Создавая Иллюзию

* * *

Разговор о поисках Джейми был забыт хранителем и Эйданом, по крайней мере, в это хотелось верить. Когда они встретились после этого, то Реди был как всегда весел и саркастичен. Эд же немного смущен и старался не попадаться на глаза новому кассиру. Об этом он не рассказал и Этель. Решив сохранить свою минутную слабость в своем слабом сердце.

Наконец, приступив к холсту, Эйдан проводил каждый вечер в компании Этель. Ему не нужна была натурщица. Ее облик он рисовал с наброска, а вот нахождение рядом дарило силы и энергию. Эд вдохновлялся Этелью и мог внезапно повернуться, когда она о чем-то рассказывала и разглядывать ее лицо, смотреть в вечерние сизые глаза. Мог подняться и обнять ее, осыпать поцелуями, когда она долго молчала. Он был сокрушен ею. Слишком быстро и слишком уязвим.

Как-то вечером Эйдан писал портрет Этель. Девушка обещала вернуться после дел в лесу, и парень не ждал ее до полуночи. Вечер выдался дождливым. Теплым и весенним, но через-чур влажным и суровым от грохота грозы. Портрет шел хорошо и быстро. Эд написал лицо натурщицы и немного волос. Попробовал закрасить фон в темно медовый, а затем в медный, чтобы ее фарфоровое лицо было единственным источником света. Он писал ее в анфас, но при этом увел взгляд и подбородок чуть в профиль, чтобы она не смотрела на него, а будто бы находилась рядом, как при обычной беседе. Просидев около двух часов за картиной, Эйдан хотел было пройтись до «Рыбной Пенни». Он давно там не был, а ведь этого его любимое место. Но не успел он отнять кисть от холста, как в комнату постучала Джоан.

— Эди! — прокричала она через дверь, а потом вошла. — Милый, я иду к Рене. Думаю, посижу у нее несколько часов. И пока не забыла, в конце этой недели я еду в Сиэтл, могу попросить за тобой приглядеть.

— Нет. — улыбнулся юноша, вставая из-за картины. — Я справлюсь. Хорошего вечера. — но ответа не последовало. Джоан подошла ближе, чтобы взглянуть на портрет, и парень понял какую ошибку допустил. Он прятал картины от родителей, в честь протеста и ему не нравилось, когда они заходили без стука и разглядывали его работы. Но ведь там были только пейзажи. А здесь портрет.

— О.- выдохнула Джоан. Она смотрела на картину. — Она очень похожа на ту девушку, которая ездила с нами в больницу за Мэтью. — женщина нахмурилась. — Ах, да. Этель!

— Он еще не закончен. — невзначай бросил Эд. Но лицо матери уже изменилось. Оно стало серьезным и стеклянным.

— Ты никогда не писал лица. — начала Джоан. — Эйдан, не стоит увлекаться этой девушкой. Сейчас в нашей семье не лучшая обстановка и я просила тебя подумать над…

— Я помню. — перебил Эд. — Помню. Но если вы все же разведетесь, то я скорее всего, останусь жить здесь.

— Эйдан, я улечу из этой части страны, если мы не придем сейчас к соглашению с твоим отцом. Меня душит этот дом, этот город и этот лес! С меня хватит страданий. Я не могу больше его оплакивать. Я устала. — протараторила Джоан. — Прошу, подумай хорошо. Если после этих выходных мы не сможем решить наши разногласия с твоим отцом, то тебе придется выбирать с кем жить до выпуска из школы.

— Я понимаю, что тебе здесь плохо. Я и сам иногда чувствую на себе последствия всего этого. — он развел руками в стороны. — Но я пока не готов просто уехать.

— Значит, ты останешься с отцом с Сиэтле? — спросила Джо. Она смотрела на портрет и понимала, что ее сын остается из-за девушки и друзей. Ей никак не приходило в голову, что у Эди точно так же болит сердце о Джейми. Она всматривалась в черты девушки и ненависть прокралась в материнское сердце.

— Она здесь не при чем. — добавил Эд, заметив, как пристально она наблюдает за его работой. — Я хотел бы остаться именно здесь. Но пока не уверен на все сто.

— Ладно. До вечера. — она слабо улыбнулась сыну и вышла прочь.

Эйдан принялся собирать кисти и тряпки, но в голове крутился разговор с матерью, который случился несколько недель назад. Собрав все необходимое, юноша отправился в ванную и включив воду, монотонно принялся мыть кисти, банки для воды и масла, полиру и различные лоскутки ткани. Он все думал, о том, как гнал мысли о семье прочь. Как старался даже не миг не задумываться о том, что родители могут развестись и он будет вынужден выбирать. Плюсом было лишь то, что ему осенью восемнадцать и если их развод затянется на все лето, то Эд возможно избежит участи плохого сына. А он таковым окажется. Ведь парень почти взрослый, а в разводе родитель хочет получить опеку над детьми, а если ребенок сам выбирает сторону, то проигравшая сторона невольно, но оказывается в обиде. Хотя, возможно, их семье это не так уж и угрожало. Эд не был любимчиком, а последние годы изгоем под родной крышей. И если отношения с матерью еще как-то держались на плаву, то с отцом дела обстояли куда хуже. Он и сам не захочет принимать Эда в свою квартиру и каждый день ругаться по пустякам. Но если он останется с мамой, то улетит куда-нибудь во Флориду и еще очень долго не сможет встретить друзей и Этель. Нет. Об этом и думать было не чего! Он не поедет с Джоан и не разделит быт с отцом. Ему нужно подыскать жилье и устроиться еще куда-то или найти работу на весь день, чтобы он мог себя содержать.

Возвращаясь из ванной Эйдан прошел мимо комнаты брата и остановился. С ним редко такое случалось, обычно он старался быстрее пройти мимо двери и по коридору, чтобы в душе ничего не дернулось. Но поглощённый в мысли о переезде, ему вдруг захотелось вновь войти.

Комната была все той же. В ней никто не жил и не мог поменять что-то. Мысль о том, что они все уедут отсюда кольнула в сердце. Возможно, в этой комнате будет новая детская. Будет жить подросток, может даже такой, как и Джейми. Хороший парень, игрок в школьный футбол, спортсмен и весельчак. Живой и с будущем. Эйдан подошел к столу брата и достал из ящика альбом, который был наполнен их семейными фотографиями и достижениями Джейми. Бережно пролистав пару страниц, он достал фото, которое было сделано в начале того лета, когда исчез старший сын Питерсов. Они у дома. Стоят в обнимку два брата. Солнечно и позади их дом. Хорошее было лето, солнечное и семейное.

— Эйдан. — юноша обернулся, увидев на пороге комнаты Этель. Она была одета по-городскому: джинсы, толстовка и кроссовки. Хранительница быстро училась выглядеть местной. — Есть новости о Мэтью, ребята будут ждать нас в «Рыбной Пенни»

— Хорошо. — хрипло ответил парень и сложив фотографию, сунул ее в карман серой толстовки. Он убрал на место альбом и подойдя к девушке, поцеловал ее в макушку. — Я скучал. — она потянулась в ответ и обняла его крепко.

Через двадцать минут они вышли из дома и направились вниз по улице к порту. Гроза кончилась и сильный дождь перешел в морось. Они шли не спеша, обходя новые лужи и разыскивая дорожки по чище.

— С этой комнатой что-то не так. — начала Этель. Эд вздрогнул, он не говорил с другими о спальне брата. Для него это было как обсуждение могилы. — Она какая-то холодная. Входишь и будто все замирает в густой пустоте.

— Мама не разрешает нам входить туда. Все осталось ровно таким, каким оставил Джейми в последнюю ночь дома. — начал Эйдан, подавляя ком в горле. — Но 12 августа она всегда оставляет дверь чуть приоткрытой и сидит там почти весь день. Плачет.

— Мне жаль. — сказала Этель. — Вам пришлось многое пережить. Даже не могу представить, как было больно и как велико было отчаяние. Но жизнь идет дальше. Когда у души есть те, кто ее любят, то первые годы после смерти это очень спасает. Ты чувствуешь любовь даже через непреодолимый путь смерти. Чувствуешь, как где-то о тебе вспоминают и говорят. Эта любовь помогает не заблудиться в огромном «ничего». Она словно ниточка ведет тебя к новому этапу.

— Я этого не знал. — ему вдруг стало хорошо на душе и тягостные мысли от вторжения в комнату брата, чуть отступили. — И каков новый этап?

— Никто не знает. — мягко ответила. Этель. — Но глядя на меня, ты можешь быть уверен, что ничего не заканчивается в темноте.

— Спасибо. — Эйдан мрачно улыбнулся и притянул ее к себе. Они почти дошли до пристани, как девушка остановилась и слабо улыбнувшись, потянулась за поцелуем. Эйдан ответил на него с желанием и снова с той страстью, которая едва ли не брала над ним вверх. — Хорошо. — наконец, ответил он, отстранившись. — Нас ждут.

В «Рыбной Пенни» было почти пусто. Было занято только несколько столиков. Рыбаки отдыхали после смены, рядом с ними сидела парочка на свидании. Проводя их взглядом Эйдан позавидовал им и подумал, что еще не приглашал Этель на свидание. За любимым место парня уселись Ава и Редьярд. Крашенный был беспричинно весел и что-то рассказывал Аве. В то время, как девушка с каждым словом все мрачнела и мрачнела.

— Привет. — сухо протянула она и встав, села рядом с Редьярдом. Тогда Эйдан понял, что она все знает о его новых отношениях, ведь Аве очень не нравилось, что Эд проводит много времени с Эт. Он покосился на Хранителя, решив, что это он рассказал об этом девушке, даже не убедившись в правдивости, лишь сделав вывод по его наброску.

— Ладно, от лирики к физике. — сложив руки на стол, начал Редьярд. Ребята сели за стол, но между ними витало напряжение. Ава смотрела вперед, наблюдая за посетителями кафе. — Есть кое-что об идиотах с утеса.

— Что же? — тут же спросила Этель. Ава метнула на нее острый взгляд, но тут же отвернулась. Эду стало не по себе. Он решил, что необходимо поговорить с Авой и обсудить все тет-а-тет.

— Вчера где-то после полуночи Рене видела под окнами своего дома Джека Уосбера. Он бросил им под порог тушку курицы и сделал тонкую полоску из бензина. — рассказал Реди и помрачнел. — Сегодня в полицейском участке ей сказали, что так как нет записи с камер дома, а у них их просто нет, то это лишь слова. Мать Курта говорит, что Джек заходил к ним около двенадцати.

— То есть они оставят это просто без внимания? — выпалил Эд. — Пистолет они искать не хотят, улики искать не хотят, даже защитить того, кого чуть не убили не хотят⁉ Что происходит⁈ — юноша перевел дух, но потом его словно осенило. — Ребята, вы же хранители. Может кто-то из вас задержит стихию или достанет пистолет?

— И как ты себя это представляешь? — прыснул Реди. — Весь город знает, что ты твердишь о пистолете в океане. Сюда водолазов нагонят, а тут внезапно появляется оружие? Нет, в это нам не стоит лезть.

— А что до погоды. — добавила Ава. — Мы не всегда можем просто ее прекратить или удержать. Помнишь, как в начале зимы ты ходил с нами в лес, когда была сильная метель? Мы не могли ее просто остановить. Природа не повинуется так легко. Мы помогли разгрузить облака равномерно, чтобы не было беды. А если придет буря, то удержим волны, чтобы они не смыли побережье. Но остановить или удержать — не в наших силах.

— Надо что-то делать. Нельзя оставлять людей в опасности. Сегодня это Адамсы, завтра еще кто-то. — предложила Этель.

— Нельзя. — тут же сказала Ава.

— А что ты предлагаешь? Ждать пока Мэта не добьют⁉ — раздраженно ответила Эт.

— Мы Хранители. Не забывайся, Лиса. Наше дело не в городе, а за его границами. — ответила Ава. Она все мрачнела и лишь смотрела за посетителями, которые то входили, то выходили. Бегали перекурить или подышать, а потом вновь возвращались в свою компанию.