Дети Ноэля

Эльф слушал внимательно и с недоверием. Единственное, что его заинтересовало — как легенда связана с тронным залом во дворце правителей Туремо. Когда Хелена закончила, он снова прочитал написанное на листке, но уже вслух.

"Но не смогут они долго сдерживать Великую Империю Эдиар, и черные лепестки закроют собой белый камень, и лишится последний из видящих своих глаз, и увидит правитель перст отца своего на ушедших битвах, и возродится Империя, принося новый мир. Но удержать ее смогут только четыре руки".

— И что это может значить? — заинтересованно спросила Хелена.

— Не имею ни малейшего понятия. Это точно не первая страница, где-то должно быть начало.

Они вернулись к стеллажам и начали вместе искать оторванные страницы с фениксом. Но, ни на полках, ни в самих книгах, ни под ними не было ничего, что могло даже отдаленно напоминать серебряный оттиск.

— Здесь слишком много стеллажей, а страницы вообще могут быть в другом зале, — разочарованно сказала Хелена. — Можно было спросить у катама?

— Мы с ним больше не встретимся, а своего феникса я вижу в первый раз. Знаешь, хотелось бы найти еще хоть что-то. Особенно, если эта ваша легенда связана с моей семьей.

Хелена всегда считала, что нельзя излишне интересоваться чужой жизнью, тем более, если это жизнь не простого человека, а наследника короны, но сейчас не могла сдержать своего любопытства. Она долго собиралась с мыслями, но все-таки решилась спросить у эльфа, что же он будет делать со всем, о чем узнал. Девушка ожидала резких слов или молчания, но эльф заговорил спокойно и уверенно, наверное, за время, проведенное в той комнате, он сумел принять окончательное решение и теперь не боялся его озвучить.

— Мне придется вернуться в Сидар. Я не стану тебе говорить, что именно я буду делать там, но ты должна знать, до Адарийского герцогства ты поедешь вместе с нами. Дальше делай, что хочешь. Я не стану тебя держать или убивать, но и общаться ни с кем по дороге до Адарии ты не сможешь. После пересечения границ я тебя отпущу.

В соседней комнате послышался легкий скрип и громкий хлопок. Эльф сразу схватился за стилет, а Хелена попыталась отойти вглубь библиотеки. Она уже приготовилась увидеть в дверях ожившего мужчину со сломанными пальцами и проткнутым горлом, но вместо высокого человека на пороге появилось низкое и мохнатое существо.

— Филипп?

— У тебя там мертвец в соседней комнате, — зеленые глаза кота сузились при взгляде на Алавира. — И эльф с книгами. Развлекаетесь, значит? И все без меня.

— Филипп, милый, как же я рада тебя видеть! — Хелена подбежала к коту и попыталась обнять своего фамильяра. А эльф убрал на место стилет и вернулся к книгам.

— Сейчас ты должен выйти и открыть нам дверь.

— Я не могу, — ответил Филипп, с интересом рассматривая эльфа.

— Почему?

— Я также наказан, как и Хелена. Дверь может открыть только кто-то другой.

— Тогда позови Дарлана.

Фамильяр сделал несколько кругов вокруг своей хозяйки, обдумывая приказ и решая, стоит ли его выполнять, но увидел раздраженного эльфа и отправился к окну. Чтобы выйти, коту была необходима помощь, однако Хелена наотрез отказалась заходить в комнату, где лежал мертвый мужчина. Так что помощь Филиппу легла на плечи Алавира. Через несколько минут после усердных кряхтений кота, пытающегося в очередной раз пролезть в небольшое отверстие под потолком, и ругательств эльфа, всеми силами старающегося помочь фамильяру, Алавир снова появился в комнате с книгами.

Рана опять начала кровоточить, и наследник попытался самостоятельно ее перевязать. В другой бы ситуации Хелена обязательно помогла, но сейчас еще слишком живы были воспоминания о мучениях человека и ее страх перед неизбежной судьбой.

— Надо искать быстрее, скоро придет Дарлан. Уходить будем в темноте, — эльф оторвал взгляд от своей раны и посмотрел на девушку. Хелене казалось, что взгляд наследника хуже пытки. В отличие от трупа, она понятия не имеет, что ждет ее в дальнейшем и как именно ее освободят.

Алавир заметил ее смятение, но виду не подал и продолжил, как ни в чем не бывало.

— Странный у тебя кот, что-то с ним явно не так.

— Просто он слишком долго защищал меня в детстве, теперь может и отдохнуть.

— Мне говорили, что ты из приюта, но, насколько я помню устройство ваших земель, король и герцоги полностью обеспечивают сирот. От чего же тебя защищало это чудовище?

Хелена невольно улыбнулась и, сама того не замечая, начала рассказывать эльфу про настоящую жизнь в домах для детей, которые принадлежат Соединенному Королевству.

Дома находились на полном обеспечении герцогов и короны, а ответственность за приюты несли управляющие и воспитатели, которые там работали. Обычная похлебка и кусок хлеба на неделю закаляли с детства, каждый раз, с помощью воспитателей, убеждая маленькие организмы, что не еда главное в жизни. Некоторые не выдерживали и их вывозили ночью на специальных повозках куда-то, откуда они никогда не возвращались. «Ушедших» могло быть и больше, но дети по непонятным причинам выживали, несмотря на скудную еду и постоянный холод.

Раз в году в приюте появлялся поверенный герцога, который привозил определенную сумму денег на содержание сирот. О том, что поверенный должен приехать, дети понимали без всяких слов. В комнатах и классах исчезала вонь, окна оказывались чисто вымыты неповоротливыми воспитателями, а крысы убиты проворными воспитанниками. За день до приезда поверенного детям выдавалась чистая рубашка и штаны. О размерах никто не думал, поэтому воспитанникам самим приходилось выбирать себе одежду и очень аккуратно подшивать, чтобы не испортить ткань. В таких делах драки не бывали редкостью, но именно благодаря им Хелена быстро узнала о своей магии. Тогда она сожгла волосы старшей воспитаннице, та побоялась устроить скандал, но захотела отомстить. Вот только ее месть быстро сошла на нет, а через несколько дней воспитанница и вовсе стала обходить Хелену стороной.

В это же время во дворе девочка встретила Филиппа, который пообещал защищать ее за часть еды и посоветовал не рассказывать о своих умениях, пока не придет время. Но время все не приходило, а жизнь в приюте не становилась другой. На каждого ребенка приходилось две пары штанов, две сорочки и две пары обуви — на зиму и лето. К этому набору прилагался плащ, который моментально изнашивался, но был самым оберегаемым предметом и, из-за постоянной сырости, использовался ночью в любое время года как второе одеяло. Но один раз в год воспитанники все-таки видели другую жизнь: когда все блестело, сияло, а на ужин им подавали жареную птицу. Поверенный смотрел на устройство дома, умилялся чистым и вымытым детям и писал доклад герцогу, в котором точно указывал количество обуви, плащей и сирот. Иногда, за отдельную плату, поверенный воскрешал на бумаге еще несколько душ, на воспитание которых также нужны были деньги. После чего он уезжал и не возвращался до следующего года.

Нужно сказать, что человек герцога всегда со слезами на глазах покидал приют, клятвенно обещая, что поможет всем, чем сможет. Плакала управляющая, которая хотела поехать с ним, смахивали слезу воспитатели, которым не удалось «воскресить» больше десяти маленьких проходимцев, плакали и дети, понимая, что жареную птицу они увидят только через год.

Что дальше происходило с поверенными герцога, Хелена никогда бы не узнала, если бы не Мелиса, отец которой был бароном и занимался перепиской герцогов и короля. Оказалось, что поверенные передавали герцогам все документы, а те увеличивали количество еды и одежды на детей до потраченной ранее суммы, вписывая еще с десяток душ, которым обязательно требовалась дополнительная еда и одежда. После этого письма отправлялись во дворец в Эвит и доставлялись лично в руки помощникам короля. Те увеличивали сумму на приюты и высылали герцогам часть денег. Из этих денег треть возвращалась назад к королю в виде налогов, которые становились больше ровно через пять дней после прибытия денег в герцогские хранилища. Еще треть денег отправляли в сами приюты, где их умело расходовали управляющие и воспитатели. Нужно сказать, что управляющие менялись с завидным постоянством, и каждый новый проклинал старого за отсутствие обычных удобств, обвиняя в воровстве. Однако люди быстро привыкают. Так и новые управляющие привыкали к приюту и уже через несколько визитов поверенных не замечали вони, грязи и были уверены, что дети настолько прекрасно питаются, что количество еды можно снизить.

Алавир слушал внимательно. Он все пытался представить, что же на самом деле происходит в Танаре. Ему было непонятно, куда смотрит король и почему герцоги обрели столько силы, зато стало ясно, по каким причинам Ковен открыто не встревает в политику Соединенного Королевства также как в Туремо.

Хелена продолжала рассказывать о своей встрече с Филиппом, приезде в Академию, о том, как в одно мгновение ее мечту уничтожили, заочно сделав стражем, и как теперь ей придется бежать. Алавир машинально перебирал листки манускриптов и пытался найти еще одного феникса, а Хелена сидела на одном из стульев возле выхода из зала, продолжая вспоминать все, что произошло за ее короткую жизнь. Было слышно, как наверху громко играет музыка, передвигаются статуи и уже начали создавать невероятные фейерверки, которые причудливыми формами летали вокруг академии и с громким хлопком разрывались на множество огней в темнеющем небе. Праздник, на который девушка раньше мечтала пойти, теперь стал неважным, и единственное, чего она ждала — возвращения кота вместе с Дарланом.

Зато для Мелисы праздник Осени начался с ожидания. Красивое бежевое платье, которое специально к балу прислал ей отец, было досконально рассмотрено и раскритиковано перед зеркалом. Когда же все было собрано, уложено и накрашено, юная баронесса не могла найти себе места в предвкушении встречи с Алавиром. Она слышала торжественную речь, которую произносил магистр, сквозь открытое окно до нее доходили отголоски речей герцогов, а также смех адептов и оживленные беседы прибывших гостей. Бал должен был начаться с минуты на минуту, а эльф все не появлялся.

Мелиса принялась расхаживать по комнате и прокручивать в памяти, где именно они договорились о встрече. Когда в дверь постучали, она уже не могла себя контролировать. С радостью открыла дверь, но вместо эльфа увидела на пороге Лифорда.

— Не пришел?

— Наверное, я что-то перепутала, — неуверенно ответила Мелиса, забыв пригласить гостя к себе. — Я подожду еще.

— Мелиса, пойдем, сегодня праздник и — не надо все портить.

Лифорд взял ее за руку и повел по длинному коридору, минуя статуи и колонны — по самому длинному пути. Так что, когда они появились в портале главного зала, праздник был в самом разгаре. Люди, катамы, даже несколько эльфов пили вино, оживленно разговаривали, спорили и танцевали. Великолепие зала поражало, но еще больше поразили Мелису приглашенные гости. Все из высших сословий, которые старались блистать не только своим умом, но и богатыми платьями и костюмами. Шелк, парча, яркие краски на тканях, золотые нити, драгоценные камни на руках, шеях, одежде, в волосах. Вокруг все переливалось и блестело, и среди этого блеска Мелиса пыталась отыскать своего эльфа, но его нигде не было.