Брачный аферист

— Натали? — с небрежным высокомерием переспросила она. — Вы, очевидно, русская?

Прежде чем Натали успела ответить, Джек расхохотался, и властная рука притянула ее еще ближе.

— Нет, просто ее мать любила Пушкина, — ответил он за нее и улыбнулся, глядя Натали в глаза.

Рука, покоившаяся на ее талии, казалось, обжигала кожу сквозь мягкую ткань платья. Она ответила ему взглядом, полным негодования. Похоже, Джек намерен создать впечатление, что их отношения гораздо ближе, чем есть на самом деле, хотя вряд ли ему требовалось выставлять ее как свою последнюю победу, чтобы подкрепить и без того убийственную репутацию.

Сесиль смотрела на него, недоуменно нахмурившись.

— Пушкин? — озадаченно повторила она. — Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду Александра Пушкина, — с непонятным для той весельем пояснил Джек. — Ну, ты же знаешь, русский поэт девятнадцатого века, — добавил он. — Уверен, ты читала. «Евгений Онегин» и все такое прочее.

— «Евгений Онегин»? Ах да… припоминаю… — Смущенный вид Сесиль ясно говорил, что она не имеет понятия, о чем он толкует, но сияющая улыбка быстро восстановилась на ее лице. — Как бы там ни было, присоединяйтесь к нам, — продолжала настаивать она, таща Джека за руку. — Пьер что-то нудно бормочет о всяких технических штучках, но теперь, когда ты здесь, будет гораздо веселее.

Они миновали еще одну дверь и оказались в обширном помещении, похожем на сарай. Пол здесь был цементным, а стены и потолок — из гофрированного железа, поэтому грохот игравшего где-то в глубине оркестра и гул множества голосов разносились над головами собравшихся подобно раскатам грозы.

Приземистый автомобиль на толстых гладких шинах, бывший центром всего этого столпотворения, стоял на высоком подиуме. Крылья и спойлеры бело-голубого болида, украшенные эмблемами спонсоров, покрывали мелкие щербинки, полученные на сегодняшних пробных заездах, предварявших первые в этом сезоне гонки, которые должны были состояться через несколько недель. Натали сразу узнала гонщиков — двух самоуверенных молодых людей в бело-голубых комбинезонах, окруженных полудюжиной едва одетых моделей и оравой фотографов, переводивших пленку за пленкой.

Джек сквозь толпу пробирался к группе людей, стоявших у самого подиума. У Натали упало сердце — это было именно то, чего она боялась. Мужчины были в смокингах или вечерних костюмах, в то время как женщины, отражая положение в обществе и размер счета в банке мужей, потрясали великолепием драгоценностей и элегантностью платьев.

Как тут же выяснилось, любая надежда на то, что ей удастся затеряться в толпе, была обречена с самого начала. Отчасти по ее собственной вине. Конечно же, не следовало надевать такое короткое платье. Впрочем, с ее ростом и непокорной гривой рыжеватых волос, Натали все равно не удалось бы избежать всеобщего внимания.

Джек провел церемонию взаимных представлений, а она очень старалась запомнить имена присутствующих и понять, кто с кем пришел. Разговор, естественно, крутился вокруг машин.

— Если уменьшить прижимную силу, это, конечно, скажется на устойчивости при прохождении поворотов. — Говоривший, крепко сбитый мужчина лет сорока пяти, оказался мужем Сесиль. — Но тяговое усилие тогда тоже уменьшится и, даже если двигатель форсировать, скорость все равно останется прежней… О, простите, моя дорогая, — добавил он, обращаясь к Натали с тем выражением отвратительной мужской снисходительности на лице, которое всегда раздражало ее. — Боюсь, все эти технические подробности для вас ужасно скучны.

— Вовсе нет, — ответила Натали, улыбаясь в ответ. — А вам не кажется, что меньшая прижимная сила увеличит гоночные характеристики машины? Это даст пилоту лучшее чувство трассы.

— Да, пожалуй… — согласился Пьер, удивленный тем, что она поняла все, о чем он говорил. — Так, значит, вы тоже любительница автогонок?

— Не совсем — я предпочитаю мотоциклы. Я и сама водила один до… недавнего времени. — До тех пор пока не забеременела Моникой, но она предпочла не упоминать об этом. — Это был «харлей».

— «Харлей»? А не слишком ли он велик для женщины? — спросил Пьер, покровительственно улыбаясь ей.

Натали ответила ему долгим, холодным взглядом.

— Я как-то справлялась.

У нее было непреодолимое желание нанести завершающий удар, но она побаивалась вызвать недовольство Джека, уязвив его приятеля. Натали рискнула бросить на него быстрый взгляд из-под опушенных ресниц и увидела, что Джек улыбается своей останавливающей сердце улыбкой, на этот раз предназначенной только ей. Господи, помоги мне! — мысленно взмолилась она, чувствуя, как в который уже раз щеки заливает краска. Похоже, я действительно влюбляюсь в него.

Упоминание о мотоциклах вызвало неподдельный интерес, по крайней мере, среди мужчин. Неожиданно Натали оказалась в центре дискуссии, что не осталось незамеченным женами и подружками, чьи враждебные взгляды открыто обвиняли ее в том, что она затеяла этот разговор намеренно.

— Я и сам всегда любил эти японские «хонды», — заметил кто-то еще.

— А я предпочитаю английские мотоциклы, — заявил третий. — «Триумф» — лучшая машина на дороге. Мне, конечно, нравятся и «харлеи», — добавил он, словно боясь обидеть Натали. — Я тут увидел одну новинку — модель с принудительным впрыском топлива. Отлично подойдет для путешествий.

— Думаю, что да, — сдержанно ответила Натали, с неохотой принимавшая всякий прогресс. — Зато он сильнее будет рычать на средних оборотах. Но мне все равно больше нравится старая карбюраторная версия, — добавила она задумчиво.

Уже более смело взглянув на Джека, она увидела блеск веселой признательности в карих глазах и поспешила отвести свои. Господи, если ему достаточно лишь посмотреть на нее, чтобы она вся начинала таять…

— Шампанского? — предложил он, беря два бокала у проходившего мимо официанта.

— Спасибо, — прошептала Натали, отчаянно надеясь, что он отнесет ее румянец на счет духоты в зале.

Надо выпить, чтобы успокоить нервы, только немного, рассудительно предупредила себя Натали, вспомнив о вечере их первой встречи. Сегодня она должна быть начеку и держать себя в руках. Дело, конечно, не в том, что, напоив ее, Джек способен попробовать извлечь из этого известные преимущества. Нет, такого рода примитивная тактика не в его стиле. Он будет действовать гораздо тоньше, пытаясь обольстить ее.

Обольстить… Даже мысленно представив, что стоит за этим словом, Натали почувствовала, как во рту у нее пересохло. Плотно притиснутая к Джеку в толпе, она слишком хорошо ощущала атлетическую легкость его движений, мускулистость торса под смокингом. Даже не закрывая глаз, она могла представить себе, какое тело скрывает прекрасно сшитая одежда. Поджарое и упругое, отливающее бронзой и покрытое жесткими черными волосками…

— Месье Вендел, вы позволите сделать несколько снимков?

Натали испуганно моргнула, когда вспышка ослепила ее с расстояния всего в несколько метров. Джек продолжал насмешливо улыбаться, а его рука все так же властно прижимала ее к себе. Она едва успела осознать, что происходит, а фотограф уже сделал полдюжины снимков. Репортер, сопровождавший его, вытаскивал записную книжку.

— Чего вы ожидаете от предстоящего сезона, месье Вендел?

— Крупных успехов, — спокойно ответил Джек. — У нас отличная машина, отличная команда и два прекрасных пилота. Опытность Жерара и потенциальные возможности Клода способны покорить и другие высоты.

— «Формула-1»?

— Думаю, для этого у них вполне достаточно мастерства.

— А каковы ваши личные планы, месье Вендел? — нахально спросил репортер, бросив многозначительный взгляд на Натали.

Джек снисходительно рассмеялся, давно смирившись с тем, что вторжение прессы в личную жизнь — неизбежное зло, сопутствующее занимаемому им положению.

— Если у меня таковые возникнут, я сообщу дополнительно.

— Могу ли я узнать имя мадемуазель? — Карандаш в ожидании замер над блокнотом, но Джек покачал головой.

— Можете назвать ее просто близкой приятельницей.

Репортер понимающе усмехнулся.

— Благодарю вас, месье Вендел, — сказал он и моментально исчез в поисках следующей жертвы.

Взбешенная Натали освободилась от руки Джека.

— Зачем вы это сделали? — возбужденно воскликнула она.

— Что? Позволил сделать несколько фотографий? — спросил он с выражением невинного удивления на лице. — Это их работа.

— Но почему вы сказали репортеру, что он может назвать меня вашей близкой приятельницей? — задохнулась она от гнева.

Жесткие губы Джека сложились в насмешливую улыбку.

— Вы предпочли бы, чтобы я назвал ему ваше имя?

— Нет! — резко возразила Натали. — Я предпочла бы, чтобы мои фотографии вообще не появлялись в газетах.

Он пожал плечами с нарочитым безразличием.

— Боюсь, с этим ничего нельзя поделать. Опыт научил меня, что чем больше противишься публикации, тем с большим рвением они гоняются за тобой. Лучше всего не обращать на них внимания.

— Вам просто говорить, вы к этому привыкли. А я — нет, и мне это не нравится. — Раздраженно вздохнув, она оглянулась в поисках благовидного предлога, чтобы уйти. — Я… Извините, мне нужно поправить прическу.

На этот раз Джек даже не пытался удержать ее. Пробившись сквозь толпу, она нашла дамскую комнату, нырнула в кабинку и заперла дверь, прислонившись к ней спиной и облегченно закрыв глаза. Все, что ей было нужно, — это остудить пылавшее лицо и успокоить бешеный стук сердца.

Почему Вендел ведет себя так, словно между ними что-то есть? Может быть, потому что чувствует, как сильно ее к нему тянет? Но ей ни в коем случае нельзя сдаваться на милость обстоятельствам. Она отлично знала все причины, по которым не следует этого делать. К сожалению, подобное знание ничуть не помогало ей справиться с собственным сердцем. Она стояла перед лицом серьезной опасности влюбиться в Джека.

Натали почувствовала, что к ней вернулось самообладание и можно покинуть кабинку. Но стоило ей взяться за ручку двери, как она услышала, что в дамскую комнату кто-то вошел, и немедленно узнала голос Сесиль, дышавший злобой.

— Очередная крошка Джека? Не очень-то она вписывается в его окружение, ты не находишь? Взять хотя бы эти ужасные дешевые серьги! И весь этот вздор о мотоциклах, который она несла только для того, чтобы приручить мужиков!

Сердце Натали билось так громко, что казалось, злющая блондинка и ее спутница слышат его стук. Ей надо бы просто открыть дверь, но услышанное смутило и заинтриговало ее.

— О, не знаю, — ответила вторая женщина. — Но в ней, несомненно, что-то есть. И, похоже, твой Пьер думает так же.

— Ты же знаешь, каковы эти мужчины! — Сесиль хрипло рассмеялась. — Любая короткая юбка заставляет их таять как свеча. Но, согласись, она выглядит просто неприлично. Не думай, что твой Жак ничего не заметил, — он едва мог отвести от нее взгляд.

Спутница Сесиль была настроена более благодушно.

— Жак всегда ценил хорошие ножки. Кстати, мне не кажется, что она очередная пассия Джека. Жак сказал, что она замужем и у нее есть маленькая дочь.