Инфанта (Анна Ягеллонка)

Вскоре потом внесли свет. Генрих велел приготовить кровать и в спальне поставить обычную службу пажей. Тем временем он довольно спокойно разговаривал со своим подкоморием. Час для сна был ещё слишком ранним, когда по знаку короля открыли дверь спальни.

– Пойдём со мной, – сказал он Тенчинскому.

У королевской кровати, шторки которой были раздвинуты, стояли пажи, кои ночью должны были здесь бдить. Король с лихорадочным нетерпением, подшучивая над боязливыми сенаторами и Тенчинским, начал раздеваться. Потом бросился в кровать.

– Садись при мне, – сказал он графу.

Говорили ещё мгновение о нейтральных вещах. Затем среди разговора, достаточно уже остывая, увидел Тенчинский, что король начал дремать.

Разыгрывал комедию с большим искусством. Что-то невыразительно бормотал, его слова замирали на устах; веки склеивались и поднимались, наконец упали, уста, как бы невольно отворились, послышался лёгкий храп.

Не подлежало ни малейшему сомнению: король спал.

Совсем уже обманутый и спокойный подкоморий тихо поднялся, как можно меньше издавая шелеста, медленно задвинул занавески, велел в обычном месте поставить свечу, двух пажей посадил на страже, а сам на цыпочках выскользнул из спальни, из замка, и направился в город.