Не оставляй меня

– Прекрасно понимаю, – пискнула я. Посох выпал у меня из рук, настолько сильно они тряслись.

– Тебе придется туда выйти, по-другому ты обратно не вернешься, – сочувственно сказал Гефест. В конце концов, он лучше всех знал, как функционировал кулон.

Калхас и Кассандра позади меня зарычали.

Шипение на миг прекратилось и сменилось шорохом. Он ждал меня снаружи. Змея учуяла меня и собиралась довести до конца то, что раньше ей не удалось сделать в пещере, когда я была в лагере. Уверена, именно поэтому Агрий разрешал ей ползать ночами по Митикасу. Он знал, что я вернусь.

– Держи посох крепко, – наставлял меня Гефест. Потом поднял его и снова сунул мне в руки. – Я открою дверь, и ты выбежишь. Василиск практически слепой. Это твой шанс. В случае если он подберется слишком близко, ударь его этим хлыстом. Это удержит его на расстоянии, а потом используй цепочку.

Я сжала кожаную рукоять, которую он мне дал. С деревянной палки свисали несколько длинных кожаных ремней. Кто я, по его мнению? Индиана Джонс?

– Я не могу пойти с тобой. Кулон меня почувствует и не подействует. – Кузнец с отчаянным видом взъерошил рукой волосы. – В следующий раз лучше продумаю возможности защитных чар.

Мои ноги превратились в желе. Он обнял меня и чуть не раздавил своими огромными, как бревна, руками.

– Но я еще никогда не делал цепочку для человека. Прости.

– Справлюсь как-нибудь, – пробормотала я, тронутая его заботой. Теперь мне еще надо утешать бога, который уютно устроится в своей пещере и будет пить имбирную воду, пока я пойду сражаться с этим чудищем. «К счастью, это уже не в первый раз, у меня уже есть опыт», – подумала я с долей черного юмора. – Ну, тогда я пошла.

Ногой я ощутила теплый мех Калхаса, а морда Кассандры коснулась моей руки.

«Мы будем рядом», – сказали они в унисон.

Гефест открыл входную дверь, и я сделала шаг наружу. На лестнице у меня участилось дыхание. Дверь захлопнулась. Я чувствовала присутствие василиска, но не видела его. Теплый ветерок принес аромат луговых цветов и трав. Какими мирными могли быть эти холмы. Я сделала еще один шаг. Господи, как же темно. Почему здесь нет нормального уличного освещения? Хватило бы всего парочки факелов. Моя левая ладонь судорожно сжимала посох, правая – хлыст, кожаные ремни которого начали слабо светиться. Совсем рядом со мной послышалось шипение. Трясущиеся ноги понесли меня вперед словно сами по себе, я просто рванула, ни о чем не задумываясь. Краем глаза я заметила, как слева что-то метнулось в мою сторону. Лай Калхаса разорвал тишину. Я взмахнула хлыстом. Голова василиска врезалась мне в живот, ремни обвились вокруг толстого тела. Я почувствовала тошнотворный запах паленой кожи. Шипение стало громче.

«Используй цепочку, – приказала Кассандра. – Сейчас же!»

Кожаная рукоять намокшая от моей потной ладони, выпала. Я обхватила кулон ровно в тот момент, когда по моему лицу скользнул змеиный язык. Слюна обожгла кожу. Затем я приземлилась уже в саду Зевса. Солнце только что встало и залило все оранжевым светом. Поспешно вскочив на ноги, я бросилась к маленькому фонтанчику на краю террасы и умылась. И лишь когда лицо перестало щипать, оглянулась по сторонам. За исключением щебета птиц, которые приветствовали новый день, все было тихо.

Я осторожно шагнула к дому. Посох по-прежнему крепко сжимала в руках и немножко жалела, что пришлось бросить хлыст. Теперь нескоро мне в руки попадет такое крутое оружие. Открыв входную дверь, я заглянула внутрь. В доме тоже царила неестественная тишина. Неужели они все-таки проиграли бой? Я медленно пересекла первый этаж. Никаких следов разрушений. Значит, кто-то все-таки прибрался.

На ступенях, ведущих наверх, сидел Гермес, и я с облегчением выдохнула. При виде посоха в моей руке у него на секунду расширились глаза. Наверно, уже нет смысла его прятать.

Позади меня зарычал волк. Я оглянулась. Калхас последовал за мной.

– Спокойно, – сказала я. – Это же всего лишь Гермес.

– Точно, всего лишь Гермес, – с какой-то задумчивостью повторил посланник богов. – То есть все это время посох был в Митикасе? – Он тихо рассмеялся себе под нос. – Прямо под носом у Агрия?

Я пожала плечами. Даже он не распознал подделку.

– Зевс там, – сказал бог, указав в сторону библиотеки. – С Афиной, Аполлоном и Энеем.

– А остальные?

– Зализывают раны. – Гермес встал и побрел наверх. Крылья на его сандалиях грустно поникли. Похоже, битва сильно его вымотала. Ничто в нем не напоминало прежнего веселого парня.

Я еле переставляла ноги. Фальшивый посох в руке словно становился все тяжелее и тяжелее. Надо от него избавиться.

– Джесс! – Аполлон подошел ко мне, как только я переступила порог библиотеки, и заключил в объятия. – Как же я рад, что ты вернулась. – Бог взял меня за плечи и окинул внимательным взглядом. – Было очень плохо?

Я покачала головой. Какой смысл рассказывать им про василиска? Он сам выглядел изрядно потрепанным. Волосы с одной стороны обгорели, а правый глаз заплыл и уже начинал синеть.

– Как дела у Гефеста? – спросил Зевс. Он тоже приблизился ко мне и погладил по щеке.

– Он отсиживается в своей мастерской и убивает время чаепитиями. До сих пор не изготовил никакого оружия для союзников Агрия. Просто прикидывается. Разжигает огонь и лупит молотками по какому-нибудь металлу. Агрий считает, что у него вовсю кипит работа.

– Гефест всегда был хорошим сыном, – гордо произнес Зевс и все-таки забрал у меня из рук посох. Со знанием дела его осмотрел. – И правда хорошая копия, – решил он. – Будь я в Митикасе, мог бы еще влить в него толику магии, это сделало бы подделку идеальной. Но, боюсь, придется ограничиться этим.

Верховный бог тоже был весь грязный после боя, и в то же время я заметила какую-то новую решительность в его глазах. Как будто сражение его окончательно пробудило.

– Тебя уже кто-нибудь с ним видел? – Зевс положил посох на письменный стол.

– Гермес сидел снаружи на ступеньках, когда я вошла в дом.

Зевс отмахнулся:

– Этого недостаточно.

Из-за двери донесся звон посуды.

– Наверняка он расскажет об этом женщинам, а они все равно сплетничают весь день, – заметила Афина.

– Я отведу Джесс домой, – объявил Аполлон, не обратив внимания на этот комментарий. – Она сделала то, что мы просили.

Он повел меня к двери и открыл ее. Богини суетливо ходили из кухни в столовую и обратно. Мой желудок взбунтовался от вкусного аромата жареного бекона и яиц. Наверняка свежевыжатый апельсиновый сок тоже есть. Как они могли просто продолжать заниматься своими делами после вчерашней ночи?

У подножия лестницы стояли и что-то бурно обсуждали Геракл и Борей. Детей впервые нигде не было видно. Услышав скрип двери, мужчины повернулись к нам и через открытую дверь уставились на посох на столе в библиотеке.

Мне не хотелось думать, что кто-то из них предатель. Афродита стояла в дверях кухни с банкой апельсинового джема и улыбалась, как сфинкс. В отличие от мужчин, каждый из которых получил какие-то ранения, на ее цветущем виде нападение никак не отразилось.

Рука Аполлона до сих пор лежала у меня на плечах.

– Пойдем, – прошептал он мне на ухо. – Максимум завтра Агрий узнает, что посох на самом деле здесь. Этот трус даже не дрался. Как только сообразил, что его сведения не подтвердились, сразу сбежал обратно в Митикас.

Мы молча шли по просыпающемуся Монтерею. Над синим морем кричали чайки, слышался лай тюленей. Дома тихо купались в лучах восходящего солнца. Меня замутило при мысли о том, что Гея могла все это уничтожить. Я сделаю все, что понадобится, лишь бы не допустить этого. Фиби имела право жить, и я, между прочим, тоже.

– Значит, скоро все закончится, – произнесла я.

Аполлон сделал глубокий вдох:

– Думаю, да. Больше Агрий от нас не ускользнет. Обещаю.

– Надеюсь. Для вашего же блага. У меня силы уже на исходе.

Аполлон обнял меня за плечи.

– Зевс должен перестать так тебя использовать. Ему действительно пора отказаться от власти.

– Тогда почему ты не возьмешь на себя эту задачу? – спросила я.

Аполлон взлохматил мне волосы.

– С ума сошла? Ни за что не буду следить за всей этой ордой богов и богинь. Я и так уже забочусь о музах, и мне этого достаточно. Они вечно цапаются, а мне приходится улаживать их споры, и, разумеется, им никогда не угодишь. Они чуть ли не хуже Афродиты.

– Вы все только жалуетесь на Зевса, но сделать лучше тоже никто не хочет, – проворчала я. – Типичный случай.

– Это его судьба, и он должен найти компромиссное решение. Каждый из нас несет свое бремя.

Я воздержалась от комментария о том, что у него оно не такое уж и тяжкое. Следить, чтобы музы пребывали в хорошем настроении, – не титанический труд. В Аполлоне крылся огромный потенциал. Из него бы получился отличный верховный бог.