Тёмная Вестница
- Автор: Винни Фред
- Жанр: Любовная фантастика
Читать книгу "Тёмная Вестница"
Когда мать за мной послала, я разговаривала с менеджером об автомобилях, он расплывался в улыбке и расхваливал иномирские новшества так сладко, как будто хотел мне их продать, а я слушала и улыбалась, мечтая вырвать его лживый язык.
Потом был разговор с мамой, которого я почти не помню, помню только ощущение бесконечно льющегося на меня страха и вранья. О том, что у нас «временные трудности», о папе, который «обязательно что-нибудь придумает», и о жизни, которая «со временем наладится». А если вдруг не наладится, то было бы прекрасно мне выйти наконец-то замуж, а то давно пора, двадцать первый год пошёл, того и гляди, засижусь в старых девах.
«Сказала вечная эльфийка, которая вышла замуж в сто сорок шесть.»
Я сидела молча и прямо, как привыкла за тринадцать лет в пансионе, и успела отвыкнуть за год в Академии Граней. Слушала, думала, ощущала стыд, презрение и парадоксальную гордость, за то, что могу просто сидеть прямо и молча, когда мир рушится мне на голову, и даже моя мама дрожит в истерическом ужасе, плохо скрываемом за оптимизмом.
Она отпустила меня отдыхать, предупредив, чтобы я не трогала красные бумажки, которые ещё понадобятся менеджерам для каких-то их менеджерских дел, и даже не думала распаковывать чемоданы, и ни в коем случае не срывала таможенные бирки, которые доказывают, что эти вещи были со мной всё лето, и следовательно, они мои.
Я пролежала в постели до утра, слепо глядя в потолок, а утром приставы пришли опять, целая армия мерзко потирающих ручонки «менеджеров», которые ходили по моему дому и смотрели на бывшие мои вещи как на будущие свои комиссионные, и клеили, клеили, клеили свои красные бумажки.
Они ушли ровно в шесть вечера, пообещав прийти завтра, мама распорядилась подавать ужин, а кухарка, дрожа от страха, прошептала ей, что не может – приставы упаковали сервизы и опечатали коробки. Папа хлопнул дверью и ушёл наверх, мама шёпотом отругала кухарку за своеволие – подобные вопросы не должны касаться папы, – и ушла разбираться, сказав мне, чтобы я ждала здесь. Я ждала.
Через время наверху раздался первый порыв ветра, за которым через время последовала буря, которую я решила не слушать – наушники стали моими лучшими друзьями с тех пор, как я вошла вчера в родной дом. Музыка была иномирская, но слова я понимала – пели на одном из межмировых человеческих, он входил в программу моего обучения в пансионе.
«Знали бы мои наставницы, что я буду использовать полученные от них знания для того, чтобы слушать вульгарные песни из миров низших рас.»
Песня была о любви, которая закончилась, исполнительница выгоняла бывшего любимого из своего дома, изо всех сил убеждая слушателей, что расставание её не сломило. Лично я ей верила, и мечтала тоже иметь столько моральных сил.
«А может быть, всё дело в том, что у неё есть дом, в котором она хозяйка, и может в любой момент вышвырнуть оттуда любого неугодного гостя.»
На третьем этаже хлопнула дверь, тяжёлые папины шаги простучали по лестнице, я немного развернулась, чтобы видеть в тусклом зеркале входную дверь за своей спиной, сняла наушники, отклеила красный прямоугольник с груди и вернула на зеркало.
Дверь распахнулась, обе створки ударились об отбойники, в проёме появился папа, красный, злой и распухший, обличающе ткнул в меня пальцем и крикнул:
– Довольна?!
Я медленно обернулась и изобразила на лице лёгкое удивление, он сделал ко мне два быстрых шага, остановившись в центре комнаты, и опять указал на меня обвиняющим жестом:
– Езжай в свою Академию, давай, разори отца окончательно! Проклятый «Джи-Транс» последнюю рубаху содрал, давай и ты теперь последние штаны сними с меня!
– Я сделала что-то не так, папа? – ровно спросила я, заставив его затрястись ещё сильнее и обвиняюще ткнуть пальцем в мамин портрет, а потом опять в меня, как будто подчёркивая нашу с мамой одну на двоих вину:
– Ты такая же, как твоя мать! Точно такая же, вас только деньги интересуют, обеих! Одна продалась за хрустальный дворец, и вторую хочет продать побыстрее, пока не испортилась! Да подороже, да не чёрте кому! Принца ей подавай, шейха, императора! А не сильно жирно нам, посконным, императора, а? Сама-то не за императора вышла, и ничего, жива-здорова! А?!
Он рывком шагнул ко мне, и я почти поверила, что он сейчас ударит, хотя он меня никогда раньше не бил, и маму не бил, никогда. Но в этот момент мне этого почти хотелось – пусть, будет отличный повод его возненавидеть, чтобы перестать испытывать этот унизительный стыд просто за то, что мы каким-то образом родственники.
В дверях появилась мама, тонкая, белая и совершенная, как всегда, смерила отца обречённо-презрительным взглядом и тихо сказала:
– Прекрати позориться, будь любезен. Мы уже всё решили, просто отдохни и ложись спать, хватит на сегодня разрушений. Я распоряжусь подать ужин в твою спальню через полчаса, иди.
Отец выдохнул, медленно сдуваясь до состояния вялого бурдюка, в котором воды осталось на глоток. Я смотрела на него спокойно, как будто впервые в жизни видела – старый, седой, больная спина, наметившееся брюшко, трясущиеся руки, неуверенные ноги.
«Как мама вообще умудрилась на него посмотреть? Как она умудрилась меня зачать, неужели они правда делили постель хоть раз?»
Отец махнул рукой и вышел из комнаты, сгорбленный и потерянный, как будто пьяный и похмельный одновременно. Мама пропустила его, потом обратилась ко мне, с неестественной улыбкой:
– И ты иди в комнату, дорогая, поужинай и ложись пораньше, день был очень тяжелый, а тебе завтра рано вставать, нужно отдохнуть как следует. Я зайду пожелать тебе спокойной ночи.
– Хорошо, мама.
Она вышла и позвонила в колокольчик, вызывая прислугу – наверху нужно убрать. А я встала и пошла в свою комнату. Мамино «зайду пожелать спокойной ночи» означало, что она придёт в халате, отошлёт слуг, и у нас будет серьёзный разговор. Я уже начинала догадываться, о чём.
«Ты продалась за хрустальный дворец, мама, а я продамся за каменный трёхэтажный дом. Мельчаем.»
Я шла по коридору, скользя взглядом по веренице красных прямоугольников на картинах, и пыталась представить, на что будет похож мой будущий муж, если между мамой и папой такая катастрофическая разница.
***