Из Пешек В Королевы

Гермиона слушала его, не дыша, а по щекам тихо струились горячие слёзы. Снейп встал и начал медленно ходить туда-сюда вдоль комнаты, продолжая держать голову руками.

- А потом в моей жизни появилась ты, Гермиона. И ты… ты полюбила меня… взрослого… такого, какой есть… подлого лицемера… даже думая, что я предал всех вас, ты спасла меня…

Он остановился перед ней и встал на колени, пальцами стирая с щёк её слёзы.

- Всё, что я испытывал с тобой, не было игрой. Это было… всё настоящее… самое дорогое и лучшее, что случалось в моей ничтожной жизни. Но… всё это было безнадёжно отравлено. Меня сжирало чудовищное чувство вины перед тобой. Оно было со мной постоянно, с самого начала… Поэтому ничего не мог тебе дать, кроме своей боли… да, это правда, Гермиона! – он ответил на её возможное возражение, – просто скажи мне, или себе, честно: чувствовала ли ты себя счастливой рядом со мной?

Гермиона долго молчала, не переставая тихо всхлипывать, а потом почти беззвучно одними губами прошептала:

- Нет…

- Вот видишь… Боль и вина – это всё, чем я был наполнен. Я летел, как мотылёк, на твой свет. Но каждый раз сгорал до тла в адской горечи собственного обмана.

Меня схватили почти сразу, в тот же день, когда я выполз из Хижины. Увидели Метку и кинули в тюрьму. Никто не знал обо мне правды… и я бы с радостью там… умер…

Снейп замолчал и опустил голову.

- ...Но ты пришла за мной… Опять… даже после того, как узнала… Светлая, милая девочка… Ты продолжала меня любить и не ждала ответа… ты одна, за всю мою жизнь…

Он закрыл лицо руками и согнулся, а затем хрипло проговорил, задыхаясь:

- Они всё у меня отобрали, Гермиона… Дементоры… ничего не осталось… ни капли… только пустота… и горечь…

Снейп слабым движением достал свою палочку и безвольно махнул ей:

- Экспекто… патронум…

Ничего не случилось. Ни одной малюсенькой искорки не вылетело из его палочки. Ни одного, даже слабого светлого чувства, способного создать чары. Снейп затрясся и уронил палочку на пол. Гермиона не могла сдержать слёз. В её ногах стоял на коленях самый блестящий маг, человек со сломанной жизнью, и горько плакал.

Она опустилась к нему, обняла его его голову и наклонила к своему плечу. Северус затих на несколько минут, а потом тихо произнёс:

- Пожалуйста, оставь меня, Гермиона.

Девушка послушно встала и тихо вышла, оставив его наедине с пустотой.

Его признание повергло её в глубокий шок. Он был перед ней удивительно честным, обнажая свою человечность. После его монолога Гермиона пропиталась к нему даже ещё более тёплыми чувствами, чем раньше. Больше не было ни мимолётных обид, ни маленьких недосказанностей. Она как будто лицезрела его настоящего, дотронулась до многочисленных осколков его искалеченной души. Человек, который не мог сделать её счастливой потому, что сам всю жизнь был глубоко несчастлив… Который не мог разрешить себе её чувства, потому что не умел быть любимым…

Гермиона на физическом уровне ощутила, что её давняя кровоточащая рана, зияющая дыра, которую она ещё недавно усердно затыкала учёбой и игрой в чужую семейную жизнь, вдруг сама по себе затянулась всего за одну ночь, а на её месте взросло, как цветок, самое чистое и сильное чувство во вселенной. Она могла бы защитить им целый мир и превратить в пыль всех на свете дементоров… но, к сожалению, не могла наполнить им Северуса.

====== Глава 52: Восьмая линия ======

Декабрь встретил Хогвартс холодными ветрами и ранним снегопадом, но на душе у Гермионы было всё так же тепло. Девушка не позволяла себе проявлять к Северусу излишних знаков внимания, чтобы не ранить его, но была приветлива и мила, когда они виделись на общих трапезах и изредка проходили мимо друг друга в коридоре. Силы, пробудившиеся в ней после их встречи в Азкабане, стали привычными и улеглись внутри так, как будто она всегда ими владела. Ей поддавались самые невероятные приёмы, она всё больше орудовала руками и волей, и уже почти не использовала палочку.

В сочельник, проводя зимний вечер в домашней библиотеке после школьного ужина, она решила немного переработать план по своему предмету и добавить в программу обучения несколько новых практических элементов. Девушка жестом призвала к себе старый школьный чемодан, чтобы достать оттуда несколько забытых там книг, и открыла крышку. Взгляд привлёк уголок «Сказок Барда Бидля», торчавший из внутреннего отделения. Гермиона улыбнулась, с теплотой вспоминая величие и мудрость старого волшебника. Пальцем она подозвала к себе томик сказок, который послушно выскочил из кармана и поплыл к ней по воздуху. Девушка протянула руку навстречу, чтобы взять книжицу, и в этот момент кое-что произошло.

Стоило ей дотронуться до «Сказок», как книга засветилась голубоватым сиянием, завертелась перед ней в воздухе и открылась на странице «Фонтана Феи Фортуны», где Амата отпускала в ручей горькие воспоминания о своём возлюбленном. Из переплёта полился яркий белый свет, и вылетело странное вещество, то ли газ, то ли жидкость серебристого цвета. Лучи ослепили Гермиону, серебряные нити сплелись вокруг неё и затянули прямо внутрь книги.

Она оказалась в кабинете директора, а перед ней стояли два человека. Это были Альбус Дамблдор и Северус Снейп.

- Если вы не против умереть, – резко сказал Снейп, – почему бы не предоставить это Драко?

- Душа мальчика ещё не настолько повреждена, – говорил Дамблдор, – Я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня.

- А моя душа, Дамблдор? Моя? – в голосе ясно звучала звучала боль.

Кабинет красочно закрутился вокруг Гермионы и остановился. Дамблдор и Снейп снова стояли перед ней, но ближе к окну.

- Экспекто Патронум! – громко и уверено выкрикнул Снейп.

Серебряная лань проскакала по кабинету и выпрыгнула в окно.

- Через столько лет? – в слезах повернулся к нему старый маг.

- Всегда, – ответил Снейп.

Он опустился в кресло перед директорским столом и задумчиво посмотрел в окно вслед упорхнувшей сиящей лани. Через несколько секунд он добавил:

- Это всё, что у меня осталось.

Дамблдор смотрел на него сквозь слёзы, а потом развернулся обратно к открытому окну и ласково сказал:

- Мальчик мой, известно ли Вам, что Патронуса может вызвать не только.. воспоминание? И что Патронус, который не является воспоминанием – это самая мощная сила?

- Да.

- Возможно, Вы также знаете, что это и есть лекарство, которое способно склеить воедино даже самую одинокую и повреждённую душу?

Снейп поднял на директора уставшие глаза, но тут же закатил их и едко сказал:

- О, избавьте меня от этого, Дамблдор. У Вас на всё один ответ. Но я больше на это не способен.

- Северус. Вы заслуживаете гораздо больше света, чем позволяете себе. Оглянитесь, ответ у Вас перед носом. На это способен кто-то, кто рядом с Вами…

Снейп опустил глаза, и на лице его появилось болезненное чувство вины. Гермиона узнала этот взгляд. Глядя на свои ботинки, он тихо произнёс:

- Невозможно…

Кабинет закрутился и Гермиона полетела куда-то сквозь тьму, пока не оказалась в ночном пустынном холоде. Ветер неистово свистел и трепал длинные чёрные волосы молодого мужчины, над которым возвышался Альбус Дамблдор. Снейп стоял перед ним на коленях и хрипло умолял:

- Ну так спрячьте их всех… Спасите её… их. Прошу вас…

Сцена сменилась. Дамблдор стоял на балконе, вглядываясь в пасмурное небо, положив на поручень чёрную изуродованную руку. Снейп стоял позади и беспокойно заламывал кисти.

- Спасите её… их. Прошу Вас, директор! Всё произойдёт со дня на день. Неделя или две… И они останутся один на один с делом, завещанным Вами… в смертельной опасности…

- Они со всем справятся. Я подготовил всё, насколько смог… но, возможно, когда-нибудь это она спасёт Вас, Северус. Если станет достаточно сильной. И сможет наполнить… Не отказывайтесь от этого света. Позвольте его себе…

Небо серыми красками потекло, смазывая картинку, и «Сказки Барда Бидля» громко захлопнулись перед лицом Гермионы. Книга упала перед ней на стол, а сама она – обратно в кресло. Сердце взволнованно колотилось в груди. Вопросы опережали эмоции, а чувства летели вперёд осознаний.

Выходит, Дамблдор заколдовал книгу, чтобы дать ей знать… но почему сейчас? Я тысячу раз листала её…

«Если станет достаточно сильной…»

Значит, я смогла открыть её силой стреги?

Гермиона задумалась. Впервые она проявила свои необычные способности ещё на пятом курсе…

И потеряла их!

«Стрега – это ведьма, которая знает себе цену». А я перестала верить в себя, когда погиб Дамблдор… когда я потеряла Северуса…

«Стрега – это продукт своего окружения». Я отказалась от амбиций ради Рона… Ценила его и Гарри выше себя…

Силы вновь начали слабо проявляться, только когда она сбежала в Хогвартс, а полностью раскрылись после её путешествия в Азкабан. Гермиона ещё тогда отследила это. И Плащ…

Знал ли Дамблдор, что получится именно так? Но этого просто не может быть. Нельзя настолько точно предугадать ход событий даже такому великому стратегу…

Она спасёт Вас, Северус.

И Гермиона спасла, дважды. Сила срабатывала как будто сама по себе…

Счастливые волны начали безудержно подниматься и заполнять её изнутри ещё до того, как следующие мысли обрели словоформы. Не отказывайтесь от этого света. Мудрый старик наделил эти слова глубоким сакральным смыслом. Поступки вроде спасения жизни здесь были не при чём. Он говорил о процессе спасения души…

Внезапно для себя Гермиона засмеялась. Это было разрешение делать то, что она сама себе не позволяла. И к этому же её всё время вёл маленький красный талисман, хотя она предпочитала упорно игнорировать очевидное…

Девушка ещё некоторое время повалялась в кресле в состоянии абсолютной гармонии, а затем накинула свою красивую мантию, взяла Плащ Сокровенности и исчезла в камине.

Сочельник в Хогвартсе был всегда очень волшебным, особенно если на это время приходился снегопад, как сегодня. Снежинки медленно ложились на створки окон, а в небе ветер рисовал из них причудливые узоры. Полюбовавшись зимней ночью из окна своего кабинета, Гермиона закуталась в Плащ и вышла в коридор через класс. Она шла в Выручай-Комнату и точно знала, что найдёт там Снейпа.

Комната гостеприимно открыла ей свои двери, и Гермиона невольно отметила, что сам Хогвартс хочет соединить их вопреки непосредственному запросу. Снейп лежал на своей софе, закинув ногу за ногу. Он не спал и привстал, когда услышал, как открывается дверь.

- Здравствуй, – просто сказала ему Гермиона, останавливаясь в дверях и снимая Плащ.

- Здравствуй, Гермиона, – он ответил, изучая её глазами, и быстро добавил, – я уйду, чтобы не мешать.

Снейп намеревался встать, но Гермиона улыбнулась ему и произнесла:

- Не уходи, пожалуйста. Я пришла к тебе.

Он не сводил с неё глаз, во взгляде читались желание и грусть. Гермиона немного наклонила голову, разглядывая с тёплом его лицо, а затем прошла через комнату и заняла свой любимый красный диван у окна.