Создавая Иллюзию

* * *

На следующий день Эйдан принялся за набросок портрета Этель. Как ему показалось все предыдущие были не подходящими. Они не могли передать ее образ, не могли передать то, что перед ним не тело, а человеческая душа без кровинки, кости и кожи. Мысль о том, чтобы вновь приняться за наброски клена ушли куда-то очень далеко. То лето, где он находился на поляне, где только рисовал и читал, осталось глубоко в прошлом, будто его и не было никогда.

— Чем занят, новичок? — Эд сидел за столом на работе. У него был перерыв и почти конец смены. Прибравшись на складе и в торговом зале, он решил попить чай и исправить пару штрихов на наброске.

— Редьярд, я пришел сюда раньше тебя. Это ты новичок. — прыснул Эд. Но хранитель состроил гримасу, собирался ответить что-то, но заметил под рукой мальчишки листок бумаги.

— Клянусь своей порцией жаренной картошки, да это же Этель! — крикнул Редьярд. Он растянулся в довольной ухмылке и тут же засуетился. — Крошка Эйдан! Только не говори, что эта дьяволица тебя охмурила⁈ — смеясь, закричал хранитель. — Ну-ка, что у вас было?

— Ничего. Просто решил ее нарисовать. — сухо ответил Эд и сунул набросок в рюкзак. — Это преступление?

— Просто нарисовать? Хм… — потянул юноша. Он присел на край стола и продолжил. — Так же просто, как Джек рисовал Роуз на Титанике?

— Угомонись. — прошипел Эд. И поднявшись, подошел к своему шкафчику, переодеться. Он не хотел обсуждать свою личную жизнь с Реди. Он не тот человек, да и вообще не тот, кому можно доверить что-то личное. Хоть Эд и считал его другом, но он был каким-то особенным другом. С таким человеком проще вести дела, обсуждать и делать что-то важное. Но не делиться личным.

— Ладно-ладно, я понял. — подняв руки, будто сдаваясь, ответил хранитель. — Может тогда и меня нарисуешь? Я бы хотел иметь свой портрет. Когда стану старым и немощным, буду глядеть на твое искусство и думать, какой я был красавец.

— Нет. — сухо, ответил Эд и двинулся на выход.

— Да, хватит. Ну, пожалуйста! — хныча, пробормотал Редьярд. Эйдан решил его проигнорировать, как вдруг в голову пришла, абсолютно, идиотская затея.

— Я тебя нарисую. — начал юноша. На лице Редьярда выступила широкая улыбка и тот уже собрался что-то сказать, но Питерс продолжил. — Только если ты поищешь среди мертвых одного человека для меня.

Улыбка сползла медленно с лица хранителя. Осознание накатило на него и лицо из ясного и веселого превратилось в маску. Неприступную, безэмоциональную маску. Дыхание Редьярда стало частым, но он сумел найти в себе достаточно самообладания, чтобы ответить.

— Нет. — начал он, стальным тоном. Питерс мгновенно пожалел о том, что произнес. — Я не пес, который ищет останки. Не проси меня об этом. Не проси. — его лицо внезапно вспыхнуло и Ред принялся тереть переносицу. — Эйдан, иногда лучше не знать. Лучше не знать, что случилось и не думать об этом всю оставшуюся жизнь. Не винить себя, не думать о том, что чувствовал умерший перед смертью. Не думать, что ты мог бы его спасти. Постарайся, помнить только хорошее. Не влезай к смерти в голову, она назад не отпустит.

— Это не так. — тихо, отозвался Эд, поправляя рюкзак на плече. — Иногда отсутствие информации подавляет настолько, что ты кому угодно готов продать душу за единственное слово.

— Хах. — мрачно сказал Редьярд. — Душа у тебя одна, а вот мёртвых любимых будет много. На всех ее не хватит. Думай о живых.

— Может у тебя есть цена? Что я могу сделать за твою услугу? — продолжал настаивать парень. Он отчаялся и не знал, молить ли Реди или просто отпустить и уйти. В конце концов, будут еще способы, наверное, будут.

— Я не шарлатан, выступающий у цыган. У этого нет цены. — он схватился за голову, теребя белые волосы. — Это проклятье. — он замолк. Эйдан понял, что проиграл и понурив голову отправился на выход. Открыв дверь, собирался выйти, как Редьярд за его спиной добавил. — Я помню, как искали того парня. Твоего брата. В городе был шум, пуще того, что случилось с Мэтом. Мне жаль, что ты не сумел с ним попрощаться, но так ты только тревожишь его душу. А душе нужен покой. При жизни люди мало думают о ней, так дайте же отдохнуть ей после смерти тела.

— Если бы я не оказался в ту ночь на утесе. Ты бы отпустил мысли о Мэтью? Ты бы не воспользовался своей силой? — раздраженно, бросил Эд.

— Нет. Я уже проходил через подобное. И душа моя почернела, как и сердце. И покоя мне не будет. — ответил Реди и отправился за кассу. — Не ищи себе большей боли.

Эйдан шел домой и его поначалу обуздал гнев. Как же так! Он же мог помочь ему, мог ответить просто жив или мертв его брат, но вместо этого получил совет, которого не ждал и не просил. Эд устал от взрослых и от друзей, которые всегда твердили ему забыть, остыть, отвлечься, но как? Как можно перестать мучиться от неизвестности? Как перекрыть боли дорогу в сердце? Как перестать надеяться? Как перестать ждать и хоронить? Как? Ответов нет. Единственное, что Эди принял, так это твердое отношение Редьярда к своей силе. Ава и Этель получили сильнейшие и интересные дары и могут использовать их и на благо, и на защиту. А что у Реди? Тысячи голосов, которые не оставляют его ни днем, ни ночью. Тогда ясно откуда в нем желание много пить. Упиваться до такой степени, когда все равно на голоса. Шутить и быть искусственно веселым, только бы не показать, какой внутри пожар. Эйдану стало стыдно за свои слова. Он просил хранителя пойти искать его брата среди мертвых, но при этом не знал, какое это будет путешествие и что станет с хранителем после. Он пообещал себе, что больше не станет лезть к Редьярду с просьбой найти брата. Ведь это только его боль, никто больше не должен разделять ее с ним.