула. – А все из-за того, что он строит ей глазки и хочет пригласить на свидание. Пришло время какой-нибудь женщине дать ему отпор.

Что-то мне подсказывало, что такая женщина еще не родилась.

– На пирсе за «Starbucks» есть хороший бутик. Ты мог бы ее туда отвести.

Глаза бога сузились до тоненьких щелочек.

– Я не поведу свою сестру по магазинам только для того, чтобы она принарядилась для этого отморозка. Да я лучше мешок на нее надену.

Афина прочистила горло.

– Значит, тебе будет только на руку, если Джесс покажет Артемиде, насколько Эней непостоянный.

– Именно. Но, надеюсь, ты не поддашься его чарам по-настоящему? – обеспокоенно спросил меня Аполлон.

Это вряд ли.

– Ладно, – пробормотала я. – Но не могу обещать, что это сработает. И ты потом должна будешь сказать ему, что это был твой план.

Афина подалась вперед и стиснула меня в объятиях.

– Даю слово. Но мы обязаны взять инициативу в свои руки. Ты же не хочешь, чтобы Агрий и Гея победили.

Разумеется, нет.

– О’кей, предположим, Гефест изготовит посох и я вернусь с ним сюда. Что дальше?

– Мы позаботимся о том, чтобы об этом стало известно Агрию, – откликнулся Аполлон. – Он нападет на нас, чтобы немедленно объединить силу реликвий. Для него это единственный способ подтвердить свою власть. – Мы с Афиной обменялись взглядами. Когда она вообще собиралась рассказать Аполлону, что подлинный посох у меня? Когда спросит у меня, где именно я его спрятала? Она должна об этом знать, поскольку, если я умру во время этой вылазки, им нужно будет отыскать посох раньше Геи.

В дверь моей комнаты постучали, и внутрь просунулась голова Шона.

– Ужин готов, – объявил он.

– Сейчас приду. Спасибо.

Он кивнул и снова закрыл дверь.

– Мы можем передать Зевсу, что ты согласна? – спросила Афина, пока я провожала их к двери.

– Ну, выбора у меня явно нет.

Аполлон на прощание погладил меня по руке.

– Если бы я мог, то пошел бы с тобой. Но Калхас будет за тобой присматривать. Я заберу тебя после работы. Зевс хочет перед этим с тобой поговорить.

– Я отправлюсь туда уже сегодня?

– Чем быстрее у нас появится поддельный посох, тем лучше, – ответила Афина. – Все, что до сих пор устраивала Гея, – это лишь прелюдия, предупреждение. Как только скипетр окажется в наших руках, мы сможем уйти обратно в Митикас.

И в результате одной этой прелюдии уже погибли сотни людей. Я сглотнула. Почему я так ломаюсь, если речь идет о спасении человеческих жизней? Помахав вслед им обоим, я пошла на кухню.

Шон сунул мне в руку два стакана воды.

– Твоя мама плохо себя чувствует, а в холодильнике практически ничего не было, – произнес он. – Нам с Фиби пришлось импровизировать. Она уговорила меня устроить пикник перед телевизором.

– Хорошо. – Меня тут же начала грызть совесть за то, что я ему не помогла. Могла бы по крайней мере сходить в магазин. Обязательно займусь этим завтра. При условии, если переживу свой ночной визит к Гефесту.

Я понесла стаканы в гостиную, где Фиби уже устроилась на диване рядом с мамой. Они разговаривали о школе. Я наблюдала за укутавшейся в плед мамой. Она виновато улыбнулась. Может, ее голова и не помнила прошлую ночь, зато тело – вполне.

Стол был завален всякой всячиной. Кусочки сыра лежали рядом с чипсами и ломтиками огурца на крекерах. Фиби добавила мед в йогурт, который мы обычно ели на завтрак, и посыпала шоколадной крошкой. По крайней мере, они порезали яблоки, а Шон приготовил несколько сэндвичей. Это уже больше еды, чем когда-либо приносил на стол папа. Мне казалось невероятно милым, как он пытался сыграть роль, к которой не привык.

– Как в кемпинге, – сказала я и села. – Хотя я никогда раньше не ходила в поход с палатками. Спасибо. – Я ему улыбнулась.

– Если хотите, сходим следующим летом, – предложил Шон, и они с мамой обменялись осторожными взглядами. – Я люблю кемпинги.

Фиби захлопала в ладоши. Не похоже, чтобы он планировал нас бросать. Одновременно с тем у меня в голове возник вопрос, застанем ли мы вообще следующий год.