Сны куклы

На столе оставался поднос с опустевшей винной бутылкой и тарелкой с недоеденными кексами. Это полностью подтверждало рассказ управляющего. Чародейка попыталась мысленно воссоздать последовательность событий, имевших место в этой комнате минувшей ночью. Господин Акито Касл возвратился из театра, отказался от ужина, велел подать вина и заперся в кабинете. Рика подошла к письменному столу и проглядела бумаги, оставленные под пресс-папье. Какие-то счета. Под ними лежал черновик договора о купле-продаже помещения, которым владел Касл, и которое сейчас занимало театр-варьете под названием «Весёлый вечер». На черновике, написанном скорее всего рукой стряпчего, были пометки и зачёркнутые абзацы. Видимо, это сделал сам владелец «Вечера». Потом он ложится спать, приоткрыв по своему обыкновению окно.

«Не мудрено, — подумалось чародейке, — убытки от спектаклей, изучение договора о продаже собственного детища, да ещё и выпитая бутылка вина только у человека с железным здоровьем не вызвала бы повышения давления». Убитый же на человека с железным здоровьем совсем похож не был: пониже среднего мужского роста, несколько субтильного телосложения. Из тех, про кого народная мудрость говорит: «Верёвкой перешибёшь». Сама картина убийства никак не складывалась. Единственный путь, каким убийца проник в комнату и покинул её лежал через окно. Этаж первый, высокий. Ничего невозможного или непреодолимого нет. Подтянулся – и пожалуйста, ты на карнизе.

Предположим, жертва крепко спала и не заметила, как это произошло. Возможно. Особенно из-за этого – взгляд чародейки скользнул по бутылке. Преступник разогревает в полуостывшем камине кочергу. Стоп. Кочерга на месте, но её толщина и конфигурация ковки не совпадает со шрамами на теле убитого. Ладно, пускай преступник принёс с собой фомку на случай закрытого окна. К тому же, — девушка подошла к столу с подносом и тщательно обнюхала горлышко бутылки и стакан. Нельзя исключать сонный порошок. Слуг можно подкупить, либо в доме мог быть сообщник. Она осторожно носовым платком взяла стакан и бутылку и поместила их в специальный бумажный пакет с королевскими кленовыми листьями. В коррехидории она проведёт тщательный анализ и точно удостоверится, был ли сон убитого крепким от естественных причин.

Чародейка возвратилась к кровати. Человека замучили до смерти, а он даже не крикнул. Как такое возможно?

— Кляп, — раздался совсем рядом знакомый баритон, — ему заткнули рот.

Чародейка аж подскочила на месте: мало того, что она разговаривала сама с собой, словно старуха, так ещё погружённая в собственные мысли не слышала, как подошёл коррехидор – четвёртый сын Дубового клана.

— Нельзя же так подкрадываться к людям! – заливаясь краской смущения, возмутилась она, — хотите, чтобы я заикалась до конца своих дней?

— Ну что вы, — воскликнул Вилохэд Окку с притворным сожалением, — и в мыслях не имел такого. Я просто полагал, что вы воспользуетесь умением чародеев ощущать сразу всё вокруг.

Рика надулась. Кто же знал, что глупая похвальба, когда они гостили в родовом гнезде коррехидора – Оккунари и искали похищенных суперценных свиней, запомнится столь надолго. Конечно, при должном ритуале подобная возможность у неё имелась, но вот всегда – увольте. К душевным качествам Рики скорее можно было отнести полную погружённость в то, чем в данный момент она занимается. Тут хоть пой, хоть пляши, чародейку не отвлечь. Век бы не видеть это самодовольное красивое лицо с удлинёнными словно листы ивы глазами!

— Прекрасное предположение, — заметила она вместо приветствия, — подходите, посмотрим вместе, был ли кляп или просто убийца зажал рот жертве.

— Это как-то можно определить?

— Конечно, — чародейка оттянула челюсть убитого и при помощи своего фамильяра Тамы, светящегося черепа безвременно почившей трёхцветной кошки с крылышками бабочки-бражника, посветила в рот, — видите, — мстительно проговорила она, — во рту слюна и нет ни царапин, ни ссадин. Это означает, что во рту господина Касла не находился кусок скомканной тряпки, какую чаще всего используют в качестве кляпа.

Она повернулась и невинными глазами уставилась на своего начальника. Мало кто без подготовки мог спокойно видеть изувеченный пытками труп вблизи. Для самой Рики, чей род много веков был посвящён богу смерти Эрару, подобное стало привычным с детства.

Вилохэд не стал заглядывать в рот покойнику, чтобы убедиться в правоте слов коронера, он просто бросил взгляд на кровать и отвернулся.

— Не смею сомневаться в вашей компетентности, — сказал он, но не отошёл и глаза не прятал, — а как с зажатием рта рукой?

— Пытать кого-то раскалённым железом и одновременно с тем зажимать корчащейся от боли жертве рот рукой не так-то просто, — чародейка снова наклонилась над трупом, — это требует определённой физической силы, должны остаться синяки на лице. Но, как вы видите, их нет.

Вилохэд заставил себя посмотреть на искажённое гримасой боли лицо ещё нестарого мужчины и согласился с полным отсутствием синяков на щеках, которые неизбежно образовались бы при его версии событий.

Рике стало немного стыдно за свою выходку с осмотром трупа и она прикрыла его одеялом. Потом чародейка посвятила четвёртого сына Дубового клана в свою версию убийства.

— Пока предполагаю, что он умер от болевого шока, — закончила она, — точнее смогу сказать после вскрытия и теста Пикелоу на остаточную магию. Но так вот, рукой навскидку магии не чувствую.

Чародейка провела рукой над трупом.

— Если и была магия, то слабая или умело замаскированная.

— Почему убийца унёс орудие убийства? – Вил повертел в руке каминную кочергу, — пытали явно не этим. При ожогах, что я видел, на орудии должны были остаться запекшиеся кусочки тела жертвы. Эта же кочерга абсолютно чиста. Вряд ли убийца вычистил её и запорошил пеплом для большей достоверности.

— Я тоже пришла к похожему выводу, — кивнула чародейка, — вас только это удивило?

— Разумеется, нет, — ответил Вил, — нетипичное какое-то преступление. Пытать человека в собственной постели, когда в доме по меньшей мере пятеро слуг! В этом, доложу я вам, есть стиль. Мне не понятно, кому нужен владелец варьете средней руки? Какие тайны у него можно узнать? Если речь идёт о простой мести, зачем убивать дома? Уверен, Касл – человек публичный, светский, много где бывает. Куда как проще увести его в тайное место и убить.

— Пожалуй, — задумчиво проговорила Рика, — я поняла, что мне не давало покоя. Неумелые пытки. Просто чудо, что убитый продержался так долго. И ещё аккуратность: на постели ни единого пятна от разогретого орудия, при том, что Касл не был даже обездвижен. Дилетантство, полнейшее дилетантство, но при этом кто-то специально старался не оставить никаких следов. Но зачем? С какой целью?

— Наследство? Долги? – предположил коррехидор, — у Касла была семья?

— Нет, — покачала головой чародейка, — управляющий заявил, что владелец варьете был холост. Практиковал «ночные пробы» молодых актрис. Может, ревнивый муж?

— В актёрской среде подобное в порядке вещей, — отмахнулся Вилохэд, — актрисы сами готовы получить место в труппе или роль через, — он чуть замялся, — личное обаяние.

— Боюсь, теоретизирования нам ничего не дадут, — покачала головой чародейка, — я собиралась опросить слуг. Может, кто-то что-то слышал.

— А это идея, — Вил поглядел на тяжёлую дверь спальни, — давайте проверим, могли ли слуги услышать крики жертвы?

— И как вы собрались воплотить свою гениальную идею?

— Очень легко, — подмигнул коррехидор, — вы приметесь орать во всё горло, как и стал бы орать человек, когда ему к интимным местам прикладывают раскалённое железо, а я велю слугам показать мне их комнаты.

— Почему кричать должна я? – насупилась Рика, — орите сами.

— Потому, милая Эрика, — очаровательно улыбнулся четвёртый сын Дубового клана, — что обострённое восприятие чародейки может сыграть с вами злую шутку: вы услышите то, чего обычный человек услышать не в состоянии. Даже древесно-рождённый лорд! – он заговорщицки подмигнул.

Коррехидор назвал происходящее следственным экспериментом. Меллоун подключился с большим энтузиазмом: он суетился, раздавал бестолковые указания слугам и, в конце концов, вызвался изображать жертву. Эрика с удовольствием согласилась.

В спальне в условленное время сержант издал вопль, силе которого позавидовал бы раненый лось. Орал Меллоун с душой, но после третьего крика чародейка пообещала наложить на него заклятие немоты, если тот не прекратит истязать её уши и нервы.

С Вилом они встретились в гостиной. Коррехидор заверил, что крики сержанта, хоть и приглушённо, но были слышны в комнате управляющего и горничной.

— Однако, справедливости ради нужно отметить, — сказал он, — звук был недостаточно громким, чтобы разбудить спящего. Тем паче, что обычно простолюдины не склонны страдать бессонницей, посему слуги могли не услышать хозяина.

Управляющий согласно закивал головой, выражая полное согласие со словами графа Окку, а горничная только шмыгнула распухшим от рыданий носом, напоминание о ночной трагедии снова поставило девушку на грань слёз. Комната кухарки оказалась дальше остальных, поэтому шансы услышать что-либо для неё стремительно уменьшались.

— Кто и где заказывал вино для господина Касла? – спросил Вил, когда вся честная компания оказалась в сборе.

— Обычно это делаю я, — сообщила кухарка, полноватая краснощёкая женщина средних лет в косынке на выкрашенный в баклажановый цвет волосах, — но то вино, что господин Аки́то пил вчера, прислали в подарок на прошлой неделе. Он ещё смеялся, что коллега по цеху разорился на дюжину умэ-сю с южных островов. У нас ещё осталась пара бутылок.

— Кто именно прислал вино вы знаете?

— Чего не знаю, того не знаю, — покачала головой кухарка, — да и откудова мне про дела господские ведать.

— Я сделаю анализ бутылки, — поспешила сообщить Рика, — а по марке узнаем покупателя.

Вилохэд поручил Меллоуну записать показания всех домочадцев, а потом повёз чародейку домой.

— Одно печалит меня столь прекрасным субботним вечером, — проговорил он, остановив свой магомобиль в половине квартала от дома госпожи Призм (Рика категорически не желала давать повод для сплетен приезжей сестрице квартирной хозяйки), — это доклад его величеству Элиасу. Придётся попортить королю настроение на выходных.

— Может быть подождёте до следующей пятницы? – чародейка знала, что именно в этот день недели коррехидор ходит с докладом в Кленовый дворец, — к этому времени уже и кое-какие наработки будут. Не с пустыми руками пойдёте.

Вилохэд вздохнул и покачал головой.

— Не получится. Обо всех преступлениях, совершённых с особой жестокостью, или в коих замешаны древесно-рождённые кланы, я обязан докладывать немедля.

— Владелец варьете и древесно-рождённый? – засомневалась чародейка, — не похоже.

— Зато на преступление вполне тянет и на особую жестокость, и на исключительный цинизм. Я прошу вас, — он улыбнулся тепло и открыто, как улыбался в Оккунари, где Рике пришлось изображать невесту Дубового клана, — сделайте вскрытие с утра, а я поработаю над докладом. А потом, — ещё одна обезоруживающая улыбка, — поедемте со мной к королю. Боюсь, сам я не сумею в должной мере отразить все тонкости этого странного происшествия.