Брачный аферист

— Даже двое, время от времени сменявшие друг друга, чтобы наблюдение было круглосуточным, — честно признался Джек. — Но только с тех пор, как мы приехали сюда.

— Я чувствовала, что кто-то за нами следит, но думала, это Антуан. Мне даже показалось, что я видела его с колокольни.

— Ты видела его?! — Глаза Джека потемнели. — Почему же ничего не сказала мне?

— Ха, вот это здорово! — возразила Натали, кипя от злости. — Я должна говорить тебе все, в то время как ты от меня все скрываешь! И потом, откуда мне знать, что то немногое, о чем ты мне все-таки сообщаешь, — правда? Может, ты с самого начала мне врал! Может, Антуан вовсе и не крал твоих денег. Может быть, ты сам присвоил их и переложил вину на него, когда он обнаружил пропажу, а теперь пытаешься найти его, чтобы заставить молчать!.. Убери свои руки! — верещала она, когда он снова заключил ее в объятия. — Я буду кричать — пусть даже меня услышит лишь твой чертов соглядатай!

— Я отпустил их пятнадцать минут назад, — сказал Джек, справляясь с ней без видимых усилий. — А что касается Антуана… Сегодня вечером был телефонный звонок из Конго. Я собирался рассказать тебе об этом за ужином. Они нашли настоящего Антуана Лемэра.

— Что?! — Натали удивленно заморгала и прекратила борьбу.

— На кладбище в маленьком городишке неподалеку от Браззавиля. — Монотонным, лишенным эмоций голосом он пересказал ей полученные сведения. — Умер в прошлом году — автомобильная катастрофа. Похоже, что наш Антуан — или как там его зовут — присвоил себе его биографию вместе с квалификацией бухгалтера и послужным списком. Мои люди связались с фирмами, которые давали ему рекомендации. Все подтвердили, что Антуан Лемэр действительно работал у них, но понятия не имели о том, что он умер.

— О… — Натали не знала, что сказать, он очень ловко «выпустил пар из ее котлов». — Сведения достоверны, не так ли?

— Именно так.

Если говорить по правде, несмотря на последнюю вспышку ярости, она уже примирилась с тем, что не может быть иного объяснения случившемуся, кроме расчетливого коварства Антуана, намеренно сыгравшего на ее одиночестве и обманом выудившего все деньги, оставленные Симоном.

Но почему-то предательство мужа не так ранило ее, как осознание того, что Джек тоже ее обманул, использовав как приманку, чтобы выманить Антуана из норы, в которой тот прятался. Возможно, сложившиеся обстоятельства отчасти оправдывали его, признала Натали, несмотря на боль, сжимавшую ее сердце. На кон поставлена слишком большая сумма, причем и ее деньги тоже. Не стоило удивляться методам Джека — она же знала, что он абсолютно безжалостен. Но Антуан всего лишь украл ее деньги, а Джек Вендел — ее сердце.

Ей пришлось сделать немалое усилие над собой, чтобы оттолкнуть его и, засунув руки в карманы пальто, попытаться сосредоточиться на более серьезных проблемах.

— Значит, Антуан Лемэр — это даже не настоящее его имя? — спросила Натали похвально ровным голосом.

Джек покачал головой.

— Трудно сказать. Имя довольно распространенное. Вполне возможно, что он постарался найти своего полного тезку. Это давало сразу массу преимуществ. У него на руках оказывалась куча необходимых документов: свидетельство о рождении, водительское удостоверение, паспорт. И все подлинное.

— А у полиции на него ничего нет?

— Кажется, нет. Хотя абсолютно ясно, что нечто похожее он проделывал и раньше. Но ни разу не попадался, поэтому досье на него нет. Я все же пустил своих людей по этому следу. Они просматривают газетные публикации о подобных случаях за последние десять лет. Должна же найтись ниточка, которая в итоге приведет к нему. Не настолько же он умен, чтобы где-нибудь что-нибудь не упустить.

Натали не стала сопротивляться, когда Джек вновь заключил ее в объятия. Где-то в глубине ее сознания зародилась спасительная мысль: если Антуан воспользовался чужим именем, то их брак не может считаться законным. Нет, этот вывод слишком поспешен, возразила она себе. Легкого выхода из положения, в которое она попала, просто не могло быть.

— Чего я никак не могу понять, так это почему он все еще здесь, хотя знает, что мы у него на хвосте? — спросила она. — Зачем идти на такой риск? И зачем он подсунул мне записку? Что он надеялся выиграть от встречи со мной?

— Понятия не имею. Может быть, время? Или хотел выпытать у тебя, что именно нам известно?

— Я бы не сказала ему ни слова! — запротестовала Натали с горящими искренним негодованием глазами.

Джек покачал головой, продолжая прижимать ее к себе, несмотря на очередную попытку вырваться.

— Я ничего такого и не думал. Мои чувства с самого начала говорили мне, что ты ни при чем, а они меня обычно не подводят.

Глубокий, гипнотизирующий взгляд карих глаз не давал ей ни на секунду отвести свои, опутывая паутиной волшебства, в которую она всегда с такой легкостью попадала. Единственное, что ей оставалось, — это закрыть глаза и прижаться щекой к его крепкой груди. Забавно — он доверяет мне, печально думала Натали, в то время как я сама так до конца и не могу поверить ему. Когда-то у нее не было сомнений в правильности своих суждений, но сейчас, после ужасной ошибки с Антуаном, могла ли она не сомневаться хоть в чем-то?

— Помнишь, ты сказала, что вышла замуж за Ле мэра, потому что любила его, — проговорил Джек со странной интонацией в голосе. — Это правда?

— Не совсем — пересилив себя, призналась Натали. — Он нравился мне… Точнее, мне нравился тот человек, которым он старался казаться. Тогда мне было ужасно одиноко. Это чувство стало особенно острым перед Рождеством. Я не собиралась устраивать праздник, но кругом кипела радостная суета, витрины ломились от всяких мелочей — елочных игрушек, подарков, Санта-Клаусов. Не так-то просто было уйти из магазинов с пустыми руками. Да и было бы нечестно лишать Монику главного детского праздника. Поэтому я все-таки купила елку. Это было за неделю до Рождества. Я пыталась выбраться с ней из автобуса, и Антуан помог мне. Он казался таким предупредительным — донес елку до самого дома, помог установить ее, так что нельзя было не пригласить его на чашку чаю. Так все и началось. Было просто замечательно ощущать кого-то рядом… Понимаю, это не самый серьезный повод для того, чтобы выходить замуж, — добавила она смущенно.

— Люди вступают в брак и по менее значительным причинам.

— Возможно… — Натали опять подняла глаза, уже не опасаясь, что он сможет прочитать ее мысли: ведь глупо отрицать очевидное. — Мне казалось, он был хорошим мужем — добрым, надежным… А больше мне ничего и не требовалось. После смерти Симона я решила, что испытать настоящую любовь мне уже не придется: ведь не может человеку так сказочно повезти дважды! — «Или все-таки может?..» — прошептал робкий голосок где-то в глубине ее сердца.

— Наверное, это было нечто особенное, — еле слышно произнес Джек.

Но жизнь, как течение реки, подхватила и понесла ее, оставив ей в удел только воспоминания о Симоне, хотя и такие, которые никогда не потускнеют в ее сердце. Джек Вендел, что связывает ее с ним? О, в обоюдной физической тяге не было никаких сомнений, но эта тяга может исчезнуть так же мгновенно, как и появилась. Ей же нужно нечто большее…

— Ну и что ты будешь теперь делать? — поинтересовался Джек. — Добиваться развода?

Натали вздохнула.

— Похоже, что так. Я еще не думала об этом как следует.

— Но он же не может оставаться твоим мужем после того, что сделал, — горячо возразил он.

— Знаю, — согласилась Натали. — Просто мне противна сама мысль о разводе. Наверное, я слишком старомодна, но брак для меня очень серьезная вещь, может быть, потому, что я так долго была замужем за Симоном. Я понимаю, это глупо, однако…

— Нет, совсем не глупо, — проговорил Джек, гладя ее по волосам и, похоже, сам того не замечая. — Интересно, Лемэр когда-нибудь поймет, каким был идиотом?

Натали уткнулась лбом в его грудь. Разговор явно переходил в опасную плоскость. Соблазн поверить в то, что Джек может влюбиться в нее, был очень велик, но она сомневалась, что их представления о любви совпадают. Для нее это было глубокое, сокровенное чувство, а для Джека Вендела, судя по тому, что она знала о нем, — всего лишь игра.

Конечно, бульварные газетенки сильно грешили против истины, изображая его ненасытной акулой бизнеса и охотником за женскими сердцами. Джек был гораздо глубже, интереснее. Но было бы слишком самонадеянно полагать, что именно ей дано убедить его в преимуществах верности одной женщине, в то время как столь многим этого сделать не удалось. А она не могла позволить себе рискнуть пойти на меньшее.

Но рука Джека, гладившая ее волосы, все больше и больше подчиняла ее, напоминая о том соблазне, с которым она уже устала бороться.

— Я хочу заняться с тобой любовью сегодня ночью, — хрипло прошептал он, покрывая жаркими поцелуями лицо Натали. — Ничего в жизни я не хотел так, как этого.

«А почему бы и нет?» — нашептывал тихий внутренний голосок. Одна лишь ночь даст ей такое, что она будет вспоминать в течение долгих одиноких лет, ждущих ее впереди. Всего одна ночь блаженства… «Но эти сладкие воспоминания будут кое-чем омрачены», — холодно напомнила ей совесть. Омрачены единственным словом — прелюбодеяние, и она никогда не сможет вытравить его из памяти.

Да какое это имеет значение?! Антуан ведь вовсе не собирался сдерживать свои обещания, все его слова были одной лишь расчетливой ложью. Однако это ничего не меняло: она дала клятву и не могла взять ее назад.

— Я… я не могу, — дрожащим голосом прошептала Натали. — По крайней мере… не сейчас.

— А когда? — настойчиво потребовал он ответа.

— Когда… когда я разведусь.

— Но на это могут уйти месяцы!

— Знаю.

— И что же, все это время ты собираешься по-прежнему держать меня на расстоянии? — раздраженно спросил Джек.

— В данный момент я вовсе не держу тебя на расстоянии, — слабо улыбнувшись, заметила Натали.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! — прорычал Джек, еще крепче прижимая ее к себе. — Этого недостаточно. Я хочу тебя всю, хочу видеть тебя обнаженной, ласкать каждую частичку твоего тела, целовать тебя, пока ты не задохнешься…

Чувствуя, что уже задыхается, Натали уперлась руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть его.

— Нет… Джек, пожалуйста! — срывающимся голосом взмолилась она.

— Почему нет? Ну почему?!

— Потому что я все еще замужем! — Ей пришлось остановиться и глотнуть воздуху. — Знаю, это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Такая уж уродилась. Я просто не могу пойти на это. Это… это будет неправильно.

Карие глаза горели страстью, навязывая ей свою волю. Но постепенно до Джека, кажется, дошло, что она не переменит своего решения. Тихо застонав, он опустил руки.

— Хорошо, — произнес он упавшим голосом. — Если хочешь, пусть будет так. Но обещай мне одно: когда все уладится, мы продолжим разговор именно с этого места. Ты же знаешь, ничего не изменится, — ты слишком много значишь для меня.

Джек опять приник к ее губам в поцелуе, который, казалось, растопил остатки сомнений Натали. Она любила его, и неважно, насколько это было глупо. Охватившее ее чувство не имело никакого отношения к благоразумию.