Без срока давности

На дежурстве

День выдался тяжелым, а ночь особенно неспокойной и тревожной. Еще не высохла подпись Виноградова о приеме дежурства, как зарокотал телефон. Докладывал постовой Игнаткин: «Группа хулиганов учинила драку на танцевальной площадке в парке отдыха. С помощью дружинников удалось задержать несколько человек...»

Пока Виноградов брал объяснение у дебоширов и потерпевших, поступило новое сообщение — грабеж. Не выслушав чью-то прерывистую речь, следователь в сопровождении двух милиционеров выехал на Сосновую, где совершилось это преступление.

...В помещении дежурного сидит опрятно одетая женщина и, хотя голову держит прямо, в голосе ее слышны дрожащие нотки. На глаза вот-вот готовы навернуться непрошенные слезы. С назойливым упрямством, словно позабыв все слова, она повторяет одну и ту же просьбу:

— Товарищ дежурный, прошу, мне только дубленку, одну дубленку и больше ничего... Дубленка — подарок брата. Пусть вернет дубленку, а остальное... У меня ребятишки подрастают. Как же так, товарищ дежурный?..

На ее глазах слезы. Начинают хлюпать носами дети, которые вместе со всеми пришли в дежурку. В коридоре ждут нетерпеливые свидетели. Каждый из них готов рассказать дежурному о том, как незнакомый мужчина ворвался в их дом. Он перепугал детей и взрослых, угрожая ножом, забрал у соседки вещи...

Семью потерпевшей Виноградов знал. Жена Петра Кондратьева, Александра Григорьевна, женщина с больным сердцем, не раз жаловалась ему плаксивым голосом:

— Жаль мне его, но всякому терпению предел должен быть... Запои у него. Врачи поставили — хроник... Из-за этого с работы списали, а семье слезы... Я одна тянусь из последних сил, чтобы детей поднять на ноги. В школе меня попрекают... А с кого им пример брать?..

— Скажите, ваш муж знаком с человеком, который забрал дубленку?

— Встречались они... Видели их в пивбаре. А дубленку я отдала сама.

— Почему?

— Испугалась. Мужа нет, а этот бранится, угрожать стал...

— Чем же он объяснил свои требования?

— Задолжал ему мой...

— Много?

— Этого они не скажут... Он на соседку коршуном налетел. Ты, говорит, не встревай не в свое дело, а то всю жизнь на лекарство работать будешь... Вы уж разберитесь. Помогите мне вернуть дубленку...

— Как фамилия соседки, которой он угрожал?

— Белошенко... Надеждой зовут, а вот отчества не скажу, не знаю. Дом ее напротив нашего...

— Невеселое было дело, — продолжал свой рассказ о том дежурстве Виноградов. — Очевидцы недовольны, ворчат: «Врываться ночью, угрожать!.. Куда милиция смотрит?» Собрал всех — приумолкли. Приказал привезти Рожнова. Разыскали его под утро. Он, конечно, не воспринял всерьез всю эту историю. Только спросил, щелкнув крышкой точно такого портсигара: «Кого слушаете, товарищ следователь? Очки вам втирают эти святоши... Лучшая защита — это нападение! Шуметь, скандалить, угрожать? Не в моем характере... Разговор был на уровне, вполне пристойный, мирный, я бы сказал. А условились так: он тащит должок, я возвращаю тряпки... Поверьте, никаких угроз не было. Окон не бил — враки все...»

Показания Рожнова были проверены. Александра Григорьевна обещала вернуть долги мужа, получила свою дубленку и ее отвезли домой... Так закончилось дело, о котором сообщили, что на улице Сосновой на женщину напали «бандиты».

— Таковы обстоятельства встречи с Рожновым, — закончил Виноградов. — Я против своего устава в чужом монастыре, но советую не обольщаться историей с портсигаром. Хотя, все может быть... Ведь угроза сестре Белошенко со стороны Рожнова факт, а в свете известных нам событий он приобретает определенный смысл. Вы согласны?

— Видите ли, Михаил Иванович, иногда в яркой упаковке хранится заурядная вещь... Начнешь прощупывать детали и оказывается — сделан еще один шаг в сторону... Скажите, как отчество Рожнова?

— Васильевич. Могу добавить и то, что отец его погиб в сорок первом, кажется, под Брестом. Других, более подробных сведений об этом человеке у меня нет.

— Ну что же, спасибо, — сказал Аверьянов. — Я побеседую с Рожновым. — Он посмотрел на часы. — Думаю, кое в чем вы мне помогли...

С невеселыми мыслями покидал дом Виноградова капитан. Он шел, думая о том, есть ли в сегодняшней беседе то рациональное зерно, которое можно поставить в косвенную связь с тем, что его интересует. Удастся или нет обнаружить предполагаемую нить Рожков — Белошенко? И какой психологический ход избрать в беседе с Рожновым?

Полковник выслушал доклад капитана, и, словно забыв о присутствии подчиненного, принялся просматривать лежащие на столе бумаги.

«А не ошибаюсь ли я, — продолжал размышлять Аверьянов, — воздвигая камень на камень вдоль призрачной «ниточки» с портсигаром? Странное это свойство человеческого мышления: накапливать детали, которые со временем затушевывают самое существенное...»

Наконец полковник отложил бумаги и поднялся из-за стола.

— В вину Рожнова поверить трудно. Ведь он мог и не знать Белошенко. Рожнов скандалил с Кондратьевыми, затевал ссоры из-за денег... Отбиваясь от него, женщины призывали на помощь соседку — Надежду Белошенко. Последняя могла припугнуть дебошира именем брата, которого поджидала в отпуск.

— Я знал, что история с портсигаром вам не понравится. Приятный самогипноз... Выдал действительное за желаемое.

— Это точно — насчет самогипноза, но унывать не стоит. Работаешь по делу без году неделю и уже нервничаешь. Предъяви на опознание портсигар. Понаблюдай за реакцией Рожнова. Постарайся к этой, пока единственной, версии добавить еще что-нибудь... Ты в шахматы как, силен? — спросил неожиданно Самсонов, меняя тему разговора.

— Тут и без шахмат есть над чем голову поломать, — пробормотал Аверьянов.

— Я о другом... Попадают шахматные задачки... Например, белые начинают и дают мат в три хода. Визуально все проще простого — три хода и мат! А уткнешься в это мудрое изобретение древних индусов, не тут-то было... Правда, если надоело ломать голову, загляни на последнюю страничку. Там все расписано... У тебя задачка посложнее — многоходовая... И начинаешь не ты, и сколько ходов придется делать, пока не знаешь. И все время в цейтноте...

Полковник медленно направился к столу, давая понять тем самым, что разговор окончен.