Ataraxia

Глава III.

Когда человек вынужден искать себе сообщников, приходится доверять им...

©Морис Дрюон. Проклятые короли 1: Железный король

Почему-то Дину Винчестеру казалось, что врать ей было не нужно. Верилось, что она не желает ему зла, а её глаза? Разве могли у человека, который через минуту собирается тебя убить, быть такие глаза? И Дин думал, что знал ответ: "Могли". Потому что всё доверие к людям в нем было исчерпано еще в детстве.

Она и правда пришла: на часах как раз пробило полночь.

— Как мило, — он не смог не упрекнуть её, — что ты явилась к своему "принцу" точно в полночь. В этот раз фея-крестная решила особо не стараться? — И он посмотрел на её вязаную кофту и джинсы так, будто они были грязным мешком из-под картофеля.

— Наверное, это потому, что принц не слишком удачный, — в ответку, растягивая гласные в последних словах, сказала Гермиона, ставя на столик у кровати несколько склянок.

А Дину отвечать расхотелось: шутка ли — оскорблять ведьму, которая держит в руках флаконы с зельями и легко может отправить тебя ими на тот свет.

— Ладно, солнце, что ты придумала?

Она поморщилась от нового прозвища и сквозь зубы ответила:

— Костерост для сращивания костей; экстракт бадьяна, чтобы залечить внешние повреждения; крововосстанавливающее зелье, из названия понятно для чего. Предлагаю начать.

И она открыла первую склянку, вливая в рот неподвижному, но живому телу костерост. В тишине больничной палаты громом раздался хруст костей. Дин подскочил, испуганно заголосив:

— Да ты мне ещё больше костей сломаешь!

— Ничего страшного, — спокойно ответила Гермиона, — это улучшенная версия, для моментального излечения. Просто кости вправляются. — И зачем-то тихо добавила: — Не бойся.

Он дернул плечом.

— Вот ещё! Просто знаешь, я считаю себя слишком привлекательным, чтобы ходить в гипсе.

Гермиона отвернулась к склянкам, закатывая глаза и думая: "Какой же он самовлюбленный! Как Драко Малфой!"

— А это что? — Дин с отвращением посмотрел на пузырек, который она всеми силами пыталась открыть — пробка не поддавалась.

— Крововосстанавливающее. Не нужно на меня так смотреть!

Он отвернулся, и Гермиона, вливая в рот бездвижному телу своего пациента зелье, внезапно догадалась, что именно ему не нравится. Как и многим маглам ему не нравилась магия.

Дин заметил, как к его собственному лицу приливала кровь и постепенно появлялся румянец. Вот только видел он это не в зеркало, а со стороны. Это-то и поражало.

— И последнее. — В руке Гермиона держала маленький бутылек из стекла цвета шафрана. Она склонилась над "оболочкой" Дина, и из горлышка на порез на щеке упала золотистая капля. Дин глазам своим не поверил — рана заживала моментально, кожа зарастала с молниеносной стремительностью, — но отвлекся, чувствуя острую жгучую боль в щеке.

Гермиона оторвалась от своего дела и посмотрела на него:

— Ты чувствуешь жжение? — Глаза её округлились, когда Дин закивал, сжимая зубы. — Потерпи, это немного болезненно, а обезболивающего такой силы у меня нет.

С каждым новым залеченным порезом на теле его "оболочки", Дин чувствовал всё большее жжение. Когда Гермиона начала залечивать порез на его животе, он уже не мог сдерживаться — Дин тихо простонал.

— Сильно больно? Потерпи, это последний, — и она, отведя полный жалости взгляд, склонилась над затягивающимся порезом. Теперь на животе его "оболочки" бледнела узкая розовая полоска шрама; на лице не осталось ни одного.

Гермиона подошла к столу и сосредоточенно принялась складывать остатки зелий в свою сумку. Не оборачиваясь, как бы между прочим, она как можно равнодушнее спросила:

— Сильно болит?

— Чертовски. — Жжение по всему телу становилось просто невыносимо, что даже призрачная форма не спасала. Стараясь как-нибудь притупить боль, он посильнее сжал зубы.

— Я ничем не могу помочь. — Гермиона резко обернулась и, опираясь о край стола, посмотрела ему в глаза. Равнодушие. Ничего более. Но наигранное, слишком. — Сейчас ты дух.

Он скрежетнул зубами и посмотрел на неё внимательней, чем обычно. Почему эта девчонка пытается жалеть его? Нужна ли ему её жалость?

— Меня больше волнует то, что я все ещё дух. Ты ведь всё залечила!

— Я не знаю. — Гермиона нахмурилась, и между её тёмных бровей пролегла морщинка. — Нужно поискать в книгах.

— Отлично. — Он устало откинулся на спинку кресла для посетителей и театрально закатил глаза. — Ещё один книжный червячок. Мало мне было Сэмми... Сэмми! — Взгляд его прояснился, и создалось такое впечатление, что над его головой, как в мультфильме, сейчас зажжется лампочка. — Нужно привлечь Сэмми! Он-то быстро со всем разберется, — и Дин подскочил, бросаясь к Гермионе и хватая её призрачными руками за плечи. Она поморщилась, ощущая неприятный холод там, где ее коснулись его ладони. — Знаешь моего брата? Вы с ним разговаривали один раз, я видел. Поговори с ним, убеди прийти, что-нибудь соври, но он должен поверить, что я здесь!

— Как ты себе это представляешь? — Гермиона сделала попытку вырваться. — "Добрый день, мистер Винчестер! Хотела сказать вам, что ваш брат витает в виде духа по своей палате и беснуется из-за того, что никто, кроме меня, его не видит". Так, что ли?

— Мне без разницы! Если хочешь, я ему записку напишу!Продиктую! Только договорись с ним, слышишь, крошка?

Гермиона, несколько минут молча пялясь на его злую гримасу, покорно кивнула и полезла в сумку. Выудив из внутреннего кармана блокнот и ручку, она кивнула ему, приготовившись записывать.

* * *

Сэм Винчестер несказанно удивился, когда тот врач, что поставила крест на жизни его брата, передала ему записку, не объяснив, о чём записка и от кого.

Первой мыслью была догадка, что доктор Грейнджер, как и некоторые медсестры, оставила ему свой номер телефона с припиской "Позвони" или пригласила на свидание. Но где же тогда все ужимки, хлопанье накрашенными ресницами, голова, немного склоненная на бок, снисходительная или наоборот, наполненная восхищением и обожанием, улыбка? Нет, точно не очередная влюбленная дурочка.

Записка была написана на простом, криво вырванном из блокнота, линейчатом листке бумаги. Синие чернила, мелкий бисерный почерк.

"Сэмми..." — уже интересно. Так его называет только один человек. — "Сэмми, ты просто обязан вытащить меня из этой передряги. Мало того, что я бестелесный дух, так ещё и..." — чушь несусветная. Зачем доктору передавать ему такую бессмыслицу? Или это что-то типа проверки на нарушения психики? Да, наверное, ему просто мерещится. — "...меня видит только эта крошка, которая должна передать эту записку. Советую поскорей оторваться от твоих сверхважных дел и кинуться мне на помощь. За подробностями к той даме-доктору с "милейшей" улыбкой. P.S. Не знаешь, где тот амулет, что ты подарил мне на Рождество? Это так, проверка на подлинность."

Бред. Полный бред. Хотя, учитывая все те сверхъестественные явления, что он увидел за этот год, эта записка может показаться не такой уж и чушью.

"Рискнем".

* * *

— Мисс...

— Не забывайте, я доктор, а не мисс.

— Хорошо, доктор Грейнджер. Эта записка ведь не шутка?

— К сожалению, нет, мистер Винчестер.

— Пожалуйста, просто Сэм.

— Что же, тогда так уж и быть, можете называть меня "мисс".

— Вы проведете меня к нему?

— Да, Сэм. Он очень хотел переговорить с вами.

— Зачем?

— Думаю, он объяснит лучше.