Мир лабиринта и костей

Пролог. Чем ночь темней

В зале Истины царил хаос, за которым Саул Бергенсен наблюдал с едва не мальчишеским любопытством. Он только-только вернулся в Орден спустя практически четыре месяца выслеживания и наблюдения за деятельностью эльфа, торгующего запрещёнными чарами. Насколько Себастьян знал, Саул наконец нашёл доказательства его связи с демонами и сумел выйти на трёх его покровителей, которыми уже занялись вампиры. Из-за этого Саул, конечно, был очень зол. Себастьян и сам был бы недоволен, если бы четыре месяца работы оказались под угрозой из-за передачи дела в другие руки, однако Саул всегда хорошо прятал своё недовольство.

— Даже немного обидно, что меня вызвали только сейчас, — наконец произнёс Саул, отрываясь от перил и поворачиваясь к ним. — Я бы посмотрел, как Третий издевается над вами.

— Над нами никто не издевался, — возразил Паскаль.

— У тебя ужасное настроение, так что я не верю.

— Он поспорил с Лили и проиграл, — пояснил Себастьян.

— Это ты виноват! Ты лишил меня денег!

— Никто не заставлял тебя ставить сразу тысячу.

— Я был уверен в твоей победе!

— Я тебе что, лошадь?..

Саул задумчиво кивнул и, сложив руки на груди, с чрезвычайно серьёзным видом сказал:

— Я хотел, чтобы вы рассказали мне, что за чертовщина творилась в последнее время, но теперь… Себастьян, я был уверен, что вы встречаетесь!

У Себастьяна дёрнулся глаз. Они что, издеваются над ним?.. Как можно говорить о его личной жизни, — несуществующей личной жизни, — когда меньше двенадцати часов назад трое сальваторов, никого не поставив в известность, исчезли?

Себастьян поначалу решил, что их, как и пару месяцев назад, отправят на поиски, перед этим нанеся магические метки, но лидеры коалиции, что странно, сразу же заперлись в зале собраний и несколько часов подряд допытывали Шераю и принцессу Сонал — единственных из особняка Гилберта, которые могли хоть что-то сказать. Себастьяна на собрание, разумеется, не пригласили, зато там были Август и Мирна, вместе с Саулом перенявшие командование Орденом на неопределённый срок. В последнее время Джонатан слишком часто позволял другим выполнять работу за него, но учитывая обстоятельства…

Нет, Себастьян не мог даже представить, что случилось. У него не было ни одной идеи. Если бы Третий попытался сбежать, потащил бы он за собой ещё одиннадцать человек? Вряд ли, да и Гилберт ни за что не оставил бы его без присмотра. Шерая, однако, всё ещё была на месте и, кажется, была готова сотрудничать, чего нельзя было сказать о принцессе Сонал.

— Ты мне всё объяснишь, — строго произнёс Саул, вперившись в него суровым взглядом.

Из-за тёмной повязки на левом глазу вышло, Себастьян признавал, и впрямь довольно строго. Много лет назад демоны выцарапали ему глаз, и хотя мужчина чувствовал себя прекрасно и без повязки, Мирна убедила его, что с ней прекрасно чувствуют себя юные искатели, которым не нужно смотреть на дыру вместо его глаза. Себастьян всегда считал таких людей слабохарактерными неженками.

— Но сначала кое-что проясним. Вы знаете, что трое сальваторов исчезли?

— Да, — выпалил Паскаль.

— И что вместе с ними исчезли ещё девять человек? В их числе Гилберт, Стефан, Марселин и Джонатан.

— И Кит, — для чего-то напомнил Паскаль, будто за несколько минут разговора они успели забыть имена всех, кого не досчитались этим утром.

— И Кит, конечно, — с чувством согласился Саул. — Мой милый мальчик, о котором я ни хрена не знаю. Так вот, это не исчезновение, а несанкционированная попытка спасти миры. Так вообще говорят?..

— Нет, — возразил Себастьян.

— Тогда я запатентую эту фразу, чтобы…

— Мистер Бергенсен, — прервал его Паскаль и напомнил: — Исчезновение сальваторов.

— Не исчезновение, а вполне спланированный Переход. Причём спланированный настолько, что никто до сих пор не может понять, откуда он был открыт. Третий сальватор рассказывал о визите Райкера, посланника Риндскавора, и просил помощи у коалиции, однако ему отказали.

— И он решил действовать самостоятельно? — уточнил Себастьян.

— Вместе с Первой и Четвёртым.

— Ну… Они же сальваторы, — напомнил Паскаль, нахмурившись. — Коалиция не может запрещать им что-либо делать. К тому же, с ними Гилберт и мистер Сандерсон.

— Вот именно. Гилберт и Джон. Как они на это согласились? Почему так быстро открыли Переход? Принцесса пересказала всё, что сказал Райкер, но я всё равно не понимаю…

— Мы понятия не имеем, кто такой Райкер и что он сказал.

Саул растерянно моргнул, уставившись на них. Потом выражение его лица изменилось, стало более расслабленным и даже снисходительным. Несмотря на всю лояльность Саула и его нестандартный подход к поискам, который нередко помогал Ордену, Себастьян ненавидел это снисходительное выражение лица. Помнил и ненавидел с самого детства.

— Я не имею право разглашать эту информацию, но хочу, чтобы вы знали: сальваторы покинули этот мир не из-за мелкой прихоти. Сакри и боги ведут их, и Гилберт с Джоном, кажется, вполне верят в это… Как странно даже думать о том, что Гилберт может быть заодно с Третьим.

— Очень мило, что вы нам доверяете и всё такое, — неуверенно пробормотал Паскаль, покосившись на Себастьяна, — но почему мы?

— Потому что вы лучшие из всех, кого я знаю, и уж точно сможете мне помочь.

Себастьян знал, что это лишь частичная правда.

— Ты хочешь доказать моему отцу, что прав?

— Вторая причина. Вторая! А кто ещё может помочь, если не вы?

Себастьян поджал губы, переглянувшись с Паскалем, на лице которого отражалась настоящая паника.

— У меня есть поиски, — пробормотал он таким тоном, будто извинялся за это и обещал сию же секунду отказаться от каждого.

— Поиски для семьей Дорнер и Эттвуд связаны общим делом тысяча девятьсот семьдесят второго года, когда Оллин сорвал крупную сделку между двумя феями, имена которых мы так и не выяснили.

— Что?.. Как вы…

— Оллин не всегда был таким уникальным и незаменимым. Он фактически вырвал бизнес из чужих рук, и теперь, когда Оллина нет, — спасибо, Себ, отлично поработал, — его место пытаются занять.

Паскаль аккуратно покосился на Себастьяна, пытаясь понять, не перекосило ли его из-за ужасного сокращения его имени, и только после, убедившись, что он остался спокойным, спросил:

— И как мы с этим связаны?

— Семейные реликвии Дорнеров и Эттвудов были утеряны почти пятьдесят лет назад, так что если бы зацепки, которые у тебя есть, были бы настоящими, ты бы уже давно завершил поиск. Кто-то занимается тем, что распространяет поддельные реликвии, мои дорогие. Реликвии, полные хаоса и магии.

Себастьян не хотел выдавать себя, — когда он вообще позволял себе чересчур много эмоций или переживаний? — но слова Саула его удивили. Себастьян угробил целый месяц и практически похоронил свою репутацию приличного искателя, пытаясь отыскать хотя бы одно доказательство того, что Сибил подменила Бальмунг, и теперь, когда она мертва, зашёл в тупик. Однако Саул, никогда не лгавший им, в отличие от Августа или Мирны, наконец поделился деталями своего поиска — значит, точно знал, чем Себастьян занимался. Он бы, пожалуй, даже разочаровался, если бы Саул сказал, что понятия не имеет, за какое дело он взялся.

— Но теперь я связан по рукам и ногам, — с мученическим тоном выдавил Саул, — и займусь внутренними делами Ордена, пока Мирна и Август продумывают убийство Джона. Ладно, шутка, — легко исправился он, заметив, как испугался Паскаль. — Просто им доверяют больше, чем мне, я же только что вернулся… В общем, милые мои, хочу, чтобы вы держали меня в курсе. Занимайтесь своими поисками, но если что всплывёт по поддельными реликвиям — сообщайте мне.

Себастьян не планировал спрашивать, — по крайней мере, до тех пор, пока Паскаль не оставит их одних, — однако Саул, будто прочитав его мысли, снисходительно добавил:

— Да, Себ, и Бальмунг может считаться такой реликвией.

— Твой поиск как-то связан с ним?

— Нет, просто слышал, что ты встречаешься с Зельдой и…

— Мы не встречаемся, — скрипнул зубами Себастьян.

— Тогда почему ты помогаешь ей с Бальмунгом? Это слишком странно для тебя. Так что давай, расскажи мне всю правду.

— Я не обсуждаю свои дела ни с кем, даже с тобой.

— Но обсуждаешь с Зельдой, — кашлянул Паскаль.

— Ещё одно слово, и ты завалишь каждый свой поиск.

Паскаль скривился, но, заметив многозначительный взгляд Саула, вздохнул и, пообещав помалкивать о том, что «мистер Бергенсен опять всё разболтал», направился к лестнице.

— На самом деле Август просто решил, что я могу как-то повлиять на тебя, — честно сказал Саул. — Знаешь, он так и сказал: «Саул, он слушает только тебя, потому что ты очень авторитетный и…»

— Он такого не говорил, — возразил Себастьян.

— Правильно, не говорил. Но сказал, что ты стал странным.

Себастьян беззлобно усмехнулся, на долю секунды почувствовав нечто, похожее на обиду. Самую настоящую детскую обиду, которая охватывает только неразумных детей. Себастьян давно научился не ждать от Августа ни поддержки, ни похвалы, но почему-то каждый раз, когда этого не происходило, неприятно удивлялся. Будто Август мог измениться по щелчку пальцев и внезапно стать хорошим отцом, которого действительно беспокоит его старший сын.

— Учитывая, что на кровь ты реагируешь так же безэмоционально, как и на мои любимые конфеты, я согласен, что ты немного странный. Но ты же знаешь Августа.

— Будешь пытать меня, пока я во всём не сознаюсь?

— Нет, не мой метод. Предпочитаю не влезать в чужой конфликт ровно до тех пор, пока под угрозой не оказывается чья-нибудь жизнь. Так что дерзай, занимайся своими поисками, которых, я знаю, на самом деле нет, и ищи настоящий меч своей подружки. О, нет, прости, — исправился Саул, опустив плечи. — Забыл, что она не твоя подружка. Хотя я не понимаю, почему.

— Ты вернулся чтобы управлять Орденом или доставать меня?

— Одно другому не мешает! Есть шанс, что ты столкнёшься с тем же, чем занимался я, так что хочу быть уверен, что ты готов. Поверь, Себ, я находил ужасные реликвии, а ведь всё началось с запрещённых чар! Никто не знает, что будет дальше, поэтому я и хочу понять, насколько сильно ты влез в это дело. Хочу быть уверен, что ты не пострадаешь.

Он не просто влез в это дело, он утонул в нём, и не осталось ни единого шанса на спасение. Искатели начали терять к нему доверие, хороших поисков, которые помогли бы ему восстановить репутацию, не было. Себастьян никогда бы не подумал, что провальное дело так сильно скажется на нём. Он знал о десятках поисков, закончившихся катастрофами, и считал, что искатели, оставившие Орден после этого, были лишь слабаками и трусами, которые не справились с возложенной на них ответственностью. В отличие от них, Себастьян всегда знал, когда нужно остановиться или обратиться за помощью, всегда доводил каждый поиск до конца, в идеальном виде, без единого вопроса, к которому можно было бы придраться.

По крайней мере, так было вплоть до аукциона-бойни, и теперь Себастьян медленно тонул.

— Из-за подмены меча мы потеряли драгоценное время, которое стоило жизни многим землянам, — сказал он, посмотрев на Саула. — Так что либо я найду настоящий Бальмунг и того, кто подменил его, либо научусь воскрешать людей.