Дети Ноэля

— Так что хотел Дарлан? — вырвал Мелису из размышлений строгий голос эльфа.

— Дарлан? А, он хотел тебе передать, что какой-то последний способ, о котором вы говорили вчера, был утерян на арене. Что это значит, Алавир?

— Только то, что мне придется вернуться на площадь, — сказал эльф, поправляя плащ. — Иди в замок, готовься к балу. Я за тобой зайду.

— Конечно, наверное, намного интереснее общаться с этой…. этой… — не сдержалась Мелиса.

— Замолчи! — Алавир больно схватил девушку за руку. — Я не обязан отчитываться тебе в том, что делаю. Но если ты так хочешь знать, то я иду на площадь, а не развлекаюсь. Быстро пошла в замок, и чтобы я тебя здесь не видел.

— Оставь ее!

Мелиса и Алавир не увидели, как во время беседы к ним приблизился Лифорд. Теперь он смотрел на эльфа с угрозой, очень странной угрозой, которую Мелиса раньше никогда не видела в выражении своего друга.

— Лифорд, — обрадовалась она, быстро забыв о разговоре. — Где ты пропадал столько времени, я тебя так давно не видела?

— У меня были дела. А теперь я вынужден вмешаться, — сказал полукровка, продолжая смотреть на эльфа. — Пойдем, я проведу тебя в твои комнаты.

Он взял девушку под руку, быстро развернулся, бросив последний недовольный взгляд в сторону наследника, и повел ее в замок, оставляя эльфа одного. Лифорд, сам того не зная, пришел на помощь эльфу, который с радостью выдохнул — его внимание теперь не будут отвлекать. Самым лучшим выходом станет, если полукатам вообще проведет с Мелисой весь вечер. Странный порыв нежности в отношении этой девушки уже давно закончился, а от слов отказываться было нельзя. И только за одно Алавир, сам себе ужасаясь, благодарил богиню — за то что Дарлан лежит сейчас в комнате и нуждается в уходе. Так что, когда начнется бал, можно будет уйти, ссылаясь на плохое самочувствие своего соседа. Оглянувшись по сторонам, эльф взял кусок хлеба из телеги с продуктами и направился к воротам академии, но и здесь не обошлось без знакомых. Возле ворот его неожиданно остановил кот, который, оказывается, давно и внимательно следил за всем, происходящим во дворе. Теперь Филипп гордо расхаживал вокруг Алавира, чем сильно раздражал эльфа и рисковал своей шкурой.

— Зачем ты так с ней?

— Как?

— Жестоко, — сказал кот, запрыгивая на телегу с тканями.

— Жестоко? — удивился эльф. — Вовсе нет, наоборот, с другой бы я вообще не разговаривал, а с ней на бал собираюсь, или ты этого не заметил?

— Заметил, но, может, для нее было бы намного лучше, если бы ты с ней вообще не разговаривал, — нотки ехидства послышались в его голосе. — А так она уже готова рассказать о тебе отцу и даже просить для тебя титул барона.

Алавир сначала не понял сказанного, но когда осознал всю ситуацию, то его лицо скривилось, за чем сразу последовал приступ дикого смеха. Филипп впервые увидел, как наследник смеялся, он улыбался, усмехался, но теперь облокотился на телегу и действительно смеялся.

— Это не смешно, Алавир, ты уедешь, а она останется.

— кх… я что-нибудь… придумаю, — сказал эльф, пытаясь себя сдержать. — Давай поговорим о другом, — он отвернулся, выдохнул и выдержал небольшую паузу, чтобы окончательно прийти в себя. — Ты когда за нами следил, не видел, Дарлан ничего на арене не терял?

— Если ты про побрякушку, то она у Хелены, — ответил кот, почесывая за ухом, и всем своим видом выражая, что ему безразличен этот разговор.

— А Хелена где?

— Уже в библиотеке, она наказана, поэтому с самого утра там отрабатывает.

— А ты?

— А мне пришлось выйти. У нас дела, — пошевелил ухом фамильяр.

Алавир еще раз попытался сдержать улыбку и развернулся в сторону замка, оставляя проблемы Хелены и Филиппа им двоим. К сожалению эльфа, толпа все нарастала, милая подданная исчезла из виду, а больше развлечений не предвидится.

Кот смотрел на эльфа, пока тот не скрылся за углом, внимательно наблюдая за всем, что происходит вокруг. Людей здесь становилось все меньше, а кота вообще никто не замечал, так что фамильяр принялся стаскивать еду с телеги и переносить ее в небольшой дворик, про который рассказала Хелена. От каждого прыжка телега скрипела, и кот пытался приложить все усилия, чтобы его не поймали — утро обещало быть долгим. Что-то не давало покоя Филиппу, что-то, что он видел или чувствовал, когда они с девушкой спускались в библиотеку. Идя за хозяйкой по длинной винтовой лестнице, которая практически не освещалась, он что-то слышал, но тогда не придал этому значения. Встряхнув головой, фамильяр отогнал от себя нехорошие мысли и, схватив зубами тушку курицы, бросился подальше от ворот замка.

Лифорд привел Мелису в большой холл академии, где они могли спокойно поговорить. Но разговор долго не хотел входить в нужное русло. Мелиса с восхищением рассказывала другу обо всем, что с ней произошло, восхваляя эльфов и говоря, что сразу же после бала напишет письмо отцу, а как только ее отпустят, она их познакомит.

— Ты слишком добра, — с сожалением ответил полукатам после очередного восхищенного вздоха девушки. — И слишком наивна. О вас уже говорят по всему замку.

— Не обращай внимания, они просто мне завидуют.

— Нет, Мелиса, им тебя жаль. Все знают, что эти двое уедут, и ты больше никогда с ними не встретишься. Не стоит принимать за действительность свои фантазии — жизнь никогда не преподносит радостных призов, а счастливчикам придется дорого заплатить.

— Ты меня пугаешь, — улыбнулась девушка. — Кажется, твоя учеба не идет тебе на пользу, ты стал каким-то… жестоким. Все будет хорошо. Я безумно счастлива и своего счастья никому не отдам. Если ты думаешь, что я не буду биться за свою любовь, то ты сильно ошибаешься.

— Мелиса, — Лифорд потер рукой глаза и продолжил, подбирая каждое слово. — Это не любовь… не перебивай меня… но даже если и так, то ты никогда не думала, почему они здесь? Почему кот начал бегать у них на побегушках, почему Хелена не показывает свой характер, даже если ей что-то не нравится. Они не настолько просты как кажется, но ты этого почему-то не желаешь видеть. Все видят, все думают над этим, а ты, кто ближе всех к ним — нет. Почему?

— Не повторяй глупостей. Вы все словно сговорились. Они приехали вместе с делегацией как лучшие адепты Академии на землях Ковена, чтобы обучаться у нас.

— И они обучаются? Или вместо этого принимают активное участие в работе по превращению наших учеников в стражей?

— О чем ты говоришь?

— О новом договоре.

— Откуда ты…? Нет! Все! Хватит! Я не желаю этого слышать!

— А послушай вот еще что, твой эльф слишком хорошо общается с другими и отбрасывает тебя, как комнатное животное. Может ты для него и есть зверюшка, которую завели ради скуки?

— Замолчи! Ты все время где-то пропадал и ничего не знаешь! Сегодня на балу ты увидишь, что у нас все хорошо, а все, что ты говоришь — ложь!

Лифорд притянул Мелису к себе и обнял. От неожиданности девушка попыталась оттолкнуть друга, но потом начала тихо всхлипывать на его плече.

— Ну, полно, полно, успокойся. Надеюсь, все так, как ты говоришь, и я буду долго просить у тебя прощения. Хватит, Мелиса, скоро бал. Иди. Собирайся ради своего эльфа, я буду рядом.

Алавир шел по пустынному коридору библиотеки. Катамы никогда не любили людских праздников, но в празднике Осени находили что-то родное, да и поприветствовать герцогов было определенной данью традиции, которую они всегда уважали. В результате, коридоры и отделения библиотеки остались пустыми. Только в самом низу желтого зала работали несколько представителей народа, которые не могли оставить своих мест.

После шума площади, дворов Академии и помещений замка, тишина библиотеки успокаивала эльфа и дарила свое особое умиротворение. Он специально замедлил шаг, прислушиваясь к тихим скрипам и шорохам и полностью погружаясь в свои мысли. Теперь стало понятно, почему катамы редко выходили из предоставленного им подземелья. Первый и единственный визит эльфов в это царство тишины был омрачен дикими криками призраков, но если бы Алавир знал, насколько здесь бывает тихо, то стал бы частым гостем. Он сделал еще несколько шагов и вдруг отметил, что шорохи изменились: вместо легких поскрипываний и отголосков происходящего наверху появился скрежет и шаги, шум становился ближе. Но расслышать что-либо все еще было очень сложно. Эльф остановился и начал прислушиваться, медленно поворачиваясь.

Ничего не происходило, шум стих, а пространство в коридоре и среди колонн было пустым. Легкий скрип раздался в стороне желтого зала, но эльф решил, что это катамы, которые остались на своих местах.

Встряхнув головой, он сделал несколько быстрых шагов вперед. Слишком поздно. В темноте коридора что-то острое прошлось по его плечу. Уже падая, Алавир увидел руку с ножом, но успел увернуться. Нож принадлежал человеку, и в этом Алавир был уверен, но человеку незнакомому. Тот теперь стоял на расстоянии одного шага, готовый наброситься на своего врага, его силуэт скрывал темный плащ, капюшон которого больше не покрывал голову, а в темноте коридора можно было рассмотреть светлые волосы. Оружие в руках мужчины предназначено для тихого убийства, и ему удалось бы его совершить, если бы на месте эльфа находился кто-нибудь из людей, которые не способны расслышать отдаленные шорохи. Теперь же от ножа было мало толку, но эльф не сомневался, серая накидка скрывает меч, в то время, как у Алавира не было ничего, чем бы он смог защитить себя. Оставалась лишь магия, но в стенах академии без присмотра магистров ее использовать нельзя — отдача от нормального заклинания, которое способно нанести какие-то травмы, била настолько сильно, что свалила бы с ног любого из стражей, не говоря уже о простых адептах, которые уделяли больше внимания колдовству. Трюк с оглушением, который он сам применил, здесь не смог бы получиться — это самая низшая магия, и на этого человека она бы не подействовала так, как на неопытную девушку.

Нож с неприятным звуком прошелся по стене рядом с рукой эльфа. На этот раз быстро увернуться не получилось, и белый рукав начал покрываться пятнами крови. Алавир схватил мужчину за запястье, прижав его к стене и со всей силы ударяя рукой о стену — от очередного удара нож полетел в сторону, но человек не собирался сдаваться.

Где-то наверху послышались тихие звуки начинающегося торжества, промелькнули мысли, что помощи точно ждать неоткуда, и, как ни странно, именно это дало Алавиру сил.

Сначала наемник пытался вырвать свою руку, но когда это не помогло, он начал бить по телу эльфа. Везде, где мог дотянуться. В горле почувствовался вкус крови, глаза начинали плохо видеть, а колонны стали двоиться, но убийца, а то, что его хотят именно убить, у Алавара не было сомнений, явно был самоучкой, который не имел дела со стражами. Его удары были сильными, но им не хватало точности, а большинство действий — лишними. Но он смог увернуться, оттолкнув наследника и сильно ударив о противоположную стену, начиная душить. У себя он был лучшим и выполнял самые сложные поручения, но сейчас он слишком поздно заметил, как оружие из-под накидки исчезло и теперь отдавало металлическим блеском в руках наследника. Эльф и не надеялся на такую удачу. Плащ человека скрывал не длинный и громоздкий меч, а острый стилет, до которого так и не смог дотянуться противник. Одно мгновение и острая боль в животе заставила наемника разжать руки.