Маловероятное. Эпизод 8: Переполох в теплицах

Невилл Лонгботтом положил себе на тарелку ещё одну отбивную и печально вздохнул. Есть не хотелось, но он упорно продолжал жевать, меланхолично оглядывая почти полностью опустевший Большой зал. И ловил себя на мысли, что впервые за всё время, что он работает в Хогвартсе, ему не хотелось идти в теплицы. Он... боялся.

Происходило что-то странное и непонятное, и неизвестность пугала больше всего. А посоветоваться было не с кем: знакомых и приятелей у него имелось много, он был достаточно компанейским парнем, но вот друзей — настоящих, которым можно было довериться, — почти никого. Разве что Гермиона, но Невилл решил оставить обращение к ней за помощью на крайний случай. Докладывать же о происходящем МакГонагалл Невиллу совершенно не хотелось. И дело не в том, что он прекрасно знал своего бывшего декана, а ныне директора школы: только заикнись ей о каких-нибудь странностях, и Минерва, перестраховываясь, переполошит всех вокруг, пытаясь дознаться, в чём дело. Возможно, даже отменит его занятия с учениками и временно прикроет теплицы. А то и пригласит каких-нибудь «специалистов» извне, чтобы те разобрались во всём. Невилл с содроганием представил, как чужие люди будут ходить по его любимым грядками, шарить везде, проводить всякие тесты над бедными растениями...

Нет, если бы в этом действительно возникла острая необходимость, Невилл не стал бы возражать, но… Существовала ещё одна причина не привлекать внимание МакГонагалл к теплицам: его проект.

Осенью мадам Спраут назначила Невилла ответственным за теплицы, полностью доверив уход за всеми растениями, и он, пользуясь случаем, тайно высадил в самой дальней несколько корней магической Древовидной Кандии. Не то чтобы он очень хотел это делать, но куда было деваться? Листья и сок этого растения очень ценились в косметологии, и Невилл продавал их, чтобы выручить немного денег — за чтение в Хогвартсе лекций по Гербологии платили не так уж мало, но всё же недостаточно, чтобы достойно содержать себя и свою молодую жену. В домашних условиях, к сожалению, выведение Кандии было трудноосуществимо — она требовала самого тщательного ухода и крайне осторожного обхождения. А в довершение ко всему обладала ядовитой корой и при неумелом обращении грозила появлением на коже гнойных нарывов, трудно поддающихся лечению. Конечно, для него, Невилла, как профессионального герболога, Кандия особой опасности не представляла, но он сомневался, что ему позволили бы выращивать её в школьных теплицах. Поэтому официального разрешения на свои эксперименты Невилл у директора запрашивать не стал, справедливо опасаясь, что та ему откажет.

А теперь на вверенном ему участке начало твориться что-то странное, и Невилл был в замешательстве. С одной стороны, он понимал, что обязан уведомить начальство, но с другой… Тогда выяснится, что он, во-первых, не оправдал оказанное ему доверие мадам Спраут — и тогда она могла вообще отстранить его от теплиц, а во-вторых — самовольно вырастил на территории детского учреждения запрещённое растение. Разумеется, он навёл на грядку достаточно много защитных чар — и маскирующих, и ограждающих, и отводящих, но что-то ему подсказывало, что в случае чего это всё равно не послужит ему оправданием. И если обо всём этом станет известно МакГонагалл, строгий выговор — самое малое, что его ожидает. Нет уж, проще пока молчать и малодушно списывать очередную неприятность на случайность.

Неприятностей хватало, а началось всё две недели назад, когда Невилл, зайдя однажды утром в теплицу номер три, обнаружил чёрный остов редчайшей Родиоликус Кулео. Несчастное растение выглядело обугленным, будто заживо сгоревшим. Невилл, не веря своим глазам, как в трансе прикоснулся к съёженным листьям, и те под его пальцами осыпались по краям, оседая на землю светлыми крошками пепла.

Он, конечно, попытался сам разобраться, в чём дело, но никакие идентификационные чары не выявили ничего особенного. Создавалось впечатление, что несчастное растение кто-то просто поразил Инсендио и выжег дотла. Но при Инсендио объекты обычно превращались в пепел полностью, а здесь обугленный стебель и даже частично листья остались целы, поддавшись разрушению лишь по краям.

Порядком расстроившись, Невилл на первый раз уверил себя, что это дело рук каких-нибудь учеников. Глупая, жестокая шутка или же, возможно, кто-то сделал это случайно, а признаваться в содеянном, конечно, не захотел. Неделя прошла без происшествий, и Невилл почти успокоился, но затем инцидент повторился: снова скорченный, сожжённый куст, на этот раз обыкновенный Штернбергиум, не очень редкий, но разве в этом дело?

И снова Невилл ломал голову, пытаясь самостоятельно, не привлекая ненужного внимания, понять, что происходит, но так ничего и не добился. В конце концов он твёрдо пообещал себе, что если подобное произойдёт в третий раз, он вынужден будет обратиться за помощью, хочет он того или нет. Иначе из-за его трусости и малодушия у него так все теплицы постепенно изведут.

Но, видит Мерлин, ему этого не хотелось, и теперь уже который день Невилл жил со страхом и оглядкой, постоянно опасаясь обнаружить новый сожжённый цветок.

«Может, всё ещё обойдётся?» — подумал он, медленно плетясь с завтрака на своё рабочее место и открывая стеклянную дверь. Прошёлся вдоль длинных рядов растений, окидывая их цепким взглядом, но пока не замечая пока ничего необычного. Обрадовавшись и почти вздохнув с облегчением, Невилл свернул в последний проход и оцепенел, едва сдерживая горестный стон: перед ним скрючились, словно обгорелые мумии, целых две Асфодели. Две! Из пяти!

— Да что же это такое? — Невилл обессилено опустился на корточки перед погибшими растениями, болезненно морщась и пытаясь унять дрожь. Нахмурился, уставившись в одну точку и обдумывая, как ему теперь поступить. Впрочем, особого выбора у него не было: по всему выходило, что он должен срочно — немедленно! — уведомить обо всём Спраут, а лучше — директора МакГонагалл, попутно признавшись, что это уже не первый случай, и получив заслуженный нагоняй. А после... просто сидеть и смиренно ждать, когда кто-нибудь особо любопытный всё же наткнётся на злополучную грядку с Древовидной Кандией, и снова получить нагоняй, только уже в гораздо более крупном масштабе.

«Нет, обращусь всё же для начала к Гермионе, — решил Невилл, поднимаясь с корточек. — Она обязательно поможет, главное — уговорить её не выдавать меня директрисе».

Окрылённый надеждой, Невилл поспешил к выходу, мысленно прикидывая, как точнее и лучше изложить всё подруге.

* * *

Гермиона сидела в кабинете, битый час проверяя контрольные третьекурсников. На краю стола скромно примостились ещё две внушительных стопки пергаментов с эссе пятого и шестого курсов. Затем её ожидало практическое занятие у первогодок, которое — она знала по опыту — отнимет немало сил, а также лекция, дополнительные занятия и консультации у старшекурсников, а после… ещё что-нибудь набежит. Гермиона отвлеклась от работы, устало потирая виски.

Дверь тихо приоткрылась, и на пороге возник печальный и чем-то озабоченный Невилл:

— Привет, — слабо улыбнулся он. — Ты как всегда в делах? Можно?

— Конечно, Невилл, заходи, — отозвалась Гермиона, сделав приглашающий жест рукой, и выпрямила спину, покрутив головой, чтобы снять боль с затёкшей шеи. — Что-то случилось? — она окинула внимательным взглядом понурого друга, сгорбившегося перед ней на стуле.

— Случилось, — вздохнул тот, поднимая взгляд, и в двух словах описал ей цель своего визита.

— То есть, ты утверждаешь, что это уже не первый случай? — Гермиона задумчиво откинулась на спинку стула. — Но почему ты сразу не рассказал?

— Я думал... — Невилл запнулся, слегка покраснев, и смущённо посмотрел на Гермиону. — Может, это случайность, и больше такого не повторится.

— Но это же просто безответственно! — воскликнула Гермиона, удивлённо округляя глаза. — Почему ты не пришёл ко мне сразу, Невилл? Почему промолчал? Неужели ты не понимал, как это может быть опасно? Ведь чем скорее мы начали бы разбираться в этом деле, тем больше было бы шансов на успех. А вдруг теперь уже поздно?

— Прости, Гермиона, — пробубнил тот, ещё больше ощущая неловкость — он действительно почувствовал себя виноватым.

Та сердито нахмурилась, но, оценив несчастный вид и расстроенную физиономию друга, лишь махнула рукой.

— Ох, Невилл, — покачала она головой. — Вот уж от кого не ожидала. Ладно, — она ободряюще улыбнулась. — Не будем тратить времени на бессмысленные и уже бесполезные упрёки. А теперь расскажи мне об этом поподробнее. И постарайся не упустить ни одной мелочи. Даже то, что покажется неважным, — подчеркнула она, вскидывая внимательный взгляд. — Только прежде ответь на один вопрос: почему ты не хочешь, чтобы об этом знала МакГонагалл?

Невилл вздохнул и выложил правду и про свои тайные изыскания на поприще Гербологии, и про контракт на поставку ингредиентов. Гермиона окинула его удивлённым взглядом. Качнулась вперёд, порываясь что-то сказать, но не стала, осознавая, что какой-то резон в действиях Невилла всё же был. Вот только то, что это оказалась именно Кандия…

— Хм… — она помолчала, собираясь с мыслями. — Надеюсь, ты хотя бы позаботился о мерах безопасности? Всё-таки здесь дети, а они постоянно заходят туда, куда не следует, — она невольно усмехнулась, вспоминая себя в школьные годы. — А эта твоя Кандия, насколько я поняла, ужасно ядовита.

— Конечно, Гермиона, — успокоил её Невилл. — Я ещё не сошёл с ума, чтобы оставлять без присмотра и защиты такие опасные растения. К тому же я скрываю её ото всех, как только могу, но всё равно всё время трясусь, что кто-нибудь её обнаружит. Поэтому и прошу тебя пойти мне навстречу и не впутывать в это дело ни МакГонагалл, ни Спраут. Ты поможешь мне?

— Ладно уж, — согласилась Гермиона и слегка улыбнулась. — В общем-то, Хогвартс во все времена был полон не самых приятных существ. По сравнению с ними твоя Кандия — просто цветочки, извини за каламбур, — она мотнула головой, отвлекаясь от воспоминаний, и снова посерьёзнела. — Неважно. Речь не об этом. Давай поговорим о насущном, а потом я постараюсь тебе помочь. Так и быть, не будем привлекать к этому делу Минерву и попробуем справиться своими силами.

* * *

После разговора с Невиллом, постаравшись его подбодрить и хоть как-то утешить, Гермиона, разумеется, отправилась в подземелья. На секунду притормозив у знакомой двери, она громко постучала и, увидев, как дверь привычно тряхнуло от отпирающих чар, осторожно приоткрыла её, входя в знакомую комнату. Здесь всё было по-прежнему: скромная, почти аскетичная обстановка, лишь горы всевозможных книг (и вовсе не для «лёгкого чтения») занимали все стеллажи и полки, да целые ряды разноцветных зелий тускло поблескивали из-за мутного стекла огромного шкафа слева.

— Северус? — позвала она, оглядевшись и не находя хозяина. — Ты где?

— Здесь, — раздался ворчливый голос, и из двери, ведущей в спальню, появился чем-то недовольный Снейп. Посмотрел с прищуром и сел в любимое кресло, жестом приглашая Гермиону занять место напротив. — Итак, если ты пришла ко мне без приглашения, я делаю вывод, что в школе снова что-то случилось, — не спросил, а уверенно констатировал он.