Полуночные тени 2. Ветер полнолуния

* * *

Анегард знал — Лотарам завидовали многие. И породниться с ними желали многие — не ради земель и даже не ради чести, а для того лишь, чтобы досталось наследнику покровительство богини, знаменитый родовой дар.

Завидовали многие, но сколько сил забирает недоступное простому смертному умение, какого требует сосредоточения, как изматывает — не знал никто. Вчерашний день выжал Анегарда досуха. Лес пропитался тревогой настолько сильно — казалось, на миг потеряй бдительность, и тут же попадешь голодным волколакам в зубы. Пару раз молодой барон Лотарский словно ненароком замедлял продвижение отряда, пережидая всплески паники впереди; однажды, наоборот, велел поторапливаться; коней же приходилось «держать» постоянно, иначе страх подмял бы благородных животных, превратил в буйных непредсказуемых тварей. А что такое «держать» весь день два десятка коней? Взмокнешь так, будто сам за них поклажу везешь!

По счастью, нынче дорога была вполне мирной. Слева речка, справа луг, подвоха ждать неоткуда, разве из-под земли или из-за низких, по-осеннему темных туч — но то и другое очень навряд ли. Твари подземные от наезженных путей держатся подальше, а небо… нет, не по такой погоде! Так что Анегард позволил себе расслабиться.

Ровно до той поры, пока его рассеянный взгляд и затуманенный разум не обратили внимания на Игмарта.

Вообще-то молодой барон старался лишний раз на королевского гвардейца не глядеть. Умом понимал — не на него обижаться надо. Пес за хозяйские приказы не ответчик, песье дело — слушать и повиноваться. Но король далеко, а назначенный им соглядатай рядом, стремя в стремя едет, глаза мозолит. И кто главный, не понять! Дело поручено барону Лотару, спрос будет с него, однако его величество очень явно намекнул: советы и помощь Игмарта принимать безоговорочно. Пока, правда, тот с советами не суется. И хвала богам, пусть и дальше… хотя, конечно, он старше (ненамного!), опытнее…

Ха, опытнее! Помог ему тот опыт, когда летом удирал от Ульфара и натолкнулся на искавших пропавшего мальчишку деревенских? Приволокли в замок за шкирку, как щенка нашкодившего! Да еще и пояском Сьюз повязанного. Его счастье, что не к заговорщикам в руки!

Однако если рассудить по чести и по совести, хоть и побывал тогда королевский пес в положении весьма незавидном, и остался Лотарам обязан, не тому над ним насмехаться, кто и половины его дел свершить бы не сумел. То есть, боги свидетели, не Анегарду. Молодой барон свои границы осознавал неплохо. В бой — пожалуйста, на смерть — пусть, надо так надо, но бродягой безродным прикидываться, льстить, хитрить, унижаться, принимать как должное презрительное высокомерие равных тебе, а то и низших?! Пусть даже ради короля… Да хоть ради Отца небесного — ни за что! Кем вообще надо быть, чтоб с таких дел уважение к себе не потерять?!

А вот им — Игмартом, королевским псом. Едет себе, насвистывает похабень наемничью, беса ему в глотку…

Э, погодите-ка… А ведь что-то не то с «веселым менестрелем», бесы его…

Анегард стряхнул дремотную липкую одурь и взглянул на гвардейца по-настоящему внимательно. Звериная матерь и все ее дети! Кажется, вчерашняя тревога Анегарда нынче вся без остатка перетекла к Игмарту. Королевский пес пребывал в столь очевидном напряжении — тронь, соломой вспыхнет! Что случилось-то? Вокруг тишь да гладь…

— Чуешь что? — не выдержал Анегард.

— Сам не пойму, — неохотно ответил Марти. — Беспокойно.

А, Звериная матерь! Все знают, любую посудомойку спроси: когда королевскому псу беспокойно — быть беде. У них чутье. Анегард злым шепотом послал к бесам вчерашний лес с его страхами и резким до боли усилием вбросил сознание туда, где можно слышать без звуков и говорить без слов, опираясь лишь на силу богини и ее благословение.

Ни тени тревоги не было там. Благостная тишина, покой и умиротворение — по-осеннему сонное, предзимнее.

— Зря паникуешь, — хрипло выдохнул Анегард. — Все тихо.

— Сейчас все тихо, — поправил Марти. — Сейчас, здесь. А что будет за поворотом? Или завтра…

— Неверное у вас чутье.

Марти пожал плечами:

— Какое есть, на том и спасибо.

Помолчал. Спросил вдруг:

— Слышал, как вчера на постоялом дворе мужики о волколаке трепались?

— Нет.

— А я вот слышал.

В голосе королевского пса Анегард не отметил ни злорадства, ни поучающего «что ж ты, Лотар, ушами хлопаешь». А ведь прохлопал! Это его работа, не моя, напомнил себе Анегард, — слышать, видеть и разнюхивать. Не каждому дано.

— Тут осенняя зачистка вовсю идет, — объяснил Марти. — Где-то близко совсем, на выселках, барон Грегор на волколачье логово набрел. А чем закончилось, не знаю, не дослушал.

Зачистка, значит.

Анегард тоскливо вздохнул, буркнул:

— Погоди малость.

Спрыгнул наземь, спустился по крутому глинистому откосу и долго плескал на лицо холодной водой. Возле берега, в тени, течения не было заметно, а вода казалась почти черной. Окунуться бы, да время дорого — королевский пес зря болтать не станет, надо этот лес с растревоженной нечистью как можно быстрей проскочить.

Как ни торопились, как ни гнали коней, но вдоль речки отряд ехал почти до полудня. Перед поворотом в густой мрачный ельник, хоть и рано было для дневки, Анегард скомандовал привал. Пусть кони войдут в лес свежими, а люди — отдохнувшими.

— За хворостом по двое, друг друга из виду не выпускать, — скомандовал Мано.

— По нужде тоже, — дополнил Анегард десятника.

Усталость по-прежнему мутила разум, но теперь к ней примешивалась злость — и заставляла держаться. Ведь сонная одурь очень даже может быть наведенной. Спать ночью станем. Долго и со вкусом, да. Анегард плеснул в лицо еще водички и, ухмыльнувшись, предложил Игмарту:

— Спой, что ли, менестрель.

По крайней мере, точно станет не до сна.

Дважды просить не пришлось. Хвала богам, Марти не завел снова надоевших до скрежета зубовного «трактирщиковых дочек», а выдал что-то лихое, до крайности бодрое и, странно, незнакомое даже бывалому Мано. В слова Анегард не вслушивался, но реакцию своих стражников постарался незаметно отследить. Песня ребятам явно понравилась. Отлично; значит, слышать ее придется еще не раз, да и на певуна перестанут волком коситься. Как бы ни относился к королевскому псу сам барон Лотар, в отряде раздоры ни к чему.

В лес вступили плотной группой. Теперь и Анегард чуял душную тревогу, а раз виной тому зачистка, отряду нужно держаться кучно. Да и коней, в случае чего, проще будет успокоить. Неправильная, слишком вязкая тишина давила на сердце. Все живое затаилось, пережидая расправу над нечистью. Как-то нынче дома дела, подумалось вдруг. Отцу не до зачисток, только на ноги поднялся. Наверное, Гарнику поручит заняться. Ничего, справится начальник стражи. Деревенских в загонщики соберет, небось поворчат, да не откажутся. Все понимают — расплодится нечисть, летом житья не даст.

Волколак выскочил чуть ли не под копыта. Послушные воле Лотара кони, вместо того, чтобы в ужасе шарахнуться, встали как вкопанные; защелкали тетивы самострелов, рявкнул, поминая бесовы шашни, Мано. Мохнатая завывающая туша билась в пыли, утыканная стрелами, и никак не подыхала. Кони храпели, прижав уши, отступить бы, да нельзя, понесут… «стоять, стоять». Спрыгнул наземь королевский пес, быстрой тенью мелькнул мимо, вперед — туда, где корчился в дорожной пыли издыхающий монстр. Выскользнул из ножен меч. Слишком короткий, такую тварь бы двуручником или хоть бастардом! Зло выдохнул Мано, приказал свистящим шепотом:

— Не стрелять!

Испуганно ругнулся кто-то из парней, впилась в кривую ель заговоренная на нечисть стрела.

Тварь билась, скребя когтями, оставляя в пропитанной кровью пыли глубокие борозды. Тварь подыхала, но врага заметила. И явно собралась прихватить его с собой.

Игмарт помаячил перед оскаленной, ревущей, покрытой пеной мордой, подразнил, дождался мига, когда злобная тварь соберет последние силы для рывка, — и, резво скакнув вбок, махнул мечом. Слишком короткий клинок вошел в шею наискось; зверь дернулся, крутанулся. Марти отпрыгнул, а меч так и остался торчать в шее твари — видно, в позвонках застрял. Впрочем, жизни волколаку теперь оставалось ровно столько, сколько истекает кровь из разрубленной яремной жилы.

— Придурок, — проворчал Мано. — А достал бы?

Марти услышал. Выдавил кривую улыбочку, бросил:

— Дуракам везет.

— Вот уж точно.

Черная кровь стекала в колею, подергивалась белесой пыльной пленкой. Последняя судорога агонии, последний след от когтей, и волколак затих. Игмарт подошел, уперся ногой, рванул меч. Обтер клинок о густую шерсть. Наклонился. Зачем-то полез шарить по твари руками.

— Отойди, певун, а? — Мано скрипнул зубами. — Не ровен час, оборотится и встанет.

— Не встанет, — Марти распрямился, подошел, пошатываясь, раскрыл ладонь. — Вот, глядите. На шее у него болтался. Перерожденец это, не волколак.

На ладони королевского пса лежал простенький амулетик — из тех почти бесполезных поделок, что за гроши можно купить на любой ярмарке. Перерубленный шнурок сиял белизной — там, где его не пятнала кровь. Тварь совсем недавно была человеком.

Дуракам везет.

Алое марево боевого безумия рассеялось, оставив вместо себя бессилие и опустошенность. Руки подрагивали, когда Игмарт, словно во сне, вытаскивал из оборотня свой меч, шарил по трупу в поисках амулета, показывал находку Анегарду. Что-то говорил, и Лотар отвечал что-то. А в голове вертелось одно: дуракам везет.

Ты сдурел, Марти. Против каждого паршивого оборотня — как в последний бой? Мало тебя Аскол учил? «Держи себя в руках, щенок! Боевое безумие — это когда насмерть, и одна цель — прихватить с собой на ту сторону врагов как можно больше. А для победы нужна ясная голова».

Счастье еще, что Лотар не заметил. Или не понял: молодому барону о таком разве в байках слыхать доводилось. Зато десятник его…

— Не косись, Мано. Я ж сказал — дуракам везет.

— На, хлебни, — десятник сунул в руки фляжку, крепкая бражка огнем пробежала по жилам.

— Спасибо.

— Отпустило?

— Еще как.

Растечься бы сейчас лужицей — самое оно. В стремя со второго раза попал, куда годится? Спасибо, с седла не сверзился.

— Про амулет как догадался?

— Выблеснуло.

— Перерожденец, ишь ты. Дела-а…

Еще глоток, почти через силу — и без бражки в голове мутно. Ржание коней заставило досадливо поморщиться. Густой бас набатом ударил в уши:

— Боги великие! Никак, молодой Лотар?! Анни, мальчик мой, какими судьбами?! Надеюсь, никто не пострадал? Хитрая тварь, мы за ней по лесу, а она на дорогу!

Игмарт зло встряхнул головой. Ай да молодец, королевский пес, целый отряд гостей прошляпил. Похоже, сам барон Грегор навстречу пожаловали. Ладно, тут Лотару карты в руки. А если б враги? Мало Аскол тебя учил…

О чем договорились высокородные господа, понял бы любой щенок. Отряд Анегарда смешался с людьми Грегора. Труп оборотня поволокли за лошадьми на веревке, оставляя в пыли кровавый след. Внятная и простая метка: нечисти здесь не место. У этих земель один хозяин.

Расслабленно покачиваясь в седле, королевский пес лениво размышлял о зачистках и прочих осенних хлопотах. И о том, разумеется, как оные хлопоты отразятся на гостеприимстве барона Ордисского.