Без срока давности

На месте происшествия

Несколько дней ушло на изучение следственных материалов по делу убийства гражданина Белошенко Андрея Петровича. Аверьянов проанализировал версии, которые намечались и отрабатывались в ходе расследования, проследил до конца ли они отработаны. Казалось, все было учтено, проверено, но Аверьянов не продвинулся вперед ни на шаг. Единственное, что не вызывало сомнений: трагедия на улице Сосновой случилась в начале весны.

Перед началом весенне-полевых работ агроном одного из совхозов Иркутской области Белошенко взял краткосрочный отпуск и прилетел к сестре Надежде Петровне, которая более двадцати лет работала в Якутске. После автокатастрофы Надежда лежала в больнице, и хотя кризис миновал, дело шло на поправку, обеспокоенный муж вызвал единственного родственника супруги.

Андрея нашли ночью. Широко раскинув руки, он лежал на перекрестке окраинных улиц, недалеко от дома сестры. Шесть ножевых ран зияло на левой стороне грудной клетки погибшего.

Закончив изучение фотоснимков, запечатлевших положение убитого, Аверьянов уложил документы в папку и принял решение о проведении повторного осмотра места происшествия. Надо было воочию представить картину случившегося.

Вызвав участкового инспектора и пригласив понятых, Михаил Алексеевич выехал на Сосновую. Улицы пригорода безлюдны. Над узкими тротуарами, вымощенными бетонной плиткой, увядают в зное летнего дня кусты тальника. На перекрестке Сосновой и Геологов остановились. Шофер, рослый с русым чубом парень, предвидя задержку, отпросился на расположенный неподалеку ипподром: оттуда слабый ветерок доносил голоса возбужденных любителей конного бега...

Аверьянов подозвал участкового и понятых. Перекресток с обочинами и кюветом водоотвода он условно разделил на равные по площади квадраты, поставил задачу участковому, объяснил обязанности понятых и принялся за осмотр.

Обилие влаги и тепла, кроме блага, породило и зло: обочина, откос дороги, все вокруг было покрыто густой, побуревшей от пыли сорной травой. Обшаривая склоны канав, Аверьянов натыкался на осоку, которая немилосердно царапала руки. Двигаясь медленно, шаг за шагом, осматривая каждый сантиметр земли, капитан видел, с какой самоотверженностью трудится участковый.

Так исследовали все вокруг на десятки метров... Прошлись вверх по Сосновой, откуда когда-то шел к сестре Белошенко, определили точное местонахождение убитого и направились к ближайшим домам. Работали долго, но безрезультатно. Решили возвращаться в город. Бесплодность повторного осмотра места происшествия была очевидной. Невеселые мысли одолевали Аверьянова, когда подошел участковый.

— Терпения больше нет... Признайтесь, капитан, что вся эта затея не стоит выеденного яйца. Прошло столько времени...

Аверьянов устало улыбнулся, но ничего не сказал. В качестве следователя он провел не один десяток осмотров, и не было среди них двух одинаковых. Сколько осмотров — столько решений. И среди многих, удачных для следствия, не обходилось, конечно, без промахов и ошибок. Как ни странно, но и сегодняшний неутешительный итог он не считал трагедией.

После недолгого молчания обратился к лейтенанту:

— Давайте вместе думать, что делать дальше...

Участковому польстило, что капитан советуется с ним, он тут же спросил:

— Хотите знать мое мнение?

— Ну...

— Так вот, что я скажу: надо поработать как следует по месту жительства сестры потерпевшего. Обязательно найдутся люди, из которых можно что-нибудь выудить. Это я знаю...

— Главное, лейтенант, за что держали на него камушек за пазухой — мотив нужен.

— Один из классических: деньги, женщина, ненависть...

— Обыкновенный грабеж? Исключено.

— Почему?

— При нем осталось много того, что могло и должно было исчезнуть: золотые часы, обручальное кольцо, деньги, документы...

— Они посчитали, что могут действовать спокойно: полночь, глухая окраина... Но им не повезло: их заметили и помешали.

— К сожалению, никто им не мешал. Его бросили смертельно раненным и спокойно удалились. Это почти единственный момент, который не требует доказательств.

— Есть свидетели?

— Хозяин дома, напротив которого мы стоим. Кстати, кандидат медицинских наук... Проснулся от приступа головной боли, принял лекарство и подошел к окну. Увидел мужчину, который вышел пошатываясь из-за угла... Подумал, что тот сильно пьян, а когда понял — испугался. Долго не выходил... Потом вызвал «скорую», но было поздно...

— Выходит, кто-то или провожал или следил за Белошенко. Но кто? И сколько их?

— Из заключения судебно-медицинской экспертизы видно, что потерпевший был физически силен. Нанести удары, серию ножевых ударов здоровому мужчине не просто. Удары пришлись в оголенную часть туловища. Одежда была задрана и закрывала голову Белошенко... Ясно, что в момент нанесения ударов кто-то держал его.

Участковый на минуту задумался, пожал плечами:

— Может, пьянка... Их трое. У одного из них день рождения — его отметили в каком-то парадном, по очереди прикладываясь к бутылке. Хотя вина на каждого не так уж много, они захмелели. Им захотелось... чего-то такого, необычного. Они задирали прохожих и шли по Сосновой. Свернули на Геологов. Один из них жил неподалеку. Он знал, что район малолюден: ночью отсюда возвращаются только те, кто засиделся в гостях. Он первым заметил человека в плаще и окликнул его. Тот обернулся... Тогда его ударили... Спустя двадцать минут, еще до прихода «скорой», человек умер...

— Какой-то заколдованный круг... Нужны факты. Почему пьянка? А если прямой умысел: глубоко продуманная месть.

Их беседу прервал подошедший шофер. Тут же появился понятой. Приземистая фигура второго виднелась у перекрестка. Он все еще стоял там, где поставил его участковый.

Аверьянов посмотрел на часы:

— Может, полазим еще? Авось фортуна...

Лейтенант молча кивнул, нехотя побрел к перекрестку и начал ходить взад и вперед вдоль обочины. Потом присел на корточки и куском проволоки стал прочесывать траву. Вскоре к нему подошли понятые.

Когда, обливаясь потом, Аверьянов решил закончить осмотр и выбрался на проезжую часть, участковый знаками попросил его подойти.

— Нашли что-нибудь? — спросил капитан.

— Не знаю даже... Валялся на склоне водостока, — объяснил он, протягивая Аверьянову старенький портсигар. — Да вы раскройте, посмотрите, Михаил Алексеевич.

Капитан принялся рассматривать двухстворчатый, штампованный из легкого металла портсигар. Узорчатая верхняя крышка, комочки высохшей грязи.

— Кому нужна эта ветошь? — спросил приземистый понятой.

— Я ничего и не ожидаю... Дайте лист бумаги или газету.

Аверьянов удалил с поверхности портсигара грязь, завернул кучку серых комочков в чистые листы и спрятал в карман. Наружный осмотр ничего не дал. Аверьянов щелкнул крышкой. В портсигаре лежали папиросы «Беломор». Лежали, видимо, долго — промокли, пришли в негодность. Капитан передал их участковому, попросил упаковать, а сам внимательно осмотрел створки и замок портсигара. В левом углу виднелась гравировка.

— Ну-ка, кто позорче, что тут за автограф?

— Недурно, — сказал участковый, рассматривая гравировку.

Аверьянов вопросительно взглянул на него.

— Пишите. В углу верхней крышки выгравирована буква «В», за ней фамилия — «Рожнов».

— Что еще? — спросил Аверьянов.

— Все. Вам что, мало?..

— Нет, отчего же. Фамилия — это визитка... Вопрос: как заставить ее говорить?

— Любопытно, как он сюда попал? — спросил молчавший до сих пор водитель.

— Во времена царя Гороха, — подал голос понятой.

— Почему вы так думаете? — спросил Аверьянов.

— Сами судите: такой слой пыли и грязи...

— Ну, это не аргумент, — заметил участковый. — Тут за неделю столько нарастет, хоть огород сажай.

— Грязи — да. А ржавчина? А папиросы... — не унимался понятой. — Вы будете курить такой «Беломор»? Вот и прикиньте.

— Я понимаю это дело так, — сказал шофер, — надо отыскать владельца портсигара...

— А практически как ты это себе представляешь? — спросил участковый. — В городе не один Рожнов. Значит, всех трясти?

— Зачем всех? Выбери тех, кто проживает окрест. Отыщешь, понаблюдай: что за птица, чем дышит.

— Кто же нам разрешит слежку устраивать? — укоризненно покачал головой лейтенант.

— Это забота не моя...

— Ну, вот...