Altera fabula

75. Рожать тяжело, но возрождаться - еще тяжелей

Джорджина Дорин Гуссокл тихо негодовала. Этот полулордик, мальчишка, смеет ее просить еще о чем-то? Ставить условия своего возрождения! Вот нахал! Нет, надо будет отомстить.

Выпущенный «на вольные хлеба» в пределах одного крыла второго этажа Том не уставал доказывать, как он отблагодарит ее, когда возродит род Слизерин, подумать только, сгусток эктоплазмы, а амбиции как у второго королевского отпрыска, да и то не у всякого. И ведь повелась поначалу, старая! Не на обещания, конечно, старая некромантка обещаниям цену знала. На возможности регентства.

— Дух захватило у старой бестолочи, — самокритично провозгласила она, захлопнув здоровенный гримуар — расчеты были закончены, и ничего обнадеживающего в них не оказалось.

— Ну как? — спросил ее Том вместо приветствия, но она уже давно рукой махнула на его манеры.

Выдержав небольшую паузу, она начала небольшую, но весьма прочувствованную речь, в ходе которой ее «питомец» узнал, кто сам себе злобная тварь, причем такая, что хуже и не бывает.

…Для возрождения Слизерина нужен биологический материал Слизерина, для возрождения Гонта — материал Гонта. И где они все? Ты обладал половиной второго и менее десятой частью первого, и что, позволь спросить, ты с этим изволил сделать?

— Я?! — возмутился Том.

— А нет, я! — рявкнула бабуля Гуссокл так, что Тома сдуло в другой конец комнаты. — Душу, главную часть, кто разбазарил? Да еще так бездарно. Тебя в школе вообще чему учили? Эссе и рефераты — нет, не было? Кто забыл правило как минимум трех источников, а? Схватился за одну книженцию, и, не глядя, что еще где есть по этому вопросу, помчался действовать. А между прочим, Герпий приводил в конце список литературы, и вот в этом самом списке…

— Я не успел!

— Кто не успел, тот… — она красивым жестом кисти показала на Тома: — Тот вот! Чудом оставил свое сознание и существует сейчас, между прочим, только моей милостью.

— Я же обещал отблагодарить…

— Свежо предание, да верится с трудом, — сухо усмехнулась мадам Гуссокл. — Многих ты благодарил — и где они сейчас? Молчишь? То-то. А дитя убивать поперся — это ж вообще ни в какие ворота!

— Можно подумать, некроманты детей никогда не приносили в жертву!

— Да не в ребенке дело! Чьих кровей ребенок — надо знать досконально, класть его на алтарь или лелеять воспитанником. Ты что выяснил?

— Поттеры, — фыркнул Том. — Что там может быть особенного? Тем более что мать — грязнокровка!

— Вот чья бы корова мычала. Забыл наш недавний разговор? Про отца своего тоже уверен был, что маггл, и даже вопрос изучать не стал, верно? А ведь могло сохраниться еще процентов десять Слизерина…

— Они были сквибами?

— Их предки, не такие и дальние. Но нет, молодой придурок свел всю семью.

— Но «кость отца...»

— Тоже из одного-единственного источника вычитал? Небось еще через плечо заглядывал или вообще со слов чьих?

Ответа она не дождалась — только не в пример робкого вопроса:

— И жена Поттера была?..

— Еще около десяти процентов. Маги древности знали толк в посевах дикого овса. А бастардов, имеющих магию, запросто брали в род. И не только бастардов.

Том взвыл.

— Вот-вот, — разжалобить мадам Гуссокл-старшую уже давно никому не удавалось. — собственными руками, собственной тупой башкой ты сделал все, чтобы не дойти до своей цели. Ай, молодца. О, и теперь меня убить хочешь? Ну можешь попробовать…

Вкрадчивый тон последней фразы заставил Тома замереть — идиотом он был уже многократно, чудо, что у него хоть какой-то шанс все еще есть, и если этот шанс — бабуля…

— Я готов на все, — заявил он. — Все, что скажете — каким бы ни стало мое тело.

— Вот и хорошо. На девочку тоже согласен?

«Прах побери эту ехидную бабку!» — подумал Том, лихорадочно соображая, как бы понадежней отпереться от подобной участи.

На самом деле он еще много чего подумал — лексикон еще с детдомовских времен у него имелся богатый, но…

— Девочек у нас достаточно, — вздохнула мадам. — Хотя было бы и неплохо, все же с чувством самосохранения у них получше обычно, но…

— Так тело уже есть? — не вытерпел он.

— Ишь, торопыга. Сейчас в Англии поди найди бесхозного ребенка.

— Да любого бродягу…

— Вот такого? — мадам Гуссокл послала пару иллюзий — таких , что Тома затошнило бы, если бы могло.

— А почему они такие…

— Арабские мигранты. Африканские мигранты. Хочешь быть англичанином? Терпи! Будешь развиваться с нуля, точнее, с одного. Или одной…

* * *

Терпеть пришлось еще долго. Мадам Гуссокл хотела иметь все права на будущего внука, так что поиск, приведение в порядок — физический прежде всего будущей матери, подбор вместе с той доноров в центре искусственного оплодотворения…

Внедриться туда под чарами, притормозить процесс, запустить тщательно подготовленный ритуал, в конце которого отправить сияющий сгусток в тело женщины… Об этом, бесспорно, занимательном приключении Джо рассказала только Миранде, самой любимой младшей сестре. Радовались обе.

Тома же подхватил какой-то запредельный вихрь, в котором тот потерялся и последней вспышкой сознания понял, что Том Марволо Реддл уже совершенно точно перестал быть… Томом, Марволо, ну и Реддлом тем более.

* * *

— У нас забирают Серпекса!

Слух по Хогвартсу разнесся быстрее, чем пламя по сухостою. И добро бы только один слух. Как всегда бывает, когда никто не знает ничего определенного, слухи были самыми разными. Кто-то говорил о том, что василиска забирает на изучение Отбелишь Тайн. Кто-то уверял, что "надежные источники" ему сообщили, что Министерство Магии собирается отправить Серпекса в какой-то заповедник едва ли не на краю земли. Самые оптимистичные фыркали и столь же авторитетно сообщали, что глупости это все, а профессору Серпексу как действующему преподавателю Хогвартса, тем более утвержденного Советом Попечителей, теперь должно выдать какие-то специальные документы. На что они будут похожи и что с ними будет делать тысячелетний василиск, прекрасно проживший все это время без них, почему-то никто не думал. Однако большинство так или иначе склонялось к тому, что гордости школы, уникальному существу, интереснейшему рассказчику грозит опасность. О том, что сам василиск как волшебное существо максимального класса опасности, сам мог обеспечить это буквально кому угодно, толе почему-то не вспоминали. Гриффиндорцы готовились встать на защиту, рэйвенкловцы рассчитывали, как не допустить никого к Серпексу — кроме них, то есть всех учеников школы, разумеется; хаффлпаффцы просчитывали, где и как тайно хранить под Стазисом запасы еды для василиска и, как ни странно, советовались со слизеринцами, которые узнавали, где и как эту еду секретно и незаметно брать. Естественно, нешуточные волнения, и не только среди молодежи, росли и ширились.

— И откуда они все только узнали… — сетовал Дамблдор, хотя вопрос, конечно, был чисто риторическим и никто ничему не удивлялся.

Да, Люциус Малфой несколько перестарался, отчего возникло сразу несколько желающих, в Министерстве, конечно, разделить с любимой школой славу, деньги, ну и василиска, конечно. Дело известное.

Мозговой штурм директора и четырех деканов привел к закономерному решению: ничего не отдавать. Но главное, что было тогда решено — бороться с министерскими их же методами, но несколько более изощренно. Дамблдор поднял ходы-выходы на министерских работников своего предшественника и даже — впервые! — мысленно его за них поблагодарил.

Компромат был великолепным, причем не на рядовых — на мелочи Геллерт не разменивался — на довольно крупных чиновников. Он настойчиво-вежливого приглашения Альбуса не отказался ни один — все понимали, чем это для них может быть чревато.

Так что в субботний вечер после отбоя Альбус, мысленно плюясь, нарядился в мантию повырвиглазней, похвалив уже себя за то, что не выкинул все разом, и успел как раз перед тем, как в его камине полыхнуло пламя и из него вышагнул невысокий осанистый человек с недовольным лицом.

— Министр Фадж, — приветствовал его Альбус. — Я вас надолго не задержу.

— Весьма надеюсь, Альбус, весьма надеюсь.

Они молча пожали друг другу руки и подошли к столу одновременно.

— Присаживайтесь, министр, И просто подпишите вот это.

— Это что?

— Обычное распоряжение, что для посещения подземелий Хогвартса посторонними желающие должны будут взять у вас письменное разрешение, заверенное вашим секретарем, главным делопроизводителем Министерства и лично вами.

— Вы даете мне право распоряжаться в вашей школе? — Фадж нахмурился. — И с чего бы?

— Ну не во всей, всего лишь в части. Но именно в той, которая теперь многих будет интересовать, вы же в курсе. Зато мимо вас не пройдет никакая интересная информация, — широко улыбнулся Альбус. — И вы увидите, как к вам потянутся люди… Решение же в любом случае будет за вами.

— Хм. Ну давайте.

Фадж пробежал глазами документ, всмотрелся в пергамент. Странно, но все было чисто и даже без задних мыслей — уж это он умел улавливать в любом документе. Выгодно ли это ему? Более чем! Альбус Дамблдор укрепляет его власть? Ну... конечно, старик потребует потом за это, и не факт, что это будет приятно и удобно, скорей наоборот... Значит, условие лучше поставить сейчас. Как назло, не было времени, чтобы потратить его на хождения вокруг да около, пока Дамблдор сам не скажет — вечером была назначена встреча с двумя важными господами из Ирландии, пропускать которую точно не стоило.

Корнелиус посмотрел на хитро блестящего очками Великого светлого, оценил, что часа три точно уйдет и вздохнул — мысленно, конечно. Придется переть напролом, как бы ему это не было поперек души.

— Что вы хотите от меня, Альбус? — вот так, и побольше усталости в голос...

— Не совсем от вас, но вы можете повлиять...

— Не тяните.

— Я всего лишь хочу сохранить магическое, историческое и э-э-э... сущностные достояние Хогвартса за Хогвартсом.

— За кем именно? Вас же не сам замок об этом попросил, полагаю?

Надо знать поименно, чтобы потом иметь возможность, если что, присоединиться к... достоянию. Или Альбус, как обычно, выдвинет кого-то из свои марионеток? А ведь ходили слухи, что он сильно изменился этим летом. И что? Никаких особых изменений Фадж не видел. Та же манера, того же типа мантия, те же слова, за которыми хоть как крути, до полного смысла если и доберешься, то сам не обрадуешься. Но он-то, министр или нет, в конце концов?

Пауза затянулась.

— Хорошо, я готов взять ответственность на себя.

— Полностью?

Дамблдор кивнул, кажется, пряча недовольство. Ну да, от ответственности он всегда старался уходить.

— Я распоряжусь, чтобы в Отделе Просвещения подготовили соответствующие документы. Вас известят, когда их будет необходимо подписать.

— Хорошо, я буду, — непривычно покладисто откликнулся Альбус и протянул ему свой пергамент.

Корнелиус поставил на нем свою размашистую подпись и откланялся.

Альбус посмотрел на часы. Прекрасно. До следующего визита он успеет даже допить чай.