Твой силуэт в очертании света

Тварь моргнула и села, вывалив язык. Кажется, она даже завиляла хвостом. Склонилась к дочери Неба, разинула пасть и… лизнула её огромным языком, оставив на лице и волосах длинный мокрый след. Какого…

Кажется, девушка тоже не понимала, что произошло. В полнейшем замешательстве она посмотрела на довольную тварь, потом на Мирея, потом снова на тварь.

Золотая верёвка приятно грела руку. Исходящее от неё сияние не ранило, не причиняло боли. Наоборот — словно в Мирея дохнули свежим, пряным ветерком чудесного леса, прямо в лицо. Какие странные ощущения…

Но ещё более странным было то, что он не чувствовал власти над разумом животного. Словно своими чарами дочь Неба разрушила чары его.

Тварь, между тем, прыгала и скакала вокруг девушки, явно заигрывая с ней, а та, потеряв всякий страх, любовно чесала за ушами, опасно приблизившись к морде. Мягкое бормотание тихим журчанием разливалось по сумрачной долине.

— Что ты сделала? — спросил он, в изумлении переводя взгляд с твари на свою ладонь, объятую золотым свечением, и обратно.

— А? — отвлеклась девица от сюсюканья со зверюгой. — Да ничего особенного, я просто хотела исцелить его раны, вот и всё.

Исцелить. Исцелить раны… Возможно ли такое, что разум этих тварей затуманен? Ведь Мирея сразу насторожило то, что они столь рьяно охотятся именно на людей. Действительно нездоровая тяга. Но кто… Если верить девчонке, Великая Мать тут не при чём. За Хаоса он также может ручаться — уж он-то точно знал бы. А природа тварей определённо божественная, это он уже уяснил.

От терпкого желания узнать, что же за всем этим стоит, защипало руки — жажда действовать бурлила в нём кипящей лавой. Говорил ему Сафир, что его нездоровое любопытство до добра не доведёт…

— Ты уже делала это раньше?

Глупый вопрос, но уточнить стоило.

— Нет. Нам… нам велено уничтожать тварей.

И с такой печалью это было сказано, что Мирей невольно проникся.

— Идём, — сказал он. — Надо кое-что проверить. Но сначала нужно заделать дыру. Сможешь?

— Я не знаю… Мои силы на земле слабее, — сказала она, и тут же закрыла себе рот ладонью, поняв, что сболтнула лишнего. И глянула на него так, будто ждала, что прямо в эту минуту он кинется на неё и растерзает.

— Это нормально, — сказал Мирей, отчего-то испытав порыв успокоить её. — Когда я первый раз оказался на земле, у меня было также.

Девушка отняла руку ото рта, изумлённо округлив глаза.

— Правда?

— Да. Скоро ты привыкнешь и силы вернуться в полной мере, — сказал Мирей и улыбнулся.

Он и не заметил, что в какой-то моментсвойственная ему настороженность покинула его. Возможно, всему виной тихая, умиротворяющая энергия, что исходила от девушки — прямо таки плескалась во все стороны. Она словно убаюкивала его, эта энергия, успокаивала мысли и дух.

Он привык доверять себе и своим наблюдениям. Самостоятельно делать выводы о любом повстречавшемся ему на пути явлении. И на данный момент интуиция подсказывала ему: дочь Неба не опасна. И если её сила и правда способна освободить тварей от гнёта чужой воли, она весьма ценный союзник.

— Отойди от него, попробую снять цепь подчинения.

Кивнув, девчонка отодвинулась в сторону. Мирей не рискнул впитывать сияющие путы обратно — просто обрубил их и, опав на землю, они погасли и растворились. Тварь повернула голову на бок и посмотрела на него, издав интересный звук — то ли мявкнула, то ли гавкнула, непонятно.

Зверюга ринулась к нему и припала на передние лапы, вывалив язык, — распустила свою игривость на полную катушку, словно поняла, что с ним-то можно не сдерживаться. Издав глухой смешок, Мирей присел, растопырив руки. Рванулся вправо — тварь за ним, рванулся влево — тварь за ним. Бросился вперёд в попытке достать до загривка — тварь, счастливо взвизгнув, увернулась, толкая его могучим телом в бок. Мирей подхватил факел, одним движением руки погасив огонь, и бросил дубинку. Тварь, заливаясь чудаковатым хрюканьем, понеслась за палкой.

— Удивительно, — подытожил он, упирая руки в бока и наблюдая за тем, как огромный зверь подхватывает палку, роняет, кидается за ней снова — и так по кругу, решив, видимо, поиграть сам с собой.

Возвращаясь к проблемам насущным, он обернулся в сторону провала. Слой породы довольно толстый, и всё же Мирей боялся, что если он позаимствует часть из соседних участков, обвал может случиться где-то в другом месте. Оглядевшись, заприметил неподалёку здоровенный валун. Отлично!

Подойдя к камню, он направил в него свою силу, преобразовав породу в селевой поток, который под его контролем потёк в сторону дыры и, достигнув её, снова застыл, обращаясь камнем и перекрывая полностью обвал в почве.

— Близится рассвет. Идём.

— Искать вход в пещеры со стороны поселения?

— Да. И было бы неплохо, чтобы нам попалась ещё парочка тварей для проверки.

— А с ним что делать? — спросила дочь Неба, указывая на веселящегося зверя.

— Ничего. Ближе к рассвету он убежит прочь в свою обитель.

— Сородичи примут его таким?

— Этого мы не можем знать.

— Что ж… Прощай, Коко, — проговорила печально дочь Неба, помахав твари на прощание.

Мирей последний раз обернулся на «Коко», что, недоумевая, смотрел на то, как они уходят. Глубоко вздохнув, достал последнюю бутыль с травяной настойкой и осушил до дна. Сил осталось критически мало. Ему срочно нужно было либо отдохнуть, либо хотя бы поесть. Но от него зависели жизни людей. И пусть они не хотели принимать его помощь, Мирей всё равно не мог бросить их на верную погибель.

Задрав голову и поняв, где они находятся, он проложил маршрут и пошёл вверх. Им предстояло долгое и утомительное восхождение на гору.

Дочь Неба пошла за ним.