Поручик Ржевский и дама с солонкой

Помнится, Тайницкий говорил: «Сесиль – ваша знакомая», но Ржевский не мог прямо спросить у неё, где её раньше встречал. Девица наверняка обиделась бы из-за такой забывчивости, а ссориться было нельзя, ведь на маскараде поручик пока больше ни с кем не познакомился. Если она обидится и уйдёт, кто скрасит одинокому гусару нынешний вечер?

Как назло, именно тогда, когда Ржевский танцевал с Сесиль, на горизонте появились две дамы, которые могли бы составить ей замену: генеральша Зоя Ветвисторогова и Софья Тутышкина.

Чета Ветвистороговых сразу выделялась в толпе красным цветом своих одеяний. Генеральша явилась на маскарад в костюме боярыни, а генерал – в костюме боярина. Учитывая приверженность генерала всему русскому, это было неудивительно.

А вот чета Тутышкиных оделась как-то странно. Софья надела жёлтое платье странного покроя – верх облегающий, рукава расширяются книзу, как дудки, и юбка так же. Тутышкин был в зелёном кафтане до колен, но без штанов. Вместо них – чёрные чулки, которые заканчивались где-то под кафтаном, а на поясе (наверное, на случай, если кто-то вздумает смеяться) висел внушительных размеров меч, хоть и бутафорский.

По окончании вальса Ржевский подошёл к Тутышкиным поздороваться, а поскольку так и не придумал, куда деть Сесиль, то подошёл вместе с ней. На маскараде правила нестрогие. Не надо считать минуты, проведённые в обществе той или иной юной особы, чтобы после тебя не заставили жениться, если ты провёл с ней слишком много времени.

– Здравствуйте, Фёдор Иванович, – сказал поручик. – Здравствуйте, Софья Петровна. Или на маскараде вас следует называть другими именами? Но что у вас за костюмы? Кого вы изображаете?

– Полагаю, кого-то из времён трубадуров? – спросила Сесиль.

Ржевский оглянулся на неё и подумал, что надо представить Тутышкиным свою спутницу:

– Кстати, познакомьтесь… – Ржевскому вдруг отчего-то показалось, что Тутышкины узнали эту девицу. На их лицах как будто промелькнуло выражение «мы и так с ней знакомы», но он всё же досказал: – Это Сесиль де Воланж.

– Героиня романа? – улыбнулась Софья. – А мы с мужем тоже решили одеться, как книжные персонажи. Читали роман «Айвенго»? Автор – Вальтер Скотт.

Это имя Ржевскому ничего не говорило, но он ещё раз оглядел костюм Софьи и подумал, что платье удачное. Облегающий верх подчёркнул все завлекательные изгибы тела, да и декольте достаточное, чтобы видеть стиснутую лифом грудь, которую почти не прикрывала спускающаяся на плечи полупрозрачная головная накидка.

И всё же следовало отвлечься от этой груди и поддерживать разговор:

– Я где-то слышал, – сказал Ржевский, – что романисты – почти все мерзавцы. В книгах прекрасные идеи развивают, поэтому кажется, что автор – тоже человек прекрасный. А как встретишься с ним да поговоришь, то оказывается, что он сволочь та ещё, но в книжках свой мерзкий характер прячет, чтоб продавались лучше.

– Это вы к чему? – удивлённо спросил Тутышкин.

– Судя по всему, этот ваш Вальтер – как раз из таких. Скотом просто так не назовут. А что за книжки этот скот Вальтер пишет?

– Он не скот Вальтер, а Вальтер Скотт. Скотт – это фамилия, – строго сказал Тутышкин, но Ржевский почти не заметил его строгости, ведь Софья, стоя рядом с мужем, безмятежно улыбалась и будто говорила: «Всё пустое. Пусть сердится, а наш с тобой уговор на счёт свидания в библиотеке всё равно в силе».

Пусть Софья и была преступницей, но, как выяснилось, до конца не растеряла своего очарования в глазах поручика, и если б он выбирал между ней и Сесиль, которая в отличие от Софьи ещё не обещала ему отдаться, то Софья казалась всё же предпочтительнее.

Волевым усилием Ржевский перестал думать о библиотеке и вернулся к беседе:

– А что за автор? Немецкий? – спросил он.

– Английский, – буркнул Тутышкин.

– А я вот знаю одного английского автора, – сказал поручик. – Его зовут Джонатан Свинт. Думаете, свиньёй он не был?

– Он Свифт, – тихо поправила Сесиль, а Ржевскому опять почудилось в её поведении нечто знакомое.

– Да, – всё так же строго произнёс Тутышкин. – Насколько я знаю, он Свифт.

– Ну, тогда хватит о свиньях. – Ржевский непринуждённо улыбнулся. – А то и на прошлом бале мы с вами о свиньях говорили, и в этот раз. Не хватало ещё вспоминать, как я вас на рождественском балу свиньёй обозвал, а после ещё раз, когда приходил в ваш дом. Хватит о свиньях!

Тутышкину, конечно, было неприятно вспоминать, как его обозвали свиньёй и к тому же вором, но поручик не случайно завёл об этом разговор. Ведь следовало придерживаться плана, разработанного в кабинете у начальника полиции! Согласно этому плану, Ржевский должен был помириться с Тутышкиным и предложить выпить на брудершафт. Но как же мириться, если не напомнить о ссоре! А вдруг Тутышкин уже забыл её?

– Знаете, Фёдор Иванович, – сказал поручик, – как-то у нас не задалось знакомство. Предлагаю это исправить.

– Тогда вам, по меньшей мере, нужно извиниться! – воскликнул Тутышкин.

– Я прошу у вас прощения, Фёдор Иванович, за своё излишне вольное поведение и за свои неуместные шутки, – сказал Ржевский.

– И извиниться не один раз! – добавил Тутышкин.

– Я прошу у вас прощения за все случаи, когда моё поведение было чересчур вольным, а шутки – неуместными, – терпеливо извинялся Ржевский.

– Ну, хорошо, – смягчился Тутышкин, – извинения приняты.

– Выпьем на брудершафт? – спросил поручик. И только тут осознал, что забыл про важную деталь плана. Ведь рядом должен быть Бенский! А его не было. А без него пить с мужем Софьи не имело смысла. Кто же подсыплет яд в закуску? Точнее, порошок, выдаваемый за яд.

Мечты о свидании в библиотеке привели к тому, что Ржевский упустил из виду важную часть плана, а теперь это было необходимо как-то исправить. Но как? И это казалось с каждым мгновением труднее, потому что события стали развиваться с угрожающей скоростью!

– Прекрасная мысль! – воскликнула Софья и обратилась к мужу. – Правда? О! Это же будет главная новость вечера! Мой муж заставил извиниться самого поручика Ржевского! Это почти подвиг! – Она с нарочитым восхищением взглянула в глаза мужа. – Этот успех надо закрепить.

– Да, пожалуй, – пробормотал Тутышкин, который немного растерялся от внезапного успеха, в том числе своего успеха у жены, которая, кажется, давно не была так мила с супругом.

– Пойдёмте в буфет? – предложила Софья и, не дожидаясь ответа, потащила мужа в означенном направлении. Кажется, она подумала, что Ржевский собрался отравить её мужа во время совместных возлияний, и решила подыграть.

– Постойте! – крикнул поручик им вслед. – А где же господин Бенский?

– Я его не видела, – ответила Софья, вместе с мужем продолжая движение в сторону буфета.

Ржевскому ничего не оставалось, как взять Сесиль под руку и последовать за ними, но на полдороги Софья обернулась и произнесла:

– Сесиль, я забыла вам сказать, что ваш дядюшка о вас спрашивал. Он вас ищет.

– Я разыщу его чуть позже, – ответила Сесиль. – Сначала хочу посмотреть на триумф вашего мужа.

– Ваш дядюшка сказал, что это срочно, – возразила Софья. – Думаю, будет лучше, если Александр Аполлонович проводит вас, а мы подождём его в буфете.

Поручик согласился. Провожая Сесиль к дяде, он получал небольшую передышку, когда можно было обдумать создавшееся положение.

– А кто ваш дядя? – спросил Ржевский, когда они обошли уже половину зала, но никого не нашли.

– Он – китайский император, – ответила Сесиль.

– Надо же, – пробормотал поручик и только после догадался, что речь о маскарадном костюме, а не о том, что дядюшка – в самом деле китаец.

– Александр Аполлонович, – спутница внимательно посмотрела Ржевскому в глаза, – вы наверняка будете на меня сердиться, но я всё-таки скажу: госпожа Тутышкина что-то задумала. Мне кажется, господину Тутышкину угрожает опасность, как в прошлый раз. Мы должны что-то предпринять. Должны. Я не прощу себе, если…

И тут поручик не выдержал. В конце концов, Тайницкий ведь сказал, что Сесиль умна. А значит – она придумает, как выкрутиться из создавшегося положения, если ей всё рассказать.

– Послушайте, Сесиль, – начал он, – я не должен вам всего этого говорить, но… – с этими словами Ржевский отвёл свою собеседницу к камину большого зала, потому что в этом месте не было народа.

Толпа и так создавала духоту, а у камина, от которого исходил жар, стоять казалось ещё тяжелее, зато там не было лишних ушей. Никто не услышал, о чём говорили гусар в плаще-домино и девица в костюме времён Екатерины Великой, но беседа явно получилась волнительная, ведь девица спустя некоторое время прижала ладони ко рту, чтобы не вскрикнуть.

– В общем, мне нужен господин Бенский, – закончил поручик. – И сейчас же. Но если я начну его искать, это вызовет подозрения.

– Я помогу вам его найти, – сказала Сесиль. – А вы не ходите пока в буфет. Когда Тутышкины спросят, почему вас так долго не было, скажете, что мой дядя долго с вами беседовал, а вы не могли прервать разговор и откланяться. Вернётесь к ним только вместе с Бенским.

– А это идея! – обрадовался Ржевский. – Тогда пойдёмте дальше искать вашего дядю.

– Сначала найдём главного распорядителя бала и спросим, приехал ли господин Бенский, – предложила Сесиль.

* * *

Когда поручик Ржевский играл в карты, то всякий раз с затаённым дыханием смотрел на банкомёта и ждал, что за карта ляжет на стол. И вот теперь так же смотрел на главного распорядителя бала и ждал его слов, как ждут козырь, такой желанный!

– Господин Бенский... – распорядитель на мгновение задумался, – да, он уже прибыл.

Ржевский облегчённо выдохнул. Сесиль – тоже.

– Давно? – спросил поручик.

– Четверть часа назад, – ответил распорядитель.

Ржевский и Сесиль ещё раз обошли большой зал и все комнаты кроме той, где находился буфет. Также они избегали лиц в китайских костюмах, поскольку Сесиль полагала, что лучше не попадаться на глаза дядюшке.

В остальном поиски были проведены самые тщательные! Несколько раз казалось, что успех близок, однако те маски, которые выглядели похожими на Бенского, в итоге оказывались другими людьми.

– Почему же его нигде нет? – спросила Сесиль.

Ржевский улыбнулся, впервые с начала маскарада почувствовав себя умнее своей спутницы:

– Мадемуазель, если его нигде нет, это значит, что он может быть только в одном месте…

– Где?

– В нужнике.

Сесиль смущённо потупилась.

– Пойду проверить, – сказал поручик, – а вы идите искать дядю. Будет подозрительно, если мы с вами даже в нужник пойдём вместе.

На время увеселений во дворце всегда отводили одну из комнат под «нужный кабинет». По углам комнаты, каждый из которых скрывался за створчатой ширмой, были расставлены, как тогда говорили, «сундучки», то есть деревянные ящики с дыркой сверху и запирающейся дверцей сбоку. Внутри ящика стояло самое обыкновенное ведро. И там же, в комнате находился слуга, следивший, чтобы вёдра не переполнялись. В такой кабинет и устремился Ржевский.

Как и следовало ожидать, нужник для гостей располагался там же, где и в прошлый раз, когда во дворце устраивали рождественский бал. Ржевский открыл дверь и принялся заглядывать за ширмы.