Проклятие для бескрылой ведьмы

Ту же байку я скормила и Дагмаре, с которой столкнулась неподалёку от маминого кабинета. Она кивнула и сухо напомнила мне об осторожности. Поблагодарив её за заботу, я развернулась, чтобы уйти, но в спину прилетела ещё одна фраза Крейнц:

– Кстати, панна Мёдвиг… с кем вы встречались в Гнездовицах?

Меня окатило жаром. Совсем забыла, что перед моим прошлым уходом Дагмара вызвалась за мной приглядеть. Лишь бы в этот раз ничего не зподозрила. Молясь Кахут, чтобы замешательство не отразилось на лице, я повернулась к ней и ровным голосом ответила:

– С другом. Я же поясняла перед уходом. Какие-то проблемы?

– Как будто бы никаких, – задумчиво проговорила Дагмара, внимательно разглядывая меня, – за тем исключением, что его лицо мне показалось знакомым.

Анфилий побери! Вдруг Инь какой-нибудь разыскиваемый по всей стране преступник? Я с гневом отбросила от себя эту дурацкую мысль. Ну, какой из него преступник? Уверена, ничего серьёзнее кошельков и драгоценных побрякушек он не крал.

– Может, вы с ним когда-нибудь сталкивались? – с деланным равнодушием пожала я плечами.

– Может быть, – протянула Дагмара, – как его зовут?

– Ингвар, – начала я и запнулась: фамилия-то Иня мне была неизвестна. Ладно, это не проблема, – Ингвар Панек.

Конечно же, первым делом воображение подкинуло мне фамилию бывшего однокурсника. Крейнц нахмурилась, подумала немного и покачала головой:

– Нет, такого не встречала. Возможно, просто обозналась. Pekný deň{?}[pekný deň [пекны день] - хорошего дня! (галашск.)].

И ушла, не дождавшись ответного пожелания хорошего дня. Я проводила её взглядом и отправилась к кабинету Белой Совы – вернуть папку.

Мамы на месте не оказалось, чему я тихо порадовалась. Очень не хотелось ввязываться в лишние расспросы и давать ответы, которые были хоть и правдой, но не полной. Когда я выходила из кабинета, вспомнила о злосчастном заявлении о приёме на должность и ощутила тоскливое нытьё под ложечкой. Почти месяц не могла его отнести. Месяц! Постоянно выветривалось из головы под гнётом куда более важных дел.

«Вот вернусь сегодня в Совятник», – строго сказала я себе, – «и обязательно отнесу».

Только я ещё не подозревала, что совсем скоро мне будет совсем не до заявления.

***

Вернувшись в кабинет, я первым делом заперла дверь и уселась за стол, приготовившись к напряжённому ожиданию. Лишь бы у Дели получилось передать письмо. Лишь бы Инь согласился. Я взглянула в окно, за которым серое зимнее небо уже начинало хмуриться в преддверии ранних сумерек. Я должна успеть!

Чтобы отвлечься, я положила голову на скрещённые руки и задумалась о Штайне. Может ли колдун быть отличником по некромантии? Конечно, может, это разрешённый академический предмет, к тому же, с понятными сокращениями. Может ли он хорошо в ней разбираться? Какой глупый вопрос, ответ на него вытекает из предыдущего.

«Может ли, – произнёс въедливый голосок в голове, – колдун решить расширить свои знания по этому предмету и выйти за границы дозволенного?»

От этой неожиданной догадки я приподнялась и оторопело уставилась на свои руки.

Теоретически – да. А практически?

«Может ли колдун отправиться на старое кладбище, например, за Збигровским трактом, и проводить там эксперименты? Скажем, попробовать поднять парочку покойников из могил?»

– Может, – шепнула я пересохшими губами.

Интересно, когда там появились эти самые разрытые могилы, о которых толковал Инь? Уж не в то ли время, как в Совятник пришёл новый преподаватель по боевой магии?

В ушах появился гул, в вихре которого слышалось уже поднадоевшее перестукивание. Я не обратила на него внимания, захваченная мыслями. Сердце тяжело заколотилось, толчками разгоняя вскипевшую кровь. Меня бросило в жар.

Если так, тогда выходит, что никаких Воронов и не было. Был только один Пернатый, решивший поэкспериментировать с запрещённой магией. И в Школе он мог совершенно беспрепятственно находиться, охранные заклятья на него не реагировали. Может, и Маришка ему для чего-то понадобилась?

Жар сменился ознобом. Нет, нельзя так думать о Стефане. Нет никаких доказательств того, что он занимался некромантией. Надо просто спросить. Нет ничего лучше, чем поговорить с ним напрямую.

Но одна только эта мысль отчего-то обрушила на меня такую волну ужаса, что горло сдавило. Перед внутренним взглядом появился Штайн, глядящий на меня исподлобья. Одну руку он вытянул перед собой, раскрыв ладонь. А над ней формировался, наливаясь нехорошим зелёно-красным светом, призрачный череп. Он медленно вращался, время от времени поворачиваясь ко мне пустыми глазницами. Штайн не говорил ни слова, лишь продолжал пристально смотреть на меня. Его тонкие губы дрогнули и искривились в зловещую усмешку…

Я беззвучно вскрикнула и отпрянула от этого видения. Перестукивание стало громче, и я поняла, что слышу его подозрительно отчётливо.

Кто-то стучал в окно.

Я рывком выпрямилась, открыла глаза и поморщилась. Угораздило же меня задремать! Да ещё и с кошмарами.

Кто-то опять постучал – на этот раз требовательнее. Я посмотрела в сторону окна: точно, на подоконнике со стороны улицы сидела Деля-сова, казавшаяся ещё более хмурой.

***

Закутавшись в зимнее пальто, я осторожно кралась к выходу из Совятника. К моему облегчению, Инь согласился на встречу, прислав короткую записку, в которой значилось радостное, пусть и слегка недоуменное: «Конечно, встретимся, не вопрос. У «Хвоста», через час. Не думал, что ты так быстро решишься».

Теперь оставалось самое сложное: выскользнуть из Школы незамеченной. Оправдать возвращение будет намного проще, а вот как объяснить вылазку на улицу? Воздухом захотелось подышать? Для этого есть открытая галерея на третьем этаже.

На моё счастье, по дороге никто не попался, кроме парочки студентов, направляющихся, судя по всему, в столовую. Кажется, они даже не обратили на меня особого внимания. Преподаватели то ли разбрелись по своим кабинетам, то ли вообще отправились отдыхать в комнаты. Как-никак, последние дни каникул. И слава Кахут. Ещё не хватало наткнуться на Штайна - при мысли о нём меня опять продрал озноб - или на Дагмару.

Проходя мимо лестницы, что вела на этаж, где был мамин кабинет, я ощутила болезненный укол совести. Плохая из меня дочь. Сколько раз обещала ей не врать и ничего не утаивать, и чем я занимаюсь прямо сейчас?

С другой стороны, если это поможет отыскать Маришку, мама всё поймёт и не будет в претензии.

Эта мысль приободрила меня и заставила ускорить шаг. Выход из Школы был уже совсем близко.

***

На улице было тихо. Плотные облака постепенно расползались, нехотя покидая небо, на котором виднелась бледная луна. Я поёжилась, выйдя за дверь и почувствовав колючее прикосновение воздуха к щекам. Вечер обещал быть морозным.

Что ж, я всё равно вернусь в Совятник, а там никакие холода уже будут не страшны.

Я поплотнее завернулась в пальто, сунула руки в глубокие карманы и побежала по дороге, ведущей в Гнездовицы. Разумеется, я была настолько сообразительной, что даже не догадалась взять перчатки. Ну и к Миртизе их, не возвращаться же теперь!

Интересно, подумалось мне, почему я так торопилась на встречу с Инем? Только ли в медальоне Милоша и в желании обсудить Штайна дело?

Конечно, только в этом, сердито осадила я сама себя и прибавила скорости.

Когда впереди показались первые домики Гнездовиц, с уютно светящимися окошками и печными трубами, из которых тянулись тонкие дымные струйки, я согрелась от бега настолько, что даже запыхалась и забыла про перчатки напрочь. Миновав несколько извилистых улочек, я выскочила к «Лисьему Хвосту», на крыльце которого сидел Инь и что-то напевал, подкидывая в воздух камушек. Увидев меня, он присвистнул и встал.

– A…a… ahoj, – тяжело дыша, выпалила я, уперевшись руками в колени.

– Ну ты даёшь, Пернатая, – уважительно сказал Ингвар, окинув меня быстрым взглядом, – неужели так не терпится на кладбище, а?

– Можно и так сказать, – коротко ответила я, – но прежде скажи: медальон бургомистра ещё у тебя?

Я решила не тянуть и побыстрее выяснить этот вопрос. Ингвар нахмурился, припоминая.

– Медальон, медальон… а, тот самый, который я у твоего ученика отобрал? Как же, у меня, лежит себе спокойно. Что, подыскала покупателя? Уважаю. Только чур, выручку пополам!

Он радостно заулыбался, но тут же сник, увидев моё угрюмое лицо.

– Вернуть его надо, – нехотя сообщила я, невольно поморщившись при воспоминании об «ученике», – так обстоятельства сложились. Я Милошу обещала.

Вор недоверчиво уставился на меня.

– Ну дела, Пернатая, – его голос прозвучал уже не так дружелюбно, – ты что же, думаешь, что я склад держу? Захотел – оставил, захотел – забрал?

– Нет, но… – я почувствовала себя очень некомфортно, развивая эту тему. Никогда раньше не доводилось упрашивать разбойника по-доброму расстаться с награбленным, – ты пойми, эта вещь очень дорога его матери. Он очень просил.

– Значит, как тебе угрожать, так он впереди всех, а как понадобилось цацку вернуть, так он умолять приполз? – хмуро подытожил Инь, в упор глядя на меня. Я развела руками: да, как-то так. И только потом сообразила:

– Так ты ещё и за меня так решил ему отплатить? Это приятно, Инь!

Щеки опять зарделись, но на сей раз от смущения. Парень вздрогнул и резко отвёл взгляд.

– Просто так совпало, – пробормотал он. Я решила не отступать:

– Так что с медальоном, вернёшь?

Ингвар помолчал, прищурившись и размышляя о чём-то.

– Верну, – ответил он, – но с одним условием.

– Каким?

Вор повернулся ко мне и сказал:

– Бесплатно ничего не бывает, Пернатая. Договоримся так: я тебе медальон, ты мне – услугу.

Я опешила. Нельзя сказать, что я не ждала чего-то подобного, но…

– Какую?

Глаза Иня будто бы подёрнулись инеем, и он опять отвёл их.

– Просто услугу, – глухо сказал он, – пока не знаю, какую именно.

– По карманам с тобой лазить не буду и не проси! –решительно заявила я, – всё в пределах разумного!

Ингвар издал короткий и какой-то совсем невесёлый смешок. Я недоуменно нахмурилась. Неужели он так не хочет возвращать медальон? Но тут, к моему облегчению, вор запрокинул голову и расхохотался:

– Да не буду я тебя заставлять делать ничего такого, успокойся! Я друзей ни во что не втравливаю, привычки такой нет. Так что, по рукам?

– По рукам! – обрадовалась я, – а мы что, друзья?

Ингвар лукаво посмотрел на меня:

– А ты что, меня врагом считаешь?

– Конечно, нет, – рассмеялась я. Инь просиял:

– Ну и всё, значит. Медальон с Делей передам, она рот на замке держать будет. Так что, может, заскочим ненадолго в «Хвост», а? Я голодный, как Анфилий, твоя записка меня буквально из-за стола выдернула.

Я заколебалась. Парня было жалко, но время неумолимо летело, тая, как снежная пыль на сапогах. Мы и так заболтались.

– На обратном пути поешь, – вздохнула я, – нам надо поторопиться.