Твой силуэт в очертании света

Глава 4. Вершина

Нинель шла следом за сыном Хаоса, что так доверчиво подставил ей свою спину.

Глупо. Опрометчиво. Если бы захотела, она могла бы прямо сейчас ударить его силой разрушения. Но разве могла подняться её рука? И потом… он уже дважды помог ей, а ещё защищал от неё Коко, думая, что она хочет навредить ему. Поведение мужчины являло ей образ благородный и самоотверженный, что шло вразрез с тем, чему её учили.

Им рассказывали, что сыны Хаоса — жестокие и безжалостные. Что они беспощадно разделаются с тобой, как только поймут, кто ты такая. Но то ли этот конкретный сын Хаоса был какой-то бракованный, то ли всё, чему её учили, было обманом… В груди неприятно кольнуло. Уже не первый раз за сегодня Нинель сталкивалась с тем, что картина мира, данная ей и другим её сёстрам в Небесных Чертогах, несколько расходилась с реальностью. Ей бы вернуться назад, да доложить Матушке о том, что с ней приключилось. Но… она медлила. И не только из-за глубокого смятения, в которое её вверг сын Хаоса. А ещё и потому что боялась, что её могут не допустить боле до миссии в мире людей. А она ещё так мало успела увидеть. Узнать. Сделать. Ведь если в её силах что-либо изменить, она обязана попробовать.

Сначала нужно как следует всё изучить. И если она будет уверена, что Матушка прислушается к ней — если доказательства её слов будут неопровержимы, вот тогда она и поднимется в Небесные Чертоги.

Они вышли на узкую тропку, усеянную мхом — Нинель не удержалась и прикоснулась к нему руками. Мягкий. Она бросила взгляд на сына Хаоса, легко взбирающегося на вершину. Людей она видела только на картинке, и, исходя из этих знаний, он не сильно-то и отличался от них внешне. Она представляла себе сынов Хаоса иначе. Более… жуткими на вид. Этакие бородатые немытые злодеи-разбойники с топорами. Но впереди неё шагал самый обыкновенный мужчина, пусть и разодетый, как на праздник — в высоких чёрных сапогах, по голенищу обрамлённых серебряной вышивкой, и длинном чёрном плаще о двух пуговицах, полы которого эффектно разлетались при каждом его движении. Холёный, с длиной гривой аспидно-чёрных волос, стянутых в хвост, и такими же кромешно-тёмными глазами. В сравнении с ним Нинель в своём тонком платье незамысловатого кроя и тканевых сандалиях выглядела сущей простушкой.

Его сила пугала Нинель. Она чуяла всем своим нутром — он смертельно опасен. Но когда цепь подчинения коснулась её руки, она услышала его душу. Ощутила его тёмную, тяжёлую ауру, и вместе с тем… его чистые порывы и намерения. Такое нельзя подделать.

Нинель редко прежде касалась других, в Небесных Чертогах это не принято. Возможно, именно из-за их способности так легко и просто понимать других, проникать в суть вещей… Никто не хочет быть, словно раскрытая книга. И она не исключение — ведь её «нездоровая» тяга к роду людскому могла многим не понравиться.

— Слушай, э-э… — не зная, как к нему обратиться, начала Нинель.

Голову её заняли мысли о Коко. Первое впечатление не оказалось обманчивым — в голове твари действительно творился сущий кавардак. Но когда она прикоснулась к нему, его разум словно освободился. Возможно, имеет смысл добраться до тёмного пятна, что указан на карте — их обиталища, как она поняла из речи сына Хаоса — и прикоснуться к нему.

— Мирей.

— Что? — не поняла Нинель, выныривая из раздумий.

— Меня зовут Мирей.

— О, — сказала она, округлив глаза.

Рискованный шаг. Имена в их мире имеют силу. Не стоит представляться направо и налево кому попало, — подумала Нинель и сказала:

— Нинель.

Ай, молодец. А если он соврал и назвал не своё настоящее имя? Вот дурёха.

— Так что ты хотела спросить?

— Ты видел обиталище тварей?

— Да. И даже был в нём.

— И что оно из себя представляет? — спросила Нинель и сдавленно ахнула, так как её длинные до пят волосы зацепились за скрюченные ветви мелкого кустарника.

Пришлось притормозить, чтобы освободиться. Сын Хаоса также остановился и обернулся, кидая на неё красноречивый взгляд.

— Не тебе упрекать меня в длине волос, — сказала она, быстрыми движениями выпутывая локоны.

— Мои хотя бы забраны, — сказал он с намёком.

Нинель скорчила рожицу, выражая своё недовольство. Хотя по сути дела он был прав.

— Это мой первый спуск в мир людей. Сложно предусмотреть всё, не зная… деталей.

Мирей чуть сузил глаза и хмыкнул.

— Да. Понимаю. И как тебе?

Он обернулся полностью, сложив руки на груди. В глазах мелькали смешинки, и Нинель показалось, что он что-то задумал. Она высвободила волосы и принялась заплетать их в косу.

— А тебе? — ответила она вопросом на вопрос, не желая оказаться в дураках.

— Мне здесь нравится. Люди — чудной, разномастный народ, но они очень отличаются от… хм, — он замолчал и отвернулся, подумав, видно, что разболтался.

Нинель же замерла, приоткрыв рот. В груди резко рвануло сердце — наверное, это из-за того, что её божественные силы ещё не восстановились в полной мере — в Небесных Чертогах такого не бывало. Там сердце вообще почти не билось.

— Тебе можно знаться с людьми? — спросила она осипшим от переизбытка эмоций голосом.

— Конечно, — ответил он с недоумением, продолжая взбираться наверх. — А тебе что же, нельзя?

— Нет… Дочери Неба могут легко себя выдать, — сказала она, и словно в подтверждение засияла ещё ярче. — И тем самым внести смуту в человеческий мир.

Мирей на это как-то очень скептически хмыкнул, но всё же оставил без комментариев. Однако, этого хватило, чтобы посеять в душе Нинель ещё одно зерно сомнений. Но она тут же осадила себя. С какой это стати этот мужчина стал для неё источником единственно верной информации? Он также может быть предвзят. Нет, не стоит доверять столь опрометчиво. Она уже и без того наделала глупостей.

— Так что с обиталищем тварей?

— Это большая круглая туманная область высотой в десять аршинов. Внутри клубится плотная чёрная дымка — в ней они прячутся от дневного света. Мы дойдём туда днём, сама посмотришь.

Это «мы» смутило Нинель. Похоже, сын Хаоса и правда видел в ней союзника.

Вскоре они добрались до вершины. Хребет горы уходил дальше вперёд, изгибаясь дугой. Внизув ложбине гор притаилась зеленеющая долина, которую с того места, откуда они поднимались, было совсем незаметно. На расстоянии примерно в полуверсте от них впередистоял небольшой город. В нём было тихо.

В темноте ночи мало что можно было рассмотреть, но Нинель отчаянно пыталась. С жадностью ловила она взглядом очертания диковинных для неё деревянных домов, сложенных из цельных брёвен. Некоторые из треугольных крыш венчали ветреники — стрелы их как одна указывали на запад. А в самом сердце деревни виднелось высокое белокаменное здание с башенкой — Нинель опознала в нём молитвенный Храм.

— Похоже, я завалил правильный вход, — сказал Мирей. — Сегодня твари не смогли сюда добраться.

Нинель не могла не отметить облегчение, проскользнувшее в его голосе. Странным образом это облегчение отозвалось и в ней.

Мирей обернулся к отвесной скале, по левой стороне огибающей хребет рваным полумесяцем, и положил на неё ладонь.

— Что ж… давай искать.

Мгла, обступающая со всех сторон, была почти непроглядной — небо заволокло плотными облаками, что не пропускали сияние луны. Нинель создала в руке шар света — исходящего от неё свечения не хватало, чтобы как следует разглядеть, а пробираться на ощупь могло быть опасно. Мирей заинтересованно посмотрел на маленькое солнышко в её руках и словно нехотя отвёл глаза. Его любопытство было настолько явным, что Нинель с трудом сдержала смешок.

И они принялись искать. Шерстили горы в округе до самого рассвета, продвигаясь всё дальше и дальше вдоль полумесяца скал. И только когда звёзды на небе начали гаснуть, им посчастливилось найти злосчастный проход — с противоположной от тропы стороны в зарослях колючего кустарника. Он возвышался над почвой на добрых четыре аршина. Человеку в него не пробраться, а вот твари — запросто.

— Я заберусь туда и проверю, — сказал Мирей и в некотором замешательстве посмотрел на Нинель и огонёк света, что она держала в руке.

— Я пошлю его с тобой, — сказала Нинель.

Сын Хаоса кивнул. Они оба понимали, что Нинель туда не забраться, соприкасаться лишний раз желания не было у обоих, а осматривать недра пещеры без света — гиблое дело.

Присев, Мирей взлетел на высоту и оступился, едва не свалившись обратно вниз — каменистый край под его ногами осыпался и съехал. Удержать равновесие ему помогла тонкая кристальная стена, которую создала Нинель. Мирей опёрся о неё и тут же отдёрнул ладонь, словно чурался соприкасаться с силой дочери Неба. Нинель стало обидно. Она вытянула руку — шар света поплыл наверх в сторону входа в подземные ходы и прополз буквально в паре дюймов от лица замершего сына Хаоса, наблюдающего за ним широко распахнутыми глазами. Что ж, если Нинель хотела насолить ему, план её с треском провалился — она лишь помогла Мирею удовлетворить своё любопытство.

— Давай чуть вперёд и влево! — донёсся до неё отдалённый крик.

Нинель сделала, как просили. Вообще-то, он мог запросто взять его в свои руки, но Нинель предпочла об этом умолчать.

— Всё, давай назад!

Шар света выплыл обратно и приземлился Нинель в ладони. Следом показался и Мирей.

— Да, это то, что мы искали. Ход уходит далеко вглубь.

Он развернулся и замер, сосредотачиваясь. Потом коснулся края отвесной стены — проход заволокло камнем. Коротко выдохнув, он спрыгнул обратно — приземление показалось Нинель довольно жёстким.

— Всё, больше не могу, — сказал он, облокачиваясь о стену, и тихо сполз по ней, оседая.

Его руки сотрясала мелкая дрожь. Нинель нахмурилась. В её представлении божественное создание не могло быть настолько выдохшимся, по крайней мере, она такого никогда не испытывала. Да, сейчас она чувствовала некоторую слабость, но не настолько, чтобы на ногах не стоять. Это что же надо было делать, чтобы так устать?..

Нинель подняла голову, бросая взгляд в сторону рассвета. Её первый рассвет на земле, и, похоже, это было лучшее место, чтобы налюбоваться им вволю. Перед ней простиралось бесконечное небо, а под ним — уходящая вниз и дальше в горизонт зелёная равнина. Утро рассеяло часть облаков, и теперь нежный розовый игрался в нём, резвясь. Горизонт окрасился жёлтым, отбрасывая на землю свои первые лучи.

Красиво так, что дыхание сводит.

Нинель прижала к груди шар света, представляя, что обнимает солнце. Леса на равнине изменили цвет — сочная, тёмно-зелёная листва обрела иной, более тёплый окрас, и у Нинель не хватало слов, чтобы передать всю прелесть этого оттенка.

От созерцания красот природы её отвлекло странное чувство — словно кто-то щекотал между лопаток. Она обернулась на осевшего сына Хаоса — тот как-то неловко дёрнул головой, с чрезмерной внимательностью уставившись на свои подрагивающие ладони.

Что ж, в ногах правды нет. Если сыну Хаоса требуется отдых, ей придётся переждать это время вместе с ним.

Впитав энергию шара обратно в себя, она подошла и присела неподалёку на землю, упираясь спиной о твёрдый камень. С этого ракурса не было видно равнины внизу. Казалось, будто они плывут среди облаков по просторам бездонного неба. Прозрачно-молочный цвет был так далёк от глубокого синего дневного, что только диву даёшься. Нежно-розовые росчерки набирали цвет, становясь всё ярче, плавно переходя в ярко-оранжевый.