Рисуя смерть

Глава 13

Терри осталась в одиночестве и…

Она так рвалась рисовать, она так хотела помочь, а теперь сидела в кровати, смотрела на пустой лист скетчбука и не могла заставить себя провести хоть линию. Руки, обычно её не предававшие, чуть подрагивали, и хотелось одного — забиться с головой под одеяло, привычно убегая из этого мира. Только Терри отдавала себе отчет — она и так долго бегала от происходящего, хватит! Иначе проведет всю жизнь по указке Ба.

Острозаточенный карандаш с укоризной смотрел на неё, а Терри не могла заставить себя рисовать.

Пропасть между Грегом-человеком и Грегом-зверем потрясала. И через эту пропасть не перекинуть мост.

Терри сглотнула и все же заставила себя взять карандаш. Она обещала парням исправить ошибку, а Уильямсы всегда держат обещания.

Через не хочу и страхи она начала рисовать.

Сперва она разобралась с Алексом — сейчас он пугал её меньше, чем Грег. Пришлось нарисовать небольшой стрип. История Алекса, вышедшего на прогулку в дождь и не превратившегося в русала, как раз заняла один лист. Вот Алекс мрачно идет под зонтом, нахохлившись, как недовольная птица. Вот подлый ветер вырывает из рук зонт, и Алекс в отчаянии поднимает глаза вверх, навстречу каплям. Пальцы его судорожно сжаты в кулаки — он будет сопротивляться до конца! И он выдерживает — дождь не подчиняет его себе и не превращает в русала. Терри для верности пробежалась глазами по листу, проверяя, не напортачила ли где? Вроде, получилось хорошо, только… Пальцы продолжали чесаться, словно уговаривая, что самого главного она не нарисовала… Терри плотоядно улыбнулась и спешно набросала последний рисунок: счастливый Алекс, сидящий в луже, где ему и самое место! Теперь Терри точно была довольна историей.

Потом… Карандаш замер, отказываясь рисовать Грега. Точнее, это замерла сама Терри. Рисовать привычно улыбчивого парня было больно — она теперь знала, какой он на самом деле. Она стиснула зубы и заставила карандаш сдвинуться.

Все же она любила Грега — его история вышла за рамки стрипа. Она остановилась лишь на третьей странице, хотя еще на первом листе нарисовала, как Грег сам управляет появлением крыльев. Из-под её карандаша появился Грег с чашкой кофе в руках, и Грег на прогулке в бермудах, и смеющийся Грег, и… Её заставил остановиться только обнаженный Грег в ду́ше. Протягивающую ему полотенце женскую руку она спешно стерла. Этому не случиться. Этому не бывать — забыть алые, лишенные разума глаза не получалось.

Она зажмурилась и спряталась в своих ладонях:

— Терри, ты сидишь в глубокой луже. И никто не вытащит тебя оттуда. Пейринг Грерри окончательно не состоялся и признан ересью. Никаких Грерри существовать не может — Грег чудовище в человеческой оболочке. — Она прикусила губу и все же поправилась: — не так. Грег исчезает в чудовище, его там под разлагающейся оболочкой нет. Небеса, за что это с ним…

За что это с ней, она спрашивать не стала — всегда влюблялась не в тех, и привязывалась к кому ненужно. Каждый раз бывало обидно, а сейчас… А сейчас было еще и больно.

Волны сна мягко наваливались на неё, грозя утянуть в ненужное сейчас забытьё, и Терри решительно открыла глаза. Во всей этой истории, кроме оборотничества Грега, ей не нравилось еще одна вещь — она не могла смириться с тем, что Эванс по непонятной причине уйдет от ответственности за все случившееся. А это совсем неправильно, смерть Пегги была на его совести.

Терри, упрямо побеждая сон, принялась рисовать. От её карандаша еще никто не убегал. И Эванс не убежит! Это Терри знала точно.

Для начала… Для начала… Терри поджала губу, хоть от Ба и прилетало постоянно за эту привычку. Для начала Эванс на рисунке отчитывался перед начальством, и в пузырях над его головой Терри мстительно писала: “Я не знаю сэр, оно само как-то случилось!”, “Я не в курсе происходящего, сэр!”, “Мы пытаемся разобраться со случившимся, но вынуждены признать — все вышло из-под контроля, сэр!”, “Честное слово, я не виноват — оно само!”.

— И ни слова больше, Эванс! — пробурчала Терри. — Если начальство не признает тебя несоответствующим должности, я карандаш весь сгрызу, но придумаю что-то еще.

Из-под её карандаша появился истерящий Эванс, разбрасывающий во все стороны бумаги, Эванс, орущий что-то в окно на случайных прохожих, Эванс, забившийся в уголок, как ребенок — он никогда и никому уже не причинит вреда.

Терри отложила в сторону карандаш — пожалуй, с Эванса хватит.

Так, что еще? Как на зло в голову ничего не приходило — слишком мало она знала о происходящем. У Терри было странное предчувствие, что самое главное ей и не рассказали, ни Ба, ни, как ни странно, Грег.

Она отложила скетчбук в сторону и позволила себе расплакаться. Все же Грег ей был отчаянно дорог.

Из своей комнаты Терри вышла только ближе к послеобеденному чаю — у неё еще осталось несколько вопросов, и ответить на них могла только Хелли. От ответов зависело будущее Алистера — он не заслужил быть игрушкой в чужих играх.

Сестра нашлась в парке — она сидела на скамейке и смотрела, как играет Алистер, которого охрана привезла из школы. Терри подошла к Хелли, старательно улыбаясь — все эти годы она тайком поддерживала связь с сестрой, и сейчас не понимала — почему сестра молчала о муже. Они с Хелли были такие похожие, даже не скажешь, что Хелли старше, но оказались настолько разные внутри. Хотя Хелли тоже могли заставить причинять смерть, как заставили Терри.

— Привет! Можно присесть? — спросила она.

— И тебе привет. — хмуро сказала Хелли, пододвигаясь.

Алистер со смехом забрался на высокую горку и оттуда корчил всем рожицы — Хелли, Терри, проходящему садовнику, спешно присланной из агентства няне, Ба, стоящей в окне особняка и пристально рассматривающей их. Терри в ответ показала Алистеру язык и повернулась к сестре. Та сидела совершенно потерянная.

— Как ты? — не удержалась от вопроса Терри.

Сестра апатично пожала плечами:

— Еще не поняла. Алистер вон понял — уже спрашивал, где папа…

По веселящемуся Алистеру было сложно заметить, что отсутствие отца его как смущало, но сестре виднее, это же её ребенок и её муж.

Терри решила спрашивать прямо, обходясь без ненужных и лживых уверений, хотя Ба не раз ей высказывала, что так поступать абсолютно неприлично:

— Хелли, почему ты не поделилась со мной? Почему молчала? Я же могла тебе помочь…

Та смотрела на играющего Алистера, отвлекшегося от горки и заинтересованного новыми игрушками, спешно купленными прислугой:

— Он держал Алистера в заложниках, Терри. Что я могла? Лишь изображать хорошую жизнь.

Терри попыталась достучаться до Хелли:

— Я бы все поняла, ведь я твоя сестра. От Уилла надо было бежать еще до рождения Алистера. Неужели тебе принуждения при инициации не хватило?

Хелли повернулась к ней с неожиданной кривой улыбкой. И тут Терри невовремя осенило:

— Небеса, ты сама… Да? Ты сама захотела…

Хелли быстро отвернулась к Алистеру:

— Да, я сама. Я не понимаю тебя, добровольно отказавшейся от чудес. Да, я завидовала тебе, твоему дару, твоей магии. Я бы тоже хотела так по щелчку пальцев управлять людьми и событиями. А ты умудрилась отказаться и заблокировать такой дар! Да, это я попросила Уилла с инициацией. И не отец гнался за нами, чтобы провести инициацию, а мы сбегали с Уиллом от деда и отца. Это сложно понять?

Терри потрясено выдавила из себя:

— Хелли… Управлять людьми… Это отвратительно. — И лужу с сидящим в ней Алексом она сотрет, чуть пошутила, и хватит!

Хелли резко развернулась, с неё слетела вся апатия:

— Да? Это ты Грегу и своей совести скажи. Когда надо было влюбить в себя красивого парня, что-то тебя не остановила мысль о том, что это отвратительно.

Терри сжалась и призналась:

— Хелли… Я не оправдываю себя — это было отвратительно, и я была не права.

— Надо же, ты признала это… Не поздновато?

Терри веско сказала:

— Прекрати. Я же не знала!

Но Хелли это не остановило — она принялась зло выговаривать:

— Знаешь, Терри, это забавно — вырваться на свободу, а потом снова, поджав хвост, прибежать сюда, в эту неволю, где ничего не зависит от тебя, где все решает миссис Элеонора Уильямс. Оказалось, что играться с оборотнем не так и весело, да?

— Я не прибежала, поджав хвост, Хелли. — принялась оправдываться Терри. — И сидеть в неволе я не буду. Это мой дом.

Во всяком случае пока. Пока ей некуда идти. Было бы куда уходить — ушла бы.

Хелли продолжила:

— И как быстро тебе Ба подберет нужного мужа без капли магии в крови, чтобы как бы чего не вышло? Я-то специально выбрала Эванса — у него в предках были маги. Алистер вырастет…

Слова Хелли больно ранили, потому что были правдой. Терри оборвала сестру, вставая со скамьи — общения с Хелли на сегодня ей хватило:

— Алистер никогда больше не будет рисовать по твоей указке. И по указке матери. Уж на это моих сил хватит. А еще я поговорю с Хранителем детей — до восемнадцатилетия Алистера дар у него будет заблокирован. Ты больше ни по указке Эванса, ни по собственному желанию не будешь играть в людей. Никогда, Хелли! — она развернулась и пошла прочь. Сестры у неё больше не было. Как не было больше матери, вступившей в сговор с Эвансом и сдавшей и отца, и Терри.

Хотя в чем-то Хелли была права — это была неволя. И ждать, когда её снова оденут в ненавистный деловой костюм, заставят снять очки, как неподобающие образу Уильямсов, и вновь вернут в галерею торговать искусством, она не собиралась. Да, ей некуда уходить, но черт побери, она же не совсем неудачница! И собственные деньги у неё есть — не пропадет. В конце концов вокруг все тот же, просто чуть магический Альбион. Пришло время побороть неуверенность и прекратить плыть по течению. Оно иногда бывает бурным и опасным из-за тех, от кого предательства не ждешь. Еще бы найти силы решиться.

— Так… Главное — план, Терри! Четкий план.

Она вернулась в комнату уже с почти готовым планом. Оставалось надеяться, что он сработает. Карандаш её еще никогда не подводил.

В небольшой прогулочный рюкзак полетела упаковка белья, пара футболок и запасные джинсы. Сверху Терри положила скетчбук и пенал с карандашами. Больше, не вызывая подозрений, она взять с собой не могла. Одевшись для прогулки в джинсы, футболку и теплую кофту, она понеслась искать бабушку — в доме без её разрешения мало что происходило.

Элеонора Уильямс нашлась в библиотеке — она, сидя на диване, что-то читала. Терри с видом прилежной девочки отчиталась перед ней:

— Ба, я на прогулку в город. И я понимаю, что без охраны нельзя. Пожалуйста, предоставь мне водителя и охранника — мне всего лишь нужно отвезти пару рисунков. Заодно хочу чуть порисовать — я давно не была на пленэре.

— Ты уверена? — Элеонора отложила в сторону книгу, сняла очки, которыми пользовалась, чтобы читать, и пристально посмотрела на Терри.

Та, стараясь не выглядеть слишком уверенной — Ба бы тогда могла что-то заподозрить, сказала:

— Ба, я прекрасно себя чувствую. Честное слово. И… Я хочу поставить точку в отношениях с Грегом — между нами ничего невозможно. Ты сама меня учила быть честной в отношениях. Ведь так? Вдобавок, мне нужны новые очки — эта неделя была к ним неравнодушна.