Проклятие для бескрылой ведьмы

Ощущение, что начинаю понемногу свихиваться, исчезло. Теперь я была уверена, что остались считанные секунды, чтобы сбрендить окончательно. Оставалось только принять правила игры и попробовать проскользнуть между струями.

– Не могу сказать то же самое, – мрачно сказала я, – не знаю, кто ты на самом деле и что сделал с моим другом, но хочу тебя предупредить: добром это не закончится.

Назвавший себя Тристаном прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Отошёл и серьёзно сказал:

– Похоже, пришла пора объясниться. Но я бы хотел, панна Мёдвиг…

– Если ещё раз так меня назовёшь, завизжу, – огрызнулась я. На душе становилось всё поганее, словно сотня багников{?}[мелкий йорму, живущий на торфяных болотах. Представляют из себя толстых неповоротливых существ, по колено взрослому человеку. Покрыты липкой грязью, прячутся в трясинах и стерегут более мелких существ, чтобы утянуть к себе] сладострастно топтались по ней своими мерзкими скользкими лапами. Тем более не было настроения держать политес с этим анфильевым шавриком{?}[нецензурное ругательство]. Он что-то сделал с настоящим Инем. Я была в этом почти уверена.

Тристан поднял руки таким знакомым жестом, что я изо всех сил прикусила себе щёки, чтобы случайно не разреветься.

– Вы… ты права. Я мог бы обойтись и без всего этого, но думаю, тебе необходимо знать правду.

Я ничего не ответила, только послала ему тяжёлый взгляд исподлобья. Потом всё-таки не выдержала:

– Да уж, не помешало бы. Учитывая то, что Тристан Лаэртский, вроде как, покойник. Так что лучше бы подумал несколько раз прежде, чем выбирать имя.

– Считается, – терпеливым тоном поправил меня собеседник, – все считают меня мёртвым. Теперь только тебе известна правда.

– Мне уже начинать радоваться? – пробормотала я. Мышцы затекали всё сильнее, и мне показалось, что я постепенно перестаю чувствовать пальцы ног. Он проигнорировал мой вопрос.

– Я бы мог рассказать, что произошло в день казни, но не вижу смысла, – на его лице отразилась маска гнева – на секунду, не больше – но он быстро овладел собой, – всё началось ещё раньше. Мой дредноут был атакован плетением Небесного Водоворота. Не знаю, чьих рук это было дело, но мне тогда было не до выяснения. Надо было спасать команду, дредноут разваливался на части…

Ты знаешь, что такое Небесный Водоворот?

Я покачала головой. Тристан пояснил:

– Вокруг воздушного судна образуется воронка, как при сильной грозе, только молнии бьют по корпусу, а ветер срывает оснастку. Выжить в таком Водовороте почти нереально. Моя команда и я боролись со штормом, как могли, но “Цепляющий счастье” обречён. В какой-то момент я понял, что всё, что могу сделать – вытащить хотя бы пару моих ребят, но какой я капитан, если хотя бы не попытаюсь спасти всех.

Его голос сбился и стал глухим. Он посмотрел в сторону, а я затаила дыхание, почувствовав, что невольно начинаю проникаться этой историей.

– В моём распоряжении было одно средство, – продолжил он, вновь повернув голову ко мне, – небольшой кусок коры Костяного Вяза. Он всегда сопровождал меня, как талисман, но я никогда не думал, что когда-нибудь воспользуюсь им.

При упоминании знакомого названия я почувствовала, как по спине промаршировал табун мурашек.

– Что такое Костяной Вяз? – жадно спросила я. Слабая улыбка тронула губы Тристана:

– У меня есть догадки, почему ты спрашиваешь. Это страж тропы в мир мёртвых. Огромное дерево, чей ствол и ветви сложены из костей. Иногда поднимается ветер с Той стороны, и можно услышать…

– Стук костей, – прошептала я и дико взглянула на него. Тристан кивнул и присел на край саркофага, согнув одну ногу и положив на неё руку. Я напрягла все силы, чтобы отпрянуть, но не удалось сдвинуться и на миллиметр. В ушах насмешливо пророкотал перестук.

– Почему я его слышу? – спросила я, – откуда ты вообще про это знаешь?

Тристан повёл плечом.

– Я же Ворон. Мы все должны пройти мимо Костяного Вяза, чтобы побывать на Той Стороне.

В уме взвихрились тысячи вопросов. Я даже начала забывать, где нахожусь и с кем веду беседу, загоревшись страшным любопытством.

Но главным вопросом всё же был…

– Я что, тоже Ворон, раз слышу этот звук?

Честно говоря, ответь сейчас Тристан утвердительно, я бы вообще не удивилась. Этот день и так был до краёв полон сюрпризов.

Но он покачал головой:

– Нет. Ты чистокровная совиная ведьма. Но у меня есть теория… о ней позже.

Он резко поднялся с саркофага – я перевела дух – и снова прислонился к стене напротив.

– Я спас команду – в каком-то смысле. Не подумав, что проход на Ту сторону можно открыть снаружи, но изнутри его может открыть только другой Ворон.

Он смерил меня отстранённым взглядом и тихо добавил:

– Как ты понимаешь, в моей команде больше Воронов не было. Они остались запертыми в мире мёртвых, и я поклялся найти способ вернуть их оттуда.

– Воспользовался бы корой снова, – брякнула я. Тристан усмехнулся:

– Если бы всё было так просто, мы бы с тобой сейчас тут не разговаривали.

Меня обдало нехорошее предчувствие.

– Хорошо, – медленно проговорила, – тогда при чём тут я?

– Проклятие в твоей руке, – коротко пояснил Тристан, – вернее, то, что вы все таковым считали.

Дело принимало совсем интересный оборот.

– То есть, это не проклятие? – взволнованно уточнила я. Он покачал головой:

– Отнюдь. Это росток Костяного Вяза, который проник тебе под кожу и пустил корни.

Меня замутило.

– Каким это образом?

– Думаю, в Волчьем кольце, за которым ты сюда приходила, было запечатано семя Вяза. Он выбрасывает семена раз в сто лет. Наверное, какой-то Ворон давным-давно раздобыл одно такое, спрятал в кольце, которое потом попало к Гризаку. Не знаю, что он с ним делал, но если он был обычным человеком, боюсь, долго он после покупки кольца не прожил. Вяз забрал его.

Меня передёрнуло и вдруг осенило:

– Как оно тогда… а-а-а!

В ладони левой руки, и без того нывшей, вспыхнул новый приступ боли. Ощущение было удивительно знакомым. Такое уже случалось.

– Я нашла кольцо и взяла его, – как заворожённая, проговорила я, – оно обожгло мне руку. Но я не могла разжать пальцы, не помню, отчего…

Тристан кивнул, словно ждал этих слов:

– Наверное, в этот момент семя и проросло. Если бы какой-нибудь филин или сова коснулись кольца раньше тебя, думаю, случилось бы то же самое.

– Jasne{?}[jasne [ясне] - понятно (галах.)], – пробормотала я, – и что теперь, я смогу избавиться от этого ростка?

Разговор разворачивался так непринуждённо, что мне начало казаться, что мы просто по-дружески болтаем. Я почти забыла, что передо мной не Инь, а сама я нахожусь в очень странном положении. Но Тристан быстро помог мне прийти в себя.

– Я сам избавлю тебя от него, – от меня не укрылась болезненная печаль, промелькнувшая в его глазах.

========== Глава 21 ==========

Мне бы порадоваться, но в словах Тристана померещилось нечто зловещее. Словно мимоходом заглянула в пустую тёмную комнату и увидела чьё-то шевеление в дальнем углу. Решила подумать об этом позже и осторожно задала ещё один вопрос, который прямо-таки напрашивался:

– Так у тебя была кора, мог бы открыть проход, или как там это у вас называется, повторно. Или этот артефакт одноразовый?

«Интересно, сколько такая штука могла бы стоить? – подняла во мне голову мастерица по амулетам и талисманам, – наладить бы экспедиции к Вязу, состричь побольше коры и открыть торговлю. Подпольную, конечно. Эх, деньги бы полились рекой».

– Совершенно верно, – усмехнулся Тристан без тени веселья в голосе, выдернув меня из сладостных грёз, в которых я подсчитывала злотые, вырученные за экскурсии в край мертвецов, – после сразу после открытия прохода он самоуничтожается. Я был полным глупцом ещё и потому, что напрочь забыл об этом. Именно поэтому мне понадобилась твоя сестра.

Упоминание Маришки прозвучало так внезапно, что все идиотские мысли одним махом испарились. Я молча уставилась на него, чувствуя, как глаза сами собой расширяются.

– Ты… ты знаешь, где Маришка?

Тристан молча кивнул, шагнул ко мне и опустился на одно колено у саркофага. Я в шоке наблюдала за ним, ничего не понимая.

– Я трижды виноват перед тобой, Агнешка, – тихо сказал он, – первый раз – потому что из-за меня твоя сестра пропала из этого мира. Всё потому, что я решил, что она – это ты.

Он хмыкнул и с горечью продолжил:

– Когда я искал способы проникнуть на Ту Сторону, наткнулся на упоминание Волчьего кольца и понял, что в нём содержится семя Вяза. Не составило труда отследить кольцо до могилы Гризака и выяснить всю историю, что приключилась с тобой. Беда в том, что в газете, где была об этом статья, перепутали ваши имена и написали, что пострадала Марисса Мёдвиг.

Я стиснула зубы. Как же, помню ту статью! Мама устроила редакции нагоняй за эту путаницу, но я и подумать не могла, что головотяпство разинь из бульварного листка приведёт к таким последствиям.

– Чтобы открыть проход, требуется не только артефакт, – сумрачно сказал Тристан, – нужно знать особые плетения и руны. Все они складываются в уравнение, главной переменной в котором будет…

– Хватит разглагольствований! – рявкнула я, чувствуя, как по щекам поползли слёзы, больше от бессильного бешенства, чем от горя. Горевать буду потом. Сейчас надо думать, как спасти Маришку, – выкладывай всё, как есть!

Тристан молча поднялся.

– Уравнение было готово, когда стало ясно, что у твоей сестры нет никакого семени. Но процесс был уже запущен и сдетонировал. Останавливать его было поздно.

Он взглянул на меня исподлобья. Я молча ждала, чувствуя, что сейчас услышу непоправимое.

– Проход на Ту Сторону не открылся. Мариссу Мёдвиг затянуло в Межвременье. Это плата за активизацию уравнения без ключевого элемента.

– Меж… что? – слабым голосом пробормотала я, совершенно раздавленная таким потоком откровений.

– Грань между миром живых и миром мёртвых, – тихо пояснил Тристан, – я не знаю, что там. И не знаю никого, кто мог бы сказать. Пути назад из Межвременья не существует.

Совы-сычи и вся рать Кахут. Хорошо. Нет, плохо. Нет, всё же хорошо. Теперь я знаю, в каком направлении искать. Надо сообщить маме, и Стефану, и даже этой выскочке Дагмаре. Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Зачем ты мне всё это рассказываешь? – еле слышно спросила я, – тебе же нужен этот твой росток, так избавь меня от него побыстрее и разойдёмся друзьями. Связывать вообще необязательно было.

Я несла какую-то невообразимую анфильеву чушь. Наверное, именно она помогала мне ещё сохранять крупицу здравого ума.

Тристан покачал головой:

– Я же сказал, что трижды виноват перед тобой, Агнешка. Это невозможно искупить. Первый раз – тем, что сделал с твоей сестрой. Второй – тем, что столько времени пытался стать твоим другом.

Сердце мучительно ухнуло. Я вскинула глаза и коротко выплюнула: