Из Пешек В Королевы

Гермиона смотрела ему прямо в глаза и еле сдерживалась, чтобы не броситься его обнимать. Видеть его перед собой, здесь, в Большом Зале, когда наконец всё закончилось, и наступила… безопасность… это было лучше всего на свете. В его взгляде было что-то такое глубокое, что она никак не могла распознать…

Они безмолвно разглядывали друг друга несколько секунд, пока директор не хлопнула в ладоши пару раз и не предложила всем рассаживаться.

- Гермиона, ты займёшь место рядом с Септимой?

- Конечно, с радостью! – встрепенулась девушка и направилась к креслу, следующему за профессором Вектор, оставляя Северуса по правую руку от МакГонагалл.

Гермиона с интересом наблюдала, как проходит торжественный ужин со стороны стола преподавателей. Вереница первокурсников, стоящих к ней спиной, постепенно редела, открывая вид на четыре длинных стола Факультетов. МакГонагалл коротко поприветствовала студентов, и тарелки наполнились едой. Выбор блюд за столом преподавателей немного отличался от привычной хогвартской школьной кухни. Меню было более индивидуализированным. Гермиона с интересом наблюдала краем глаза за тем, что находится на столе перед её новыми коллегами, когда горячее сменил десерт. Наконец, все наелись вдоволь, тарелки вновь стали кристально чистыми, а директор снова встала, чтобы обратиться к ученикам.

- Я предлагаю вам поприветствовать двух преподавателей, любезно присоединившихся к нам в этом учебном году. В первую очередь, давайте наградим аплодисментами профессора Снейпа, который, наконец, вернулся в Хогвартс! С радостью сообщаю, что он снова становится главой Факультета Слизерин и будет вести у вас Защиту от Тёмных Искусств!

Зал зааплодировал. Гермиона искоса взглянула на него и увидела, что он слегка приподнялся, кивнул и сел обратно с выражением лица, которое можно было бы назвать… безучастным.

- ...И профессор Грейнджер, благодаря которой у вас появился новый предмет «Наука Чародейства!»

Зал буквально взорвался аплодисментами. Гермиона встала, заулыбалась, явно смущённая такими овациями, и помахала всем рукой в ответ.

МакГонагалл продолжала свою речь, как всегда напоминала о правилах поведения и некоторых технических моментах, а потом отпустила всех спать. Все встали из-за столов. Гермиона медленно направилась к выходу из Большого Зала, незаметно держа в поле зрения чёрный силуэт, и отчётливо видела, как он помедлил, поколебался, а потом быстро исчез в боковой двери.

Девушка вышла из Зала, а затем – из замка, и размеренно двинулась в сторону тропинки до Хогсмида, решив прогуляться пешком. Она подумала, что не будет проявлять лишних знаков внимания, чтобы не ставить его в неловкую ситуацию. Просто находиться в одном помещении рядом с ним было уже достаточно для того, чтобы чувствовать внутреннее тепло, от которого становилось спокойно на душе и в сердце.

Незачем смущать его нашими общими воспоминаниями… – думала Гермиона, – пора мне с благодарностью всё это отпустить.

Однако, эти воспоминания то и дело возникали в голове, вызванные случайными шорохами, знаками и запахами, которыми был полон Хогвартс.

*

Дом с палисандром постепенно становился для Гермионы родным. На выходных она гуляла по Хогсмиду, общалась с соседями, заводила новые знакомства. Все были ей очень рады, считая её милой и очень солнечной девушкой, а также необычайно талантливой волшебницей. Студенты в Школе были так же от неё без ума. С прошлого года она отточила свои педагогические приёмы и легко могла покорить аудиторию с одного урока. Только человек в чёрной мантии, который всегда искал её глазами и постоянно избегал встречи, вызывал у неё грустные, хотя и светлые чувства.

Гермиона хотела отдать ему всё своё тепло, которым заполнялась даже при мимолётных отдалённых свиданиях в коридорах, но она не смела приближаться к нему. Все ужасы, которые пережил этот человек, все подвиги, которые отважно совершил, были ради любви к другой женщине и памяти о ней… Нарушать его чувства она не имела никакого права. Он жил… и силы Гермионы крепли от осознания этого с каждым днём. А большего было не нужно.

Так пролетели сентябрь и октябрь.

За неделю до Хэллоуина Гермиона до поздна засиделась у себя в кабинете, разбирая письменные работы первокурсников. Когда она вернулась домой, было уже заполночь, и девушка вдруг поняла, что осталась ужасно голодна. Пойти в какую-нибудь таверну в Хогсмиде означало непременно встретить там знакомых и из вежливости просидеть до утра, а ей так хотелось отдохнуть и побыть одной…

Побыть одной!

Она улыбнулась, достала из шкафа в прихожей свой Плащ Сокровенности, на всякий случай покрутилась в нём перед зеркалом, чтобы удостовериться, что он работает, хотя она в этом не на секунду не сомневалась, и вернулась в Хогвартс через камин. Невидимая и бесшумная, чтобы не вызвать лишних вопросов, она направилась на восьмой этаж.

Идти по ночной Школе в Плаще было так… приятно. Она куталась в него, как в объятия, и согревалась воспоминаниями о своей тайне, которую до сих пор никому не выдала.

Комната открылась перед ней, как всегда. Плащ отправился на спинку чёрной софы перед холодным камином, а Гермиона – в свой уютный уголок у панорамного окна. Там на столике её уже ждал ужин, на который девушка накинулась с большим аппетитом, а после еды она достала из книжного шкафа какой-то маглский роман, предложенный ей Комнатой, и уткнулась в него, свернувшись на своём бордовом диване. Вероятно, так она и задремала…

А потом резко проснулась от того, что кто-то укрывает её и вытаскивает у неё из руки книгу. Она испуганно дёрнулась, сжалась и открыла глаза.

Над ней склонился Северус Снейп.

====== Глава 51: История Епископа ======

Гермиона вскрикнула от неожиданности. Он резко отступил. Минуту они смотрели друг на друга, и выражения их лиц являли такое смешение сложных эмоций, что невозможно было описать. Гермиона первая взяла себя в руки, вспомнив о своём решении быть приветливой и нейтральной, и уже открыла было рот, но он её опередил:

- Прости меня, Гермиона, я не хотел тебя напугать.

Девушка на несколько секунд так и осталась с открытым ртом. Он сказал это просто и искренне, и голос показался ей таким родным и долгожданным, словно её уши только того и жаждали, чтобы слушать это шёлковый звук.

- Северус… здравствуйте. Но… как Вы сюда попали? Это Комната…

- ...которой ты сказала, что хочешь побыть в одиночестве, да? – он грустно улыбнулся.

Снова эти странные человеческие выражения лица… без кривых усмешек и изогнутых бровей…

- Ну… да. А как Вы..?

- Гермиона, ты находишься в моей комнате. Разве ты не узнала мой камин?

Гермиона выпрямилась на диване и ахнула. Она столько раз проходила мимо тёмного закутка с книжной тумбой, софой и вечно потухшим камином… и даже не подумала…

Снейп отошёл и занял своё место на диване. В ответ на её удивление он продолжил:

- Я нашёл Комнату ещё когда учился в Школе. Полагаю, я первый открыл её с этой целью… здесь я прятался от «врагов» и «друзей», когда нуждался в этом… надо признаться, мне тогда часто это было нужно.

- Но разве смысл не в том, чтобы побыть в одиночестве? Почему Комната пустила Вас ко мне?

- Я не знаю, – снова простой и честный ответ, – прости, я понятия не имел, что ты здесь… Наверное, мне лучше уйти.

Снейп встал, и Гермиона с излишней горячностью выпалила:

- Нет! – а потом выдохнула, когда он остановился и повернулся, и уже спокойно добавила, – нет, я не это имела ввиду… мне просто интересно.

- Что ж… Комната не должна была сработать. Ведь я тоже хотел побыть один… Я не открывал Комнату со школьных лет, но сейчас постоянно прихожу сюда ночевать. Я сразу обратил внимание, что комната стала больше, здесь появилось окно и этот уголок… Меня заинтересовали некоторые книги в шкафу, я подумал, что, может, мой запрос как-то изменился, и поэтому Комната расширилась… Мне и в голову не пришло, что кто-то другой может просить об одиночестве в замке, где полно укромных мест. Сегодня я, как обычно, подумал, что хочу побыть один, и Комната, как обычно открылась мне. А, войдя, я увидел, как ты спишь… Видимо, Хогвартс считает, что даже если мы находимся здесь вместе, мы всё равно одиноки.

Он сел. Гермиона смотрела на него и мечтала просто взять его за руку. Решение соблюдать нейтралитет рушилось, как карточный домик, прямо у неё на глазах.

Обними его…

Просто пойди и обними…

Девушка закусывала губу, чтобы сдержаться, но вопрос, ответ на который был очевиден, нечаянно сорвался с её губ:

- Северус… почему Вы не ночуете у себя..?

Он грустно посмотрел на неё, а потом опустил локти на колени и уронил лицо в руки. Было слышно, как тяжело ему стало дышать. Он сказал слабым голосом:

- Мне так жаль, Гермиона… мне так… бесконечно… жаль… Я очень виноват перед тобой.

И тихо он начал говорить:

- Лукреция Андрополус-Снейп мне не настоящая мать. Мой отец, его звали Тобиас Снейп, близнец Клер, был сквибом. В волшебной семье, вроде нашей, такое – страшный позор… его мать решила скрыть это. Она договорилась с Андрополус о браке Тобиаса с их дочерью Лукрецией за огромную сумму денег. Всё шло неплохо, они росли и вот-вот должны были пожениться, но мой отец вдруг встретил Эйлин. Он влюбился и сказал ей что он магл… они поженились и родился я… Принц-полукровка…

Снейпы и Андрополус были в бешенстве. Они придумали легенду о третьем близнеце Себастьяне из Хогвартса, роль которого стал исполнять мой отец Тобиас, а самого Тобиаса объявили погибшим при случайных обстоятельствах.

В его словах звучала ужасная боль.

- Некоторое время он жил двойной жизнью и постоянно скандалил с мамой, пока в конце концов она не заболела, а Тобиаса-Себастьяна и меня окончательно не прибрала к рукам Лукреция. Дар убеждения стреги помогал ей держать общество в неведении… Мы выглядели обычной богатой волшебной семьёй… Но меня она ненавидела. Выродок сквиба, чужой ребёнок… Тем не менее, сын был ей выгоден. Сама она не могла иметь детей… Она травила меня своими ядами от ненависти, но так, чтобы я выживал… и пока весь этот фамильно-политический хаос творился вокруг меня, – маленького мальчика, – я встретил Лили.

Голос Снейпа сорвался.

- Она была такая… добрая… ей было не важно, кто мои родители, как моё имя, она стала дружить со мной… просто так… Она спрашивала, ссорятся ли мама с папой не потому, что её интересовала моя семья, а потому, что её интересовал… я… с детства она дарила мне свет и надежду, что я когда-нибудь вырвусь из этого мрака… так же, как это позже делала ты, Гермиона.

Он схватился за волосы на голове.

- Дальше ты знаешь. Мои… интересы и друзья… пугали её. Мы стали взрослее… Она влюбилась… И погибла. Я очень страдал…

Снейп молчал некоторое время.

- Я не мог ничего тебе рассказать. И не мог подпустить тебя ближе. Он бы убил тебя, как сделал это с ней… у Пожирателя Смерти не может быть привязанностей и чувств. Единственный свет, который я мог себе позволить, чтобы не погрязнуть во тьме – память о ней… Это всё, что у меня было.