Кровь и Розы

Глава 4

Лев

Я ненавидел то, как она отводила глаза. Я ненавидел, как она внезапно замкнулась, как будто наконец осознала, что между нами произошло.

Я не хотел, чтобы ей было стыдно. Это было последнее, чего я хотел, и, будучи ублюдком, это было единственным, чего я добился.

Чего я ожидал? Трахнуть ее прелестный гребаный рот, как голодный зверь, и ожидать, что она упадет мне на колени?

И в таком месте? Где можно было слышать крики других женщин и мужчин?

Её взгляд остекленел, и я просто знал, что ее больше нет со мной.

Момент между нами был прерван.

Она посмотрела вниз, сосредоточившись на чем-то другом, кроме моего лица. Я быстро застегнул штаны, прежде чем прикоснуться к ее подбородку, пытаясь снова обратить на меня ее красивые голубые глаза.

«Посмотри на меня», — приказала я, мой голос все еще был немного грубым после моего недавнего оргазма.

Ее глаза метнулись, и я почти улыбнулся. Я произвел на нее неоспоримый эффект.

Я держал ее в своих руках, как бы она ни сопротивлялась.

«Почему твои глаза внезапно стали пустыми, милый Ангел?» Мой вопрос был шепотом, только для ее ушей.

Ее глаза расширились, и я понял, что мои слова попали именно туда, куда я нацелился. В ее разбитое сердце.

Но ее губы отказывались шевелиться, отказывались отвечать мне. Она отказывалась дать мне свой ангельский голос, и это только заставило меня хотеть этого еще больше.

Я хотел этот запретный момент.

«Ты отказываешься отвечать мне?» — медленно спросил я, используя тон Господина.

Фактически, ей было запрещено говорить со мной, если Валентин не дал ей разрешения. Но опять же, я также был Господином. Хозяином этого долбаного картеля. Неважно, какие правила были у Валентина.

Моя сила была больше его.

И я использовал бы её, как захотел, чтобы получить этого Ангела.

Даже если это был провал… даже если я настаивал на чем-то настолько неправильном, я чувствовал, что это правильно.

К концу ночи я буду владеть ею. Разумом, телом и душой.

Никто другой не сказал бы иначе. Даже она. Это был не ее выбор. Уже нет.

«Тогда ответь мне», — потребовал я снова.

Когда она просто смотрела на меня, медленно моргая, ее лицо немного покраснело, и я спросил снова.

Нет ответа.

Интересно, она боится. Меня?

Мое сердце немного сжалось при этой мысли. В отличие от других, я не хотел ее страха. Я не хотел ее слез или криков боли.

Я хотел, чтобы она стонала от удовольствия, когда я трахал ее своим языком. Своими пальцами. И, может быть, если она будет хорошей девочкой, я бы дал ей свой член.

Я хотел ее голоса… чтобы ее губы расплылись в улыбке. Как будет звучать ее смех?

Изменят ли что-то мои слова, или она зашла слишком далеко? Она не была похожа на других женщин здесь. По тому, как она смотрела на меня, я увидел, что ее решимость еще не полностью нарушена.

Валентин Солоник еще не подрезал ей крылья. Во что бы он ни верил, если бы у нее была свобода, она бы полетела. Она бы взлетела выше в небо, если бы только могла.

Они учили ее, что она ничто. Но я хотел доказать, что она не права. Я хотел показать ей всю красоту близости. Удовольствия от совокупления мужчины и женщины.

Я хотел подарить ей тепло.

Я хотел дать ей почувствовать.

Чтобы её мысли были только обо мне. Чтобы её губы произносили мое имя. Чтобы её сердце билось от желания доставить мне удовольствие. А взамен я бы дал ей все, что она хотела.

Давать и брать. Баланс сил.

Это была быстрая мысль, оживленная тоска, мое холодное сердце чуть-чуть открылось, чтобы освободить немного места для неё.

Она захватила меня, все мое внимание было сосредоточено на ней. Ангел держит Дьявола в цепях.

Она была похитительницей. Я был пленником.

Она была Госпожой. И я был рабом ее теплых голубых глаз, в которых было столько боли.

Я видел, как шевелились ее губы, но слов не было слышно. Мои губы изогнулись в небольшой ухмылке, зная, что я наконец-то прорвался через барьер.

Она хотела заговорить. Для меня.

Я ждал, пока она попытается снова, но было уже слишком поздно.

Наш момент был прерван третьим голосом. Тем, который я хотел навсегда оборвать. Если бы я вырвал ему язык, он бы не издал ни звука.

«Я вижу, что моя рабыня хорошо тебе послужила».

Печально только то, что я не мог этого сделать. Во всяком случае, пока нет.

Он был слишком большим активом для моего бизнеса, чтобы убивать его.

В конце концов, дело было в бизнесе. Все было игрой.

И мне нужно было играть в эту игру осторожно, чтобы последний ход был моим.

Я посмотрел на свою рабыню и увидел ее закрытые глаза, на ее лице промелькнуло сожаление. Я знал, что если ее глаза будут открыты, я увижу там боль.

Она была так же убита горем, из-за того, что наш момент разрушился.

Я мысленно фыркнул. Не так быстро, маленький Ангел. Наш момент никогда не разрушится, пока я так не решу.

Отпустив ее подбородок, я увидел, как ее плечи опустились. Ах, у меня на руках требовательная рабыня. Оказывается, ей не нравилось, когда я ее не касался. Не волнуйся, Ангел. Мне тоже не нравится, когда я тебя не касаюсь.

Моя ладонь обхватила ее затылок, и я надавил, пока ее щека не легла на мое бедро. Она испустила самый легкий вздох, который не заметил бы кто-либо другой. Но я заметил.

Я все чувствовал от нее. Легкую дрожь. Небольшой вздох. И я не пропустил легкий наклон ее губ.

Ее тело лежало у меня между ног, когда я погладил ее шею, а затем щеку. Она снова вздохнула, и я почувствовал, как ее тело расслабляется от моих прикосновений.

Она дала мне то, чего все остальные хотели, но не могли получить.

Ее подчинение.

И теперь оно было сильнее, чем когда-либо. За это я боролся, и победил. По-честному.

«Ты послал ее ко мне?» — тихо спросил я, чтобы не беспокоить ее.

Я встретился глазами с Солоником, ожидая его ответа. Он кивнул с грязной ухмылкой, как будто что-то выиграл.

Он двинулся вперед, приближаясь к моему Ангелу. Его нога приподнялась, как будто он хотел прикоснуться к ней, но я быстро двинулся, так что ее тело было надежно скрыто в моих объятиях.

Вместо этого кончик его ботинка коснулся моей ноги, и я увидел, как его глаза расширились от удивления.

Он отступил, вопросительно приподняв бровь. «Да, я послал ее к тебе. Я подумал, может тебе нужно немного расслабиться. Но, к несчастью для моей рабыни, она нарушила мое правило.»

Он цокнул от фальшивого разочарования, но я мог сказать, тот факт, что она нарушила правило, взволновал его. Что за больной ублюдок.

«Какое правило?» — потребовал я, злясь с каждой секундой.

Он не поднимет на неё руку. Если бы он хоть как-нибудь осмелится сделать это, к концу ночи у него не будет гребаных рук.

К несчастью для него, я всегда сдерживал свои обещания.

«Ей было приказано прийти ко мне с полным ртом твоей спермы. Я вижу, что это уже не так, — лениво протянул он.

У меня перехватило горло, когда я попытался остаться на месте. Во мне зародилась ярость и отвращение, когда я боролся с желанием блевануть на его дорогие туфли и костюм.

«Ты знаешь, что происходит, когда рабыня не слушается. Ее нужно наказать. И какая прекрасная ночь, чтобы наказать ее. У нас все присутствуют. Пусть это станет уроком для всех остальных рабынь, — медленно продолжил он, наблюдая за моей реакцией.

И я дал ему реакцию.

«Нет», — твердо сказал я, прекращая его тираду бесполезных слов.

Он мямлил, его глаза метались между ней и мной. «Что ты имеешь в виду?» — прошипел Солоник, его лицо стало темно-красным. «Она моя! Я могу делать с ней все, что захочу».

«Нет, это не так», — спокойно ответил я, в то время как он полностью потерял себя.

Его губы скривились от отвращения. «Ты чертовски серьезно сейчас? Лев, она сосала твой член. Вот и все. Не веди себя так, будто она носит твоего гребаного ребенка.»

«Она не твоя. Больше нет, — продолжал я перечить.

Она никогда не была твоей.

«Чёрта с два! Она мне принадлежит, — проревел он.

Мои глаза вернулись к моему Ангелу, я увидел, что ее глаза были закрыты, как будто она спала. Хорошо. Я не хотел, чтобы она стала свидетельницей этого.

Я снова посмотрел вверх, и теперь все внимание было обращено на нас. Что ж, Солонику вот-вот станет скверно.

«Я покупаю ее.»

Мой голос был громким и ясным для всех. В толпе раздались вздохи и бормотание.

В течение многих лет велся этот бизнес, и я никогда не касался рабынь, не говоря уже о том, чтобы покупать их.

Но во всём всегда бывает первый раз.

Все, что я знал, это то, что я не уйду из «Роялист» без своего голубоглазого Ангела.

«Нет. Я ее не продаю, — сказал Солоник, сжав пальцы в кулаки.

Мои пальцы продолжали ласкать ее волосы, пока я смотрел на Солоника. Он выглядел как одержимый.

К сожалению для него, я был худшим кошмаром для мужчин. Если я чего-то хотел, я брал. И я хотел ее.

«Очень жаль. Я покупаю её. Давай сделаем это простым способом. Либо я уйду отсюда с ней, и ты заработаешь пару миллионов, либо мы решим это трудным путем. И поверь мне, Солоник, ты не захочешь выбирать второй вариант». Я говорил тихо, но достаточно громко, чтобы все могли услышать.

У него был ультиматум, и это был его выбор. Но что бы ни случилось, я уйду победителем.

«Я ухожу отсюда с ней. Либо ты возьмешь деньги, либо в одночасье станешь бедняком. Выбирай с умом. Я сейчас очень великодушен».

«Солоник, ты не захочешь проверять Иваншова», — крикнул Гавриков, тихо смеясь. «Сегодня не та ночь. Отдай ему девушку, и пусть он сделает тебя богатым человеком. Что ты еще хочешь?»

За спиной Солоника он кивнул, давая понять, что у меня есть его поддержка.

«Это нелегкая покупка, Лев. Она мое самое дорогое имущество. Ты ведь понимаешь, от чего просишь меня отказаться, верно? — прошипел он, глядя на моего Ангела.

Я хотел выколоть ему глаза даже за то, что он смотрел на нее.

Не дав ему ответа, я только взглянул на него. Он глубоко вздохнул, прежде чем потянуть за галстук. «Она стоит дорого. Ты не можешь себе этого позволить. Ни за одну ночь».

Хорошая попытка, ублюдок.

Я приподнял бровь, тихо посмеиваясь. «Я уверен, что могу позволить себе любую цену. Похоже, ты забыл, кому принадлежит это место, Солоник.»

Он молчал, глядя на меня ненавистными глазами. Я смотрел в ответ с гораздо большим отвращением.

«Сколько? Один миллион? Полтора? Это больше, чем кто-либо может тебе дать, — заключил я.

Все, чего я хотел, — это убраться от него к черту. И все же я здесь, торгуюсь за цену своего Ангела.

Но она была бесценна.

Только я знал это. Все остальные думали, что она была объектом для покупки.

Но я видел ее с крыльями, как она летит… смеётся.

Любит меня.

Мои глаза расширились при этой мысли, дыхание застряло у меня в горле.

Нет. Какого хрена, Лев?

Держать её. Трахать её. Давать ей то, что она хочет. Но никогда не любить её.

Я не мог любить или быть любимым.

Кашель вернул меня в настоящее. Солоник ухмыльнулся и засмеялся. «Ты выбрал для себя хорошую, Лев».

Мои брови нахмурились в замешательстве, пока я ждал его уточнений.

«Она девственница».

Мир замер. Все остановилось в медленном темпе, и все шумы стихли.