Soulmates Never Die

— Нет, я понимаю, что мы уже как хорошие знакомые и всё такое, но, может, хотя бы трусы оденешь?

Донхи смотрит совершенно пофигистично на медленно вникающего, о чем это она, Намджуна, а полотенчико в это время угрожающе сползает вниз.

— Ой.

— Дошло? — с дружелюбной улыбкой протягивает пиццу и блокнот, жестом требуя расписаться. Намджун только фыркает, показушно выгибаясь.

— Нравлюсь?

И только после оценивающего взгляда, ощупывающего, кажется, каждый миллиметр тела, понимает, что лучше бы просто всё подписал и отправил курьера домой.

— Не хочу показаться грубой, но твои симпатичные кубики сейчас очень стеснительно прячутся под пивным животом. А в остальном неплохо, правда, руки что-то дряблые слегка. Офисная работа? Лень после нее в спортзал заявиться?

— Да ну тебя, Шерлок гребанный, — парень обиженно выпячивает нижнюю губу, на что девушка только кривит рот в ухмылке. — Заходи, желтый комбинезончик, кормить пиццей буду, не чужие люди ведь теперь, после моего-то стриптиза.

— Если думаешь, что я откажусь, то ты слишком хорошего обо мне мнения. А трусы одень всё же, Ватсон, а то у меня психика хрупкая, а полотенчико твое сейчас упадет, — сбрасывает в коридоре потрепанную ветровку и почти разлезшиеся конверсы, с удовольствием слыша недовольное «Да ну бля!» впереди.

========== Breathe underwater ==========

It’s hard to reconcile

Трудно смирится с тем,

What I’ve become

Кем я стала:

With a wounded child

С раненым ребенком,

Hiding deep inside

Прячущимся глубоко внутри меня

Placebo - Breath Underwater

— Пиво с холодильника вытащи, комбинезончик! А я сейчас!

Донхи криво ухмыляется, смотря на то, как белобрысое чудо пытается прикрыть полотенчиком стратегически важные места, и аккуратно развязывает шнурки на конверсах. Легким привычным движением ставит их ровно, не замечая, что хозяйская обувь разбросана хаотично, после неуверенно осматривается по сторонам, и, видя сквозь незапертую дверь умывальник, идет туда. Долго мылит руки, тщательно промывая каждую фалангу и костяшки, после споласкивает их и вытирает о полотенце короткими изящными движениями.

— Твои руки можно фотографировать и продавать снимки в кинковые журналы, комбинезончик, — Намджун, переодевшийся в старые джинсы и выцветшую футболку, опирается на дверной косяк и внимательно рассматривает застывшую на месте девушку, которая, впрочем, в себя приходит довольно быстро.

— Если бы всё было так просто, я бы комбинезончиком не пахала.

Парень смеется и вполне добродушно переводит тему, хотя на дне зрачков еще осталось что-то… взрослое. Изучающе твердое и настороженное.

— Ты пиво не вытащила?

— Неа, сначала хотела руки помыть, а то я сегодня много где побывать успела, — девушка улыбается мрачно, показательно брезгливо встряхивая кистями рук. Намджун на это лишь хмыкает и жестом зовет за собой.

— Пойдем, чудушко скелетное, откармливать тебя буду.

— Эй, а пиво? — она корчит рожицу насупленного ребенка, и Ким не удерживается от того, чтобы потрепать её по волосам.

То, как она вжимается макушкой ему в ладонь всего на мгновение, почему-то выбивает из колеи.

— А пиво только совершеннолетним, — скалится, открывая холодильник, в котором из съестного только пиво, а относительно съестного еще сосиски завалялись.

— Мне двадцать два, — ухмыляется, разводит руки в стороны и наклоняет голову на бок, будто спрашивая «Ну, что теперь?». Намджун не разочаровывает.

— Светлое или темное?

— Темное.

— Ты уж прости, — Донхи торжественно вручают мгновенно запотевшие банки, а сам Намджун на несколько минут ставит пиццу в духовку, — но я б тебе больше восемнадцати не дал.

— Не знаю, обидеться ли мне или посчитать это за комплимент, — девушка удобнее перехватывает свою ужасно важную ношу и идет туда, где видела огромную плазму, то есть, в удобную холостяцкую гостиную.

— Ты там выбери фильмец какой, что ли, а то меня новости и политика уже задолбали, — с кухни слышен звон тарелок, а Донхи только аккуратно опускает пиво на относительно свободную часть стола, прежде переставив оттуда какие-то листочки.

— Знаешь, есть очень удобный лайфхак, — она брезгливо поднимает с дивана носок и с невозмутимым видом отбрасывает себе за спину, — если вещи убирать, то в квартире чисто. А если их еще и стирать, то они приятно пахнут.

— Как на человека, работающего уборщицей, ты слишком брезглива, — Намджун грохает тарелку с пиццей прямо на какие-то бумаги, и Донхи почему-то уверена, что это важные бумаги, но… Это ведь не её проблемы, так ведь?

— Знаешь, уборщицы — это самые брезгливые люди, потому что им каждый день приходится встречаться с человеческим двуличием и грязноплотностью, — девушка заученным жестом открывает банку с пивом, с наслаждением отпивает глоток и облизывает пену с верхней губы. В дисках она копается недолго, выуживая Звездный Путь, и с наслаждением разваливается на диване. — Ты даже не представляешь, сколько ухоженных внешне людей, которые осуждают других за случайно упавшую бумажку, мусорят возле своих рабочих мест и даже на них, потому что уверены, что убирать и держать свой стол в чистоте — не их забота. Тебе не приходилось соскребать всё разнообразие человеческих жидкостей, убирать блевотину или детскую неожиданность, так что да, я могу с уверенностью сказать, что я брезглива.

— Вот знаешь, два последних пункта ты могла бы пропустить, — Намджун укоризненно качает головой, но всё же со вкусом вгрызается в пиццу.

— Я тебе вообще далеко не всё рассказала, — девушка пока к еде не притрагивается, просто потягивает пиво и включает телевизор. Намджун почему-то вдруг перестает жевать и поворачивается к ней.

— Все виды биологических жидкостей? То есть?..

— То есть твои сотрудники никак не брезгуют трахаться за рабочим столом. И не только за своим, — парень делает лицо, будто его сейчас стошнит. — Вот-вот, а мне это однажды еще и увидеть пришлось.

— Да ну, чтобы эти накрахмаленные воротнички? — Ким наконец расправляется с первым куском и тянется за вторым. И правда, его послушали, сыыыыыыра много.

— А ты разве не накрахмаленный воротничок?

Намджуну нечего на это возразить.

Девушка рядом с удовольствием вслушивается в знакомое каждому трекеру «Космос. Последний рубеж…», когда парень ей вдруг протягивает левую — чистую — руку и наконец представляется:

— Намджун.

Она кривит рот в подобии улыбки, когда пожимает ему ладонь.

— Донхи.

Парень готов сейчас поспорить, что она точно такой же сумасшедший фанат Стартрека, как и он.

Потому что почти каждую фразу героев комбинезончик шепчет прежде, чем это сделают они.

***

— Донхи, четвертый столик надо убрать!

— Донхи, шефу за восьмой надо виски и четыре бокала!

— Донхи, почему пиво еще не привезли?

Девушка устало мечется между столиками, на автомате исполняя приказания. В голове шумит от громкой музыки, перед глазами темнеют пятна от усталости, а ноги заплетаются почти при каждом движении.

Спокойно. Вдох, выдох. Еще немного. Еще всего сорок минут, и она сможет отдохнуть. После, правда, снова работать, но и этому радоваться надо.

Конверсы трещат уже по всем швам, и девушка аккуратно снимает их и прячет под стойкой, лавируя между посетителями босиком. Несколько раз ей наступают на ноги, хорошо, что хоть не шпильками, но боль немного отрезвляет и помогает держаться дальше.

Тридцать две минуты.

Двадцать четыре.

Пятнадцать.

Двенадцать.

— Донхи, иди отдохни!

До чего она дошла. Отдых — и тот по приказу.

Зиппо щелкает в руке, пряный дым заполняет легкие и слегка освежает сознание. Босиком, правда, холодно стоять на земле в середине октября, но ничего, бывало и хуже, а это ничего, бодрит, заставляет не думать о том, что в последний раз он ела нормально дома у того блондинчика пергидрольного, и отдыхала тоже тогда.

С тех пор прошло четыре дня. Черт. Ей нужно что-то поесть, может, получится выканючить что-то неудавшееся у повара.

— Хей, мелкая, — хриплый голос за спиной заставляет напрячься и застыть, нервно выдыхая дым. — Ты меня чего игнорируешь?

***

Намджун откровенно задолбался.

К концу недели ему уже хочется выть и лезть на стены. Он даже начинает новый проект на работе, хотя старый всё еще висит незавершенным, но шеф всё равно его хвалит и обещает прибавку к зарплате (не то, чтобы Намджун верил, но если это и правда, то всё хорошо). Юнги на рассказ об этом только смеется и зовет к себе.

«Сегодня Зико обещался, говорил, что соскучился по твоей наглой тощей заднице.»

— Как на гомофоба, у него слишком много гейских шуточек, хён, тебе так не кажется?

«Я передам ему это.»

— Ой, хён, да ладно, сам приду.

«Восьмой столик, ты его помнишь.»

— Тот, который Джин-хён сломал, когда пытался стриптиз станцевать? Помню. Увидимся, хён.

«Надеюсь на это.»

Намджуна почему-то слишком колбасит с того, как бурчит Юнги.

В клубе ожидаемо шумно, пахнет потом и сладким дымом, а от световых эффектов очень хочется закрыть глаза и ослепнуть. Ким находит столик почти на ощупь, сразу же попадая в крепкие дружеские обнимашки. Джину на сегодня уже хватит, Мино, судя по всему, еще даже выбрать выпивку не успел, Ёнгук медленно цедит пиво и опасливо пожимает плечами, иначе было бы слишком палевно, что ему на самом деле хочется домой, в уютную кроватку. Намджун устало ложится головой на сложенные на столе руки и с удивлением замечает босые ступни среди множества других ног. Ступни приближаются к их столику, их владелица сноровисто расставляет выпивку и бокалы, а Ким даже не успевает выдать «Какого черта», как девушка исчезает.

— Ты на нее не очень засматривайся, — Юнги снисходительно треплет донсэна по макушке, — эта крошка тебе не по зубам, да и времени на интрижки у нее нет, кроме клуба у нее вроде еще работа есть.

— Три, — Намджун горько вздыхает, чешет затылок и отвечает на невысказанный вопрос. — У нее есть еще три работы. Я с ней просто часто пересекаюсь.

— Охренеть, — Мино даже отрывается от облизывания взглядом девицы в короткой юбке. — А спит когда?

— Не знаю, — Юнги фырчит в бокал, — мне её жаль, конечно, но пока она свою работу делает хорошо, вмешиваться не буду. Она взрослый человек, может сама понять, какая ей нагрузка подходит.

Намджун пытается выследить в толпе выжженную краской шевелюру, но не получается.

— У нее перерыв где-то в три будет, можешь попытаться тогда поймать, — Юнги шепчет это тихо, чтобы остальные не очень отвлекались от своего бурного обсуждения очередной важной хрени.

— Она обычно у служебного входа курит, иногда там же и засыпает, пока обратно не позовут.

Младший смотрит на него настороженно:

— И чего это вдруг ты свое мнение поменял?

Юнги молчит, наверное, минуты три. Приканчивает виски, машет рукой к бару, требуя добавки, и наконец отвечает.

— Она тебя зацепила, я же вижу. Не так, как все те девочки на один раз, а по-другому. Ты впервые так заинтересовался девушкой… со времен Бонли.