Навсегда

— Запомни, Роуз, — наставительно проговорила Хулия, — будь добра к своим людям, и они будут добры к тебе.

— Я не забуду, Норма, не волнуйся. И спасибо тебе большое за все.

— Кстати, Роуз, — прошептала Монце, подталкивая ее, — ты заметила, как на тебя смотрит красавец Кеннет Стюарт? Я думаю, ты нашла себе жениха.

Роуз покраснела, как помидор.

— О, да, Синди. Я заметила.

— Ну, тогда иди и возьми его!

Этот комментарий вызвал у них смех. Наконец они поцеловались на прощание, хотя Роуз с нетерпением ждала новой встречи со своими новыми подругами.

— Когда мы снова увидимся?

Хулия и Монце посмотрели друг на друга. Их время здесь подходило к концу, поэтому Монце просто поцеловал ее еще раз.

— Не знаю Роуз, но я всегда буду помнить о тебе в своем сердце.

Роуз хотела ответить, но Деклан не дал ей этого сделать, подойдя ближе и побуждая их к действию. Он хотел добраться до Элчо до наступления ночи.

Монце подошла к Кеннету, который разговаривал с одним из своих людей, и похлопала его по плечу. Когда он увидел, что это она, то улыбнулся.

— Мне очень жаль, что вы уезжаете, — сказал он.

— Ой, ладно, мне почему-то кажется, что вы бы больше горевали, если бы уезжала средневековая Барби.

Услышав это, воин удивленно поднял бровь.

— Хорошо заботьтесь о ней. Средневековая Барби — хорошая девочка, — посоветовала Монце, когда уходила, озорно подмигнув, на что Кеннет ответил тем же.

Мгновением позже свита Кармайклов во главе со своим лэрдом отправилась в путь. С лошади и под защитой Деклана Монце махала крестьянам, которые прощались с ней, когда она проезжала мимо. Но ее улыбка застыла, когда, покидая окрестности Хантингтауэра, она увидела нечто такое, что заставило ее сердце выпрыгнуть из груди.

— Останови лошадь, Деклан. Мне нужно сойти, — потребовала она.

— В чем дело? — спросил он удивленно.

— Остановись! Пожалуйста.

Горец, не понимая, что происходит, повиновался. Не дожидаясь, пока ей помогут спуститься, и даже не заметив высоты, Монце бросилась на землю и побежала к двери шаткой хижины. Перед ней, скрючившись и замерзая до смерти, стояла маленькая девочка. Монце быстро сбросила с плеч плащ и, накинув его на посиневшую дрожащую малышку, прижала ее к себе.

— Эйлин, дорогая, что ты делаешь здесь на холоде?

Девочка, несмотря на свое ужасное состояние, сразу же узнала ее.

— Это мой дом и.

— Твой дом? Но. я оставила тебя с тетей и дядей.

— Они ушли и оставили меня здесь одну.

Услышав это, Монце встала и, не удержавшись, вскрикнула, увидев приближающуюся Хулию.

— Твою же мать! Если я поймаю их, клянусь, разорву в клочья. И как можно бросить ребенка в глуши, вот ведь сукины дети. Они пообещали, что позаботятся о ней, и что они сделали — оставили ее здесь умирать. Одну! Они бессовестные.

Хулия, узнав девочку, поняла возмущение Монце.

— Ты пугаешь ее. Успокойся, — шепотом попросила она.

Монце посмотрела на девочку и, увидев ее наполненные слезами глаза, взяла ее на руки, чтобы поговорить с ней более спокойным тоном.

— Не волнуйся, милая. Я найду тебе дом, даже если это будет последнее, что сделаю в этом мире.

Герцог, который стал немым свидетелем ее вспышки ярости, хотел было заговорить, но, как почти всегда, Монце его опередила.

— Деклан, я больше не брошу Эйлин. Когда мы были здесь в прошлый раз, я оставила ее с тетей и дядей, потому что ее родители погибли, но они оставили ее умирать. О боже, умирать! Эти негодяи даже не подумали, что этому ребенку будет холодно, голодно или он будет страдать от трудностей, о которых я даже не хочу думать. И прежде чем ты мне что-то скажешь, хочу, чтобы ты знал: я не желаю бросать ее во второй раз, я отказываюсь! Поэтому, если хочешь, чтобы я вернулась с тобой в Элчо, то ребенок должен будет поехать с нами, или я останусь здесь с ней.

Пораженный такой пылкостью, Деклан наблюдал, как маленькая девочка, замерзшая насмерть, отчаянно цепляется за Синди. Женщина, которую он любил, умоляла его глазами не покидать их, чего он, конечно, никогда бы не сделал. Он подошел к ним, нежно поцеловал Синди в лоб и накинул мех на ее плечи.

— Пойдем, любовь моя, мы все возвращаемся домой.

ГЛАВА 53

Возвращение отряда в замок Элчо принесло счастье всем, кто там жил. Оказавшись дома, Монце лично ухаживала за Эйлин, которая проявила свою силу, мягкость и способность к адаптации. Эйлин была на несколько лет младше Мод, но они быстро подружились и весело проводили время вместе. Сначала Монце думала о том, чтобы найти ей семью, несмотря на боль, которую это причиняло, но, когда Деклан сказал, что Эйлин и Мод подружились и малышку приняли в семью, она пришла в восторг и почувствовала себя абсолютно счастливой и удовлетворенной.

В ночь на двадцать четвертое декабря в замке Элчо устроили большой пир для всех. Кухни занимались приготовлением изысканных блюд, даже Хулия, Хуана и Монце решились приготовить что-то особенное. Впервые за много лет зал готовился к тому, чтобы разделить самый важный ужин года со всем кланом.

Почти в срок испанки закончили платья Агнес и Эдель, а также связали платок для Фионы и сшили две ночные рубашки фиолетового оттенка для Мод и Эйлин; они даже приготовили подарки для всех, кто жил в Элчо. Испанки хотели, чтобы у каждого остался сувенир на память о них, поэтому при любой возможности ходили в лес собирать цветы, которые приносили в замок, спрятав в корзинах для белья. С помощью проволоки они делали красивые диадемы для женщин и красочные цветочные броши для мужчин.

В тот вечер Деклан распоряжался за столом. Это Рождество оказалось самым лучшим в его жизни. Не только потому, что его дочь улыбалась вместе с Эйлин, не только потому, что народ вокруг веселился, а мать переполняла радость, а потому, что Синди приносила ему счастье, о котором он никогда не мечтал.

После роскошного ужина, прежде чем все разошлись, Хулия, Монце и Хуана вручили приготовленные подарки, превратив вечер в трогательную церемонию. Эдель и Агнес плакали от умиления при виде своих новых платьев.

— Вы сомневались? — воскликнула Монце, обращаясь к горничным. — Вперед, идите и наденьте их в первый раз. Сегодня вечером Перси и Нед не смогут оторвать от вас глаз.

— Вы будете прекрасно выглядеть в этой одежде и с красивыми прическами, которые сделала для вас Пэрис. И знаете. пусть они немного помучаются!

И, воодушевленные своим новым девушки заставили своих мужчин страдать.

Потому что, когда две молодые шотландки появились в своих новых платьях и другие горцы с желанием смотрели на них, их возлюбленные окончательно пали к их ногам.

Алистер, радуясь счастью, которое принесла ему его маленькая Пэрис, ухмылялся как дурак, когда она подарила ему красивый спорран, а он удивил ее, когда в корзине вручил ей прекрасного шотландского щенка, которого она быстро окрестила, к радости и восторгу всех присутствующих, Мохопиконом.

Фиона, взволнованная и окруженная всеми, не знала, куда смотреть, чтобы стать счастливее. Ее люди были счастливы, Мод и маленькая Эйлин не переставали смеяться, Норма весело танцевала с Колином, Алистер и его жена не переставали обниматься, а ее сын и Синди с любовью смотрели друг на друга. Ее растрогало даже то, что Деклан передал девушке небольшой сверток.

— Вот, это мой подарок для тебя.

Она приняла его с очаровательной улыбкой, протягивая ему свой.

— Спасибо. Но сначала открой мой, — попросила она его.

Деклан, увлеченный, с восторженным вздохом взял подарок и, поцеловав ее, открыл его. В нем он нашел пару свечей, вырезанных и окрашенных ею лично в фиолетовый цвет.

— Это для твоей комнаты.

— Нашей комнаты, — поправил он, целуя ее.

— Хорошо, нашей комнаты. — И видя, как он смотрит на подарок, Монце сказала: — Я хочу, чтобы ты поставил их на камин и зажег. Они будут выглядеть очень красиво.

— Спасибо, дорогая, они прекрасны. И прежде чем ты откроешь свой подарок, я должен тебе кое-что сказать, — предложил он, взяв ее руки в свои.

— Скажи мне.

— С тех пор как ты появилась в моей жизни, все вокруг изменилось к лучшему. Раньше я был одинок и всегда злился, а теперь меня окружает большая семья, и всем этим я обязан тебе. Знаю, что ты здесь, потому что я тебе снился. Я могу только сказать, что сейчас и всегда моя мечта — это ты. Однажды ты сказала, что не знаешь, зачем ты здесь, и я хочу сказать, что понял это.

— О, да?. — засмеялась Монце, услышав его слова.

— Ты здесь для того, чтобы Мод улыбалась, чтобы у Эйлин появилась семья, чтобы моя мама была счастлива, чтобы мой народ любил тебя, чтобы я стал лучше, и даже для того, чтобы Роуз О'Каллахан изменила свою жизнь и жизнь своих людей.

— Спасибо, дорогой, — взволнованно пробормотала она. Наконец-то и она поняла, почему оказалась здесь.

Деклан, преисполненный гордости при виде улыбки своей возлюбленной, поцеловал ее.

— А теперь открой свой подарок.

Монце открыла его без всяких подсказок, но когда увидела, что это драгоценность Кармайклов, та самая, которую она им подарила, то прижала руки ко рту. Деклан не дал ей возможности что-либо сказать.

— Это для тебя, любовь моя. Я хочу, чтобы ты носила его всегда, где бы ты ни была, потому что знаю, что проклятие снято.

Взволнованная, благодарная и заплаканная, Синди поцеловала его и предложила ему надеть кулон, подняв волосы. Деклан сделал это под восторженным взглядом Фионы; затем они снова поцеловались и, когда в зал ворвались звуки волынки, пустились в веселый пляс.

В ту ночь, когда вечеринка закончилась, Деклан и его возлюбленная поднялись в свою комнату, занимались любовью до рассвета, пока, наконец, не уснули. Но через несколько минут Синди проснулась как от толчка. Цыганка Эрика посетила ее во сне, чтобы предупредить, что время на исходе. Ее сердце бешено колотилось, она посмотрела на Деклана, мирно спящего рядом с ней. По ее лицу текли непрошеные слезы. Что она будет делать без него?

Потрясенная, Монце встала, подошла к очагу, подбросила пару поленьев и развела огонь. Она не знала, что делать, но в итоге села на шкуру перед камином, убитая горем. Наконец, закрыв лицо руками, она разрыдалась.

На следующее утро она обратилась к своим подругам, которые подтвердили, что и им приснился тот же сон. Часами они плакали в комнате, которую теперь занимала только Хулия.

— Прекратите рыдать! Ради бога, вы же иссушите себя, — буркнула Хулия, не в силах больше выносить мучения подруг.

— О, дорогая, я не могу. Что я буду делать без Алистера?

— Я же говорила тебе, — ворчала Хулия. — Я сердилась на тебя, чтобы ты осознала, что этот момент рано или поздно наступит. И если я была сурова, то именно для того, чтобы избежать этого, потому что знала, что так все и будет.

С красным как помидор носом Монце откинула волосы с лица, икнув.

— Я думаю, что умру от горя. Я не смогу. снова увидеть Деклана. и Эйлин, и Мод, и. и. и. и. и.

Но продолжать дальше она не могла. Горе, которое она испытывала, было настолько велико, что не позволяло ей даже говорить. Час спустя Хулия, убедившись, что так больше продолжаться не может, встала с постели и, положив руки на бедра, встретилась с ними взглядом.