Огненная буря

Мой мечтательный взгляд упал на часы Тиффани на комоде. Дерьмо. Парень обладал способностью заставить меня полностью забыть о предстоящем мероприятии, на которое я серьезно опаздывала. Что само по себе было подвигом, так как о надвигающемся ужасном вечере было так же легко забыть, как о генитальных бородавках. Я обратилась мыслями к гардеробной и на автопилоте направилась туда, чтобы выбрать наряд.

Я надела шелковое платье от Calvin Klein, которое, как я знала, смотрелось на мне потрясающе. Возможно, я пыталась сделать свою вторую встречу с Йеном более ровной, чтобы суметь устоять на своих дизайнерских шпильках. Кроме того, дизайнерская броня была необходима, в свете предстоящего боя с моей матерью. Огнедышащий дракон был бы предпочтительнее, но я работала с тем, что имела.

Поспешив в ванную, я принялась за вечерний макияж и прическу. К счастью, я была одной из тех женщин, кто мог собрать волосы в беспорядочный пучок и сделать так, чтобы он выглядел искусно растрепанным. Мои таланты, хотя и полезные в повседневной жизни, на самом деле не делали меня способной внести ценный вклад в общество. О чем моя мать любила мне напоминать.

Закончив, я подошла к зеркалу в полный рост для быстрого осмотра.

Серое платье оттенка «металлик» имело косой крой и облегало во всех нужных местах, мягко ложась у ног. Тонкие бретельки спускались низко по спине. Рыжие пряди искусно выбивались из пучка, обрамляя лицо.

Я посмотрела на отражение своего лица. Будучи от природы рыжеволосой, я страдала от веснушек. Иногда я их проклинала, иногда они мне нравились. Сегодня я припудрилась лишь слегка, позволив им проглядывать сквозь макияж. С тонким дымчатым акцентом на глаза и светло-розовым блеском на губах я постановила, что выгляжу хорошо. Достаточно, чтобы вновь встретиться с Йеном и, надеюсь, вернуть себе способность говорить.

***

Войдя в гостиную, я увидела великолепное зрелище. Вид Йена сзади. Я была права, с этой задницы вполне можно съесть стейк.

— Да, Эйс, она вернулась домой около получаса назад. Думаю, я ее немного напугал, — усмехнулся он.

Я прочистила горло, прежде чем он успел рассказать об остальной части нашей встречи, которую Гвен, без сомнения, сочла бы забавной.

Йен медленно повернулся, ухмыляясь и прижимая телефон к уху. У этого парня что, сексуальная улыбка вообще с лица не сходила? Если так, то шансы на то, что я наброшусь на него, возрастали в геометрической прогрессии.

Но при виде меня его ухмылка исчезла. Она сменилась потемневшим взглядом, настолько полным похоти, что я изо всех сил старалась не рвануть к нему и не оттрахать его ногу. Полагаю, платье произвело желаемый эффект. Я мысленно дала себе пять.

— Извини, Эйс, я не расслышал, — хрипло произнес Йен, все еще не сводя с меня глаз.

Теперь, оправившись от силы его мужского влияния, я ухмыльнулась.

— Да, все в порядке… я понимаю, тебе придется работать допоздна. Уверен, что смогу найти способ себя развлечь.

Прервав наш зрительный контакт, я пересекла гостиную и, пока он разговаривал, начала перекладывать вещи в сумочку, чувствуя его взгляд на своей обнаженной спине.

— Не думаю, что Эми захочет стать моей нянькой на вечер, Гвен. Она выглядит так, будто собирается на какое-то модное веселье, — воскликнул он, его акцент звучал супер горячо. Меня даже не волновало, что он имел в виду под «модным весельем».

Я отложила в сторону извращенную фантазию о няне, и мне в голову пришла блестящая идея. Развернувшись и не обращая внимания на пристальный взгляд Йена, способный расплавить трусики, я выхватила у него телефон.

— Привет, Гвен, не волнуйся. Я позабочусь о Йене вечером, он может пойти со мной на благотворительный вечер, — предложила я, наблюдая, как Йен поднял брови.

— Правда? Ох, Эймс, большое спасибо. Уверена, он возненавидит это так же сильно, как и ты, но, по крайней мере, не будет сидеть в пустой квартире в свой первый вечер после возвращения из зоны боевых действий. Гребаная работа. Не могу поверить, что должна остаться и разобраться с этим заказом. Именно в день приезда старшего брата, — захныкала она.

— Э-м, извини, что вмешиваюсь, но я не могу пойти ни на какие «вечера», потому что не сунул в свой походный мешок ни одного обезьяньего костюма, а, судя по тому, как ты одета, не думаю, что мои джинсы и футболка подойдут, — прервал Йен, наблюдая за мной.

— Ты идеален такой, какой есть, — ответила я, все еще держа телефон у уха. Он действительно был идеален. Если бы мне представилась возможность, я бы высекла его из мрамора. Может, заказала бы миниатюру только для себя.

— Ты так используешь Йена, чтобы разозлить свою мать и всех набитых индюков на благотворительном мероприятии, да? — Гвен слишком хорошо меня знала.

— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это, Гвен. Надо идти… мы уже и так дико опаздываем. Не слишком усердствуй на работе. — Я отключилась, зная, что Гвен на самом деле не будет возражать, если я использую ее брата в качестве пешки в моей непрестанной войне с ботоксом в лице моей матери, чтобы заставить его нахмуриться. Гвен бы злилась, что не может быть со мной. Отчасти я этому обрадовалась, учитывая, что я, вероятно, весь вечер буду пускать слюни по ее брату.

Достойный пускания слюней брат наблюдал за мной, приподняв бровь.

— Хочешь сказать, ты идешь на вечеринку в таком виде, а я буду нормально смотреться в этом? — Он скептически оглядел свою одежду.

Я не посмотрела вниз, потому что в противном случае просто задрать бы его футболку, чтобы оценить пресс. Мне нужно убедиться, что я не сделаю ничего подобного, он брат моей лучшей подруги. Вне пределов досягаемости. Что только делало его еще более горячим. Это должно стать огромным испытанием для моей силы воли, даже хуже, чем в тот раз, когда я решила провести детоксикацию сырой пищей.

— Нормально, поверь мне. Казнь устраивает моя мать.

Он ухмыльнулся.

— Имеешь в виду вечеринку.

Я ухмыльнулась в ответ.

— О, точно не ее.

***

Мы подъехали к вечеринке в машине, которая ждала меня у дома. К счастью, — поскольку я сильно опоздала, — поблизости слонялось всего несколько фотографов. Обычно я не возражала против съемки, с легкостью относясь к папарацци. Я не была достаточно знаменита, чтобы за мной следили или что-то в этом роде, но на подобных мероприятиях они меня любили. Я также не возражала засветиться на страницах светской хроники, это помогало мне заполучить какие-нибудь крутые дизайнерские шмотки.

Но сегодня вечером по какой-то причине я не хотела, чтобы Йен увидел эту сторону моей жизни. Сейчас, будучи вместе с сексуальным мужчиной, который зарабатывал на жизнь борьбой с террористами и спасением мира, все это казалось таким глупым. Жизнь, которой я была так довольна несколько часов назад, теперь казалась поверхностной и ничтожной. Почти в смущении я повернулась к нему.

— Хочешь немного повеселиться, оживить вечер заносчивых биржевых брокеров и трофейных жен? — спросила я с ухмылкой.

— Давай. — Йен подмигнул мне и вышел из машины, обогнув ее, чтобы открыть мне дверцу.

Я сжала его протянутую руку и чуть не ахнула от пронесшейся искры от соприкосновения с его кожей. Выражение его лица сказало мне, что он тоже это почувствовал. В тот момент все, казалось, исчезло, и мы остались только вдвоем. Между нами образовалась некая необъяснимая связь. Притяжение, связывающее нас вместе, будто мы не встретились всего два часа назад.

— Эми!

— Мисс Абрамс, от кого у вас сегодня наряд?

— Сюда, Эми! Попозируй нам!

Голоса фотографов вывели меня из ступора, что хорошо. Я не могла иметь дело с каким-то чудоковатым дерьмом типа «инстинктивной страсти» к брату лучшей подруги. Мне нужно сосредоточиться на предстоящей миссии.

Я шагнула вперед, чтобы быстро сфотографироваться, но коснувшаяся моей поясницы рука остановила меня. Йен направил нас к дверям, заслоняя меня от вспышек фотокамер, а я попыталась игнорировать желание, распространившееся по телу от его прикосновения.

— Кто этот новый мужчина, Эми?

— Значит ли это, что слухи о тебе и принце не соответствуют действительности?

Вопросы стихли, когда мы подошли к дверям.

— Тебе не нужно было уводить меня вот так. У меня большой опыт в этом деле, черт возьми, для меня это обычный вечер пятницы, — сообщила я Йену, вручая мужчине у двери приглашение. Не то чтобы это требовалось, он знал, кто я такая. Он окинул одежду Йена оценивающим взглядом, а затем кивнул.

— Приятного вечера, мисс Абрамс.

Йен приподнял бровь, глядя на парня, и небрежно кивнул.

— Да, если бы ты была с правильным мужчиной, тебе бы не пришлось иметь дело с такими вещами. Настоящий мужчина не позволил бы, чтобы на его женщину пялился кто попало, особенно зная, для чего, черт возьми, используются эти фотографии, — выпалил он, направляя нас в главную комнату, будто бывал здесь сотни раз.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Серьезно? Единственное, для чего будут использоваться эти фотографии, — определить, попаду ли я в список худших нарядов.

Я никогда не попадала в список худших нарядов. И не стала бы начинать сегодня.

Йен посмотрел на меня сверху вниз, его глаза блеснули.

— Поверь мне, я мужчина. Эти фотографии будут использованы для гораздо большего.

Я сморщила носик.

— Фу. Мне не нужна эта картинка в голове.

— Ага, и мне тоже. Будет достаточно сложно смотреть, как все набитые индюки пробираются сквозь накаченных ботоксом подружек, чтобы поболтать с тобой, — натянуто ответил он, осматривая комнату и ведя нас к бару.

Ах, этот мужчина мне по сердцу.

Я изо всех сил пыталась понять смысл его слов. В них определенно слышались защитные и почти сердитые нотки, но какой в этом смысл. Я — лучшая подруга его младшей сестры, мы едва знали друг друга. В подобной реакции не было смысла.

Я решила не верить, что он испытывает то же странное влечение, что и я. Даже если бы он не был братом Гвен, отношения мне были не интересны. Я знала, что они только причиняют страдания. Забота, чувства, то чертово слово из шести букв. Все это несло в себе боль и разбитое сердце. Я контролировала свое сердце, и оно не принадлежало бы никому… кроме Карла Лагерфельда.

Я оглядела толпу на вечеринке и увидела свою мать. Взгляд, которым она одарила меня, а точнее Йена, был доказательством того, что она заметила меня гораздо раньше. Она начала пробираться к нам, натянуто улыбаясь своим друзьям из общества.

Я взглянула на Йена.

— Не мог бы ты быть так любезен и принести мне «мартини» из бара? Грязный. — Я выдержала паузу, оценивая выражение лица матери. — Два, — дополнила я заказ.

Йен поднял бровь.

— Конечно, милая.

Я вздохнула с облегчением, когда он исчез сразу перед прибытием матушки.

Я сделала глубокий вдох. Кэтрин Абрамс была красавицей, с этим никто не мог поспорить. Такие же рыжие волосы, как у меня, окрашенные так, чтобы скрыть любые седые волоски. Они были искусно уложены в шиньон, подчеркивающий ее острые скулы. Как всегда безупречный макияж — дело рук ее личного визажиста. Благодаря операциям и инъекциям, на ее лице не было ни морщинки. Нефритово-зеленое платье подчеркивало стройную фигуру, созданную подсчетом калории и едва ли не одноразовым приемом пищи в день.