Из Пешек В Королевы

На несколько мгновений девушка потеряла дар речи, что мадам Малкин сочла за молчаливое согласие, и начала подгонять под её фигуру будущую мантию. Строчки ложились, одна за другой, а Гермиона всё никак не могла оторвать взгляд от отражения в зеркале. Это даже ещё лучше, чем тогда, на Балу… Её новая мантия походила на платье в пол с длинными тонкими рукавами и застёжками от горла до самых пальцев ног. Простой крой без деталей, лишних поясков и завязочек. Шарм придавали воротник-стойка без отворота и очень сильное прилегание к талии. От середины бедра мантия начинала сильно расширяться к низу и создавать красивые волнообразные складки, которые со спины интересным образом соединялись с задней стороной рукавов до локтя наподобие крылатого шлейфа.

При повороте вокруг себя будет не меньше двойного «солнца», – подумала Гермиона. Такую мантию можно было запросто носить самостоятельно, а не поверх одежды.

Последние нитки крепким хватом ложились вдоль оставшихся швов, и наконец, мадам Малкин, явно довольная своей работой, произнесла:

- А это я Вам дарю!

Из нового среза ткани в воздухе взвился и раскрылся простой широкий плащ-накидка с капюшоном, а оставшаяся лишняя ленточка направилась прямо в волосы Гермионы и вплелась в хвост.

Гермиона стояла, поражённая, отмечая, что в последнее время ей часто что-то дарят и делают комплименты, а жизнь поворачивается самым удачным образом словно сама собой…

Через час Гермиона уже вручала деньги счастливому мистеру Барджману, который чуть было не кинулся её обнимать.

- Я уж думал, что никогда не продам… вернее, не сдам этот дом! Его строили мои родители, пока я учился в Школе, но потом тут стало опасно, и мы уехали на юг Франции, поэтому в итоге здесь и не жили! – пищал он, – Я женился и остался у Средиземного моря, там так тепло! А родители тогда вернулись в родовое гнездо… ах! Надеюсь, я Вас не утомил?

Гермиона заинтересованно улыбалась и помотала головой. Ей понравилась информация о том, что фактически, она первая жительница в хогсмидском особняке.

- Спасибо Вам ещё раз! – пролепетал счастливый волшебник, – Если что – стучите! – он отошёл и поднял руку на прощание.

- Мистер Барджман, подождите! – вдруг спохватилась Гермиона, – Скажите, а что это за дерево во дворе?

- А, это королевское дерево, называется Палисандр. Понятия не имею, как оно здесь оказалось!

Мистер Барджман повернулся на каблуках и хлопнул в воздухе.

*

Ещё пара дней понадобилась ей для полного переезда. Гермиона действительно трансфигурировала некоторые предметы мебели под себя. Так, диваны из простых тканевых превратились в бархатные, наподобие её любимой бордовой софы в «Комнате Для Одиночества» с потухшим камином, как про себя её называла Гермиона. Девушка оставила их тёмно-серыми и добавила к ним мягкие тёмные подушки.

Шкафы и тумбы остались такими же простыми и без изысков, но увеличились в размерах. Тонкие деревянные полки стали массивными, чтобы выдерживать вес будущих книг, которые Гермиона планировала перевезти. То же самое произошло с гардеробами, просто чтобы они подходили по стилю, а обеденный стол в столовой теперь представлял с собой самый настоящий отполированный кусок живого древесного среза на двух толстых металлических подставках в виде перевёрнутой буквы «П».

Под ногами появились серые и коричневые пушистые ковры, а в прихожей развернулось огромное зеркало на всю стену. Из него смотрела на девушку весьма довольная собой красивая взрослая Гермиона в новой шоколадной мантии.

====== Глава 50: Эндшпиль ======

Примечания:

Эндшпиль – финальная часть шахматной партии.

Пока миссис Грейнджер возилась внизу с ужином, Гермиона в своей комнате отправляла в школьный чемодан последние книги. За несколько дней она уже вполне уютно обосновалась в своём новом доме, задумываясь о том, что подобный переезд без магии занял бы у неё месяцы. Домашние полки почти опустели и девушка уже стояла в дверях, когда обернулась, чтобы всё проверить. Внимание привлёк маленький томик, который почти слился со стеллажом так, что был совсем не заметен. Гермиона издалека узнала в нём «Сказки Барда Бидля», завещанные ей Альбусом Дамблдором. Девушка улыбнулась и жестом отправила книжицу во внутренний карман в крышке чемодана.

Папа пришёл пораньше. Семейный ужин вышел просто чудесным. Наконец, настала пора прощаться. Мама смахнула рукавом подступившие слёзы, и Гермиона крепко обняла её, а потом отца, заверив, что будет часто их навещать, даже чаще, чем когда училась, ведь теперь она сможет покидать Школу в любые выходные. Сама она сомневалась в этом, так как, ещё будучи школьницей, приезжала домой в основном только на лето, а теперь и вовсе хотела поскорее перебраться в новую обитель. Но по-другому сказать она не могла, и, помахав родителям на прощанье внизу крыльца, зашла за угол, толкая перед собой чемодан, и аппарировала.

Возле каменной арки она подняла свою ношу в воздух, и направилась в новый дом. Увесистый саквояж поплыл в кабинет на втором этаже, а сама Гермиона растянулась на мягком диване в гостиной. Сон сразу же забрал её в свои объятия.

До начала занятий оставалось чуть меньше трёх недель, более, чем достаточно для того, чтобы составить учебный план и определиться с литературой. Однако перед ней стояла задача не из лёгких: продумать уроки на семь учебных лет, разные для каждого года… Информации у Гермионы было достаточно, а знаний и собственных разработок – ещё больше, поэтому девушка увлечённо зарылась в свитки и провела так следующие две недели.

Глубоко в душе она чувствовала себя одинокой. Особенно по утрам, когда выходила позавтракать у Розмерты, и ранним вечером, сидя под палисандром на закате. Но одиночество не тяготило её, а было каким-то особенным, долгожданным и умиротворяющим. Изредка она позволяла себе мысли о профессоре Снейпе, которые приходили к ней в связи с её научной деятельностью: как бы он оценил вот это… чтобы он выбрал здесь… какой дал бы совет… Но неизменно она ловила себя на том, что подсознательно водит большим пальцем по губам, или гладит себя по запястью, или пробирается кистью под расстёгнутый манжет… Тогда она резко вставала, сбрасывая с себя навязчивые идеи, и возвращалась к работе над своим предметом. В основном, Гермиона засиживалась до поздней ночи, чтобы быстро и крепко засыпать.

За неделю до начала занятий к Гермионе снова прилетела школьная сова с запиской от МакГонагалл. Девушка собралась с мыслями, перекусила у Аберфорта и, захватив с собой свитки, направилась в Школу. директор встретила её у главного входа и приветливо коротко обняла.

- Добрый день, профессор МакГонагалл!

- Гермиона! Я очень рада! Пройдёмся ко мне в кабинет? И… ты можешь называть меня по имени, если хочешь, это вполне уместно.

Гермионе показалось немного странным называть профессора МакГонагалл просто «Минервой», однако она пообещала себе как-нибудь это попробовать, а пока просто улыбнулась в ответ. По пути она рассказала женщине примерный учебный план и задала несколько уточняющих вопросов. Директор всё подробно обрисовала, поделилась своим видением преподнесения нового предмета и закончила, когда они уже входили в её кабинет.

- Ну что ж, покажи, пожалуйста, что у тебя для меня есть.

Гермиона развернула перед ней семь пергаментных листов и детально всё описала.

- Прекрасно! Лучше и придумать сложно, – директор одобрительно улыбнулась и кивнула, – А что касается литературы, насколько я понимаю, учебников по этому направлению не существует…

- Да, верно, – подтвердила Гермиона, – я выбрала несколько книг, который подойдут для начала, но в основном вся информация очень разрозненна…

- Гермиона, – МакГонагалл серьёзно глянула на неё, – Я думаю, ты могла бы написать свой собственный учебник с личными разработками, экспериментами и исследованиями. Это был бы огромный вклад в сферу обучения среди волшебников…

- Вообще-то, я думала об этом, профессор…

Гермиона действительно задумалась о написании собственного труда ещё когда вела свой факультатив в прошлом году. А теперь МакГонагалл только укрепила её в этой мысли.

Директор выделила для Гермионы просторную светлую классную комнату на втором этаже и смежный личный кабинет с камином, а также предложила ей обставить оба помещения, как она пожелает. Гермиона в свою очередь заметила, что легко сможет добираться в Школу и обратно через камин, который можно подключить к её дому в Хогсмиде и заколдовать так, чтобы сообщением могла пользоваться она одна. директор одобрила эту идею.

*

Вечером первого сентября Гермиона вышла из камина в своём кабинете, стряхивая пепел с новой шоколадной мантии. Хогвартс притих в ожидании своих студентов, которые сейчас направлялись в замок в каретах или на лодках. Девушка поправила свой излюбленный в последнее время конский хвост, изящно перевязанный коричневой ленточкой, и через классную комнату вышла в коридор.

Высокие стены замка вот уже девятый год подряд встречали её взгляд своими таинственными сводами и величественно сопровождали на пути в Большой Зал. С некоторым замиранием сердца она толкнула двери и вошла. Зал был ещё пуст, в нём бродило несколько преподавателей, некоторые сбились кучками и разговаривали, кто-то выходил из комнаты рядом с преподавательским столом, в центре которого сидела директор МакГонагалл и разговаривала с худым человеком в чёрной мантии…

Он развернул на неё лицо, и сердце подскочило до самой глотки, а потом бесславно пало в пятки. В это время, очевидно, услышав скрип дверей, все учителя тоже повернулись к ней и приветственно замахали руками, жестами приглашая скорее проходить внутрь:

- Гермиона!

- Добрый вечер, Гермиона!

- Поздравляю с должностью!

- Как здорово видеть Вас среди нас!

- Проходите, не стесняйтесь!

Девушка осознала, что она весело машет всем в ответ, здоровается и улыбается, когда была уже на полпути к столу. Кто-то обнял её, кто-то пожал руку, кто-то похлопал по плечу, а она украдкой смотрела в глубокие чёрные глаза, которые замерли на ней. Гермиона так же с опозданием осознала, что она не дрожит, не лишилась дара речи, и не потеряла рассудок. Сердце бешено стучало в груди, но она чувствовала огромный прилив невероятного тепла, которое согрело изнутри, поселило маленькую морщинку между чуть приподнявшихся бровей, и незаметно увлажнило её глаза.

Уделив внимание каждому преподавателю, она обогнула стол и подошла с приветствием к его центру, вымолвив только:

- Минерва… Северус.

Его имя оставило потрясающий живительный привкус на губах, и она тепло улыбнулась.

- Гермиона, я рада тебя видеть! Ты выглядишь… волшебно! – МакГонагалл засмеялась.

- Здравствуй, Гермиона.

Он сказал это почти шёпотом, не сводя с неё глаз.

Полгода реабилитации сделали своё дело. Снейп снова выглядел, как… живой. Та же бледная, но не алебастровая кожа, неизменно чёрная мантия, которая, похоже, всё же была новой: профессор изрядно похудел, но был не так истощён, как при их последней встрече. Волосы остались длиннее, чем когда-то раньше, и были неожиданно собраны в хвост, достававший в длину до начала лопаток. Чуть более выраженные скулы, чуть более тонкие пальцы рук, но в целом он смотрелся вполне здоровым.