Плащ и галстук

Тут я совсем обледенел, но как-то смог сообразить, что делать.

— Всем заткнуться! Срочно!! Старшина! — заорал я в интерком, — Доложите! Кто устанавливал Красное Знамя на крышу общежития!? Кто?!!

— Лазутин и Конвикская, — с запинкой ответил мне Петляев, — Повтор…

— Старшина!! Они предатели! Они установили глушилку! Нейтрализуйте их!! — взвыл я, чувствуя, что…

— Никак нет! — в равнодушном голосе моего собеседника промелькнуло негодование, — Через десять минут мы начинаем штурм! Будем стрелять на поражение! Отбой!!

П*здец…

Я щелкнул клавишей, отключая истерические вопли, несущиеся из розового общежития. В комнате воцарилась полная тишина.

Просто, изящно, элегантно. Владеющий информацией владеет инициативой, а кто владеет последней — обычно имеет всех. Вечное совершенствование меча и щита? Плюньте в глаза тому, кто говорит такую херню. Щит совершенствует тот, кто уже получил мечом по морде. Нам, как понимаете, заниматься конструкторством и пить боржоми — поздно. Почки уже тю-тю. Куча дебилов, неистово верящих, что эта комната их единственное спасение, уже сюда идут.

— Так, валим отсюда, — принял решение я, — Все ноги в руки и нахер с пляжа!

— Куда?! — Кладышева уже стояла у двери.

— В комнату бабы Цао, в жилую! Бегом! Бегом! Бегом!

Пока все целенаправленно выскакивали, прикрываемые снаружи призраками, Янлинь нырнула под стол и с чем-то там возилась. На мой вопрос девушка прохрипела, что надо забрать винчестер, содержащий её наработки по нашему делу. Кивнув, я рыкнул на растерянного Васю, чтобы тот шевелил ногами, а сам, подхватив старую китаянку, кинулся за ним. Прибежал, бросил её на диван в зале, от чего Цао Сюин недовольно заворчала, явно приходя в сознание, но мне было некогда — приказав никому не покидать помещение, я уже бежал назад, за Янлинь.

Что там бежать? Ну десяток метров от силы. Несколько прыжков. Только вот как раз в это время почти одновременно и открылись створки лифтов, выпуская на первых этаж «солдатиков» и паникующих орущих жильцов розового общежития.

Ад воцарился моментально. Я, при виде дул автоматов, моментально взорвался туманом, тут же измазывая все доступные поверхности в скользкой слизи, а вываливающиеся подростки тут же начали применять свои боевые способности. И автоматы.

На этот раз снятые с предохранителей.

Шум, грохот, крики, энергии, рикошетирующие от стены, моя собственная боль, тут же помутившая сознание от множества попаданий. Я одновременно удирал из этого пекла и был свидетелем происходящего. Лежащая на спине девчонка со странными полосками на коже, выдавшая импульс в потолок и под его отдачей скользнувшая в ноги к «солдатикам», посбивавшая чуть ли не половину, она получает короткую очередь наискось через грудь, а стрелявший в неё падает сам, поймав черную вспышку «дружественного огня» от другого своего соотрядника. Потапов, огромный, волосатый, невесть как выбравшийся из своей камеры, хватает другую «солдатку», причем неудачно, прямо за грудь. Та, коротко крикнув от боли, прижимает обе свои засветившиеся ладони к этой самой руке, заставляя неогена вспыхнуть как свечку, зайдясь нечеловеческим криком.

Сам хочу орать и визжать, так как Лазутин, этот гребаный предатель, установившись красный флаг на эмиттер подавителя помех, лежит у стенки, «провожая» мой удирающий туман двумя красными лучами из глаз. И это не лазеры, далеко не лазеры! Это гудящие лучи толщиной с водопроводную трубу!! Они буквально взрывают штукатурку!

Этим мне особого вреда не нанести, я уже с первых секунд, начал привычно скручиваться, ускоряясь, но это если воспринимать вред как угрозу жизни, а не как ослепляющую, выворачивающую сознание боль. Однако, я не мог позволить, чтобы этот хренов стрелок выглянул за угол и всадил свои лучи вдоль меня, поэтому, поднатужившись, я сунул свой потрепанный «хвост» прямо в лифтовый предбанник, щедро гадя там слизью и мотая своими невеликими силами по ней Лазутина. Парень тут же отключил глазную зажигалку, явно опасаясь задеть себя или возящихся рядом товарищей, чем я и воспользовался, буквально искупав его в вязкой жидкости. А заодно и кое-что обнаружив. Небольшое, круглое и очень-очень знакомое.

Это я и спёр, теперь унося ноги (или хвост?) с концами. Им я, сквозь вспышки, шум и стоны, услышал, как едва расклеивший рот Лазутин командует отступление.

— Попробуешь шелохнуться — ей крышка, — услышал я, вваливаясь к Янлинь.

И замер, даже забыв о том, что нахожусь в сжатом, весьма неудобном для замирания на месте, состоянии.

Оксана Конвикская ничем не отличалась от других девушек из этого спецподразделения. Слишком похожими людей делают безэмоциональные лица, одинаковое поведение, моторика движений… слишком не выделяющимися. Но сейчас на лице девушки, держащей перед собой Янлинь, выражало вполне полную гамму эмоций. Не шибко радостных, но куда как далеких от «сородичей».

— Превратись, Изотов, — скомандовала она, удерживая безмолвную китаянку за голову обеими ладонями, — Я криокинетик. Одно неправильное движение и я заморожу её мозги за секунду.

Янлинь вскрикнула от боли. Оксана подтвердила слова делом, заставив щеки и виски девушки моментально побледнеть.

— Бегом! — рявкнула «солдатка».

Я подчинился. Сразу. Что ни говори, но где приказ и где мои собственные цели? Последним необходима Янлинь живой и здоровой, а Вася… у него приоритет гораздо ниже. Главное — получше прикрепить украденное к спине, чтобы не упало.

— Так гораздо лучше, Симулянт, — внезапно улыбнулась предательница, — Теперь мы поступим просто и чисто. Ты идёшь, приводишь сюда Данко, мы меняемся. После этого, ты спокойно возвращаешься со своей шлюшкой к остальным. И вы сидите тихо. Минут пять. Пять минуточек. И потом всё кончится.

— Как я могу тебе верить? — выдохнул я.

Девушка за спиной Янлинь внезапно пропала, исчезла полностью. Но только из моего зрения, так как вмятины от пальцев на обмороженных щеках китаянки никуда не пропали. Так же быстро она появилась вновь, после чего кивнула в сторону кровати. Я посмотрел туда — несколько накопителей информации валялись на смятой простыне.

— Тебе важна вот эта херня и вот эта сука, мальчик. Я их сохранила, хотя могла и раздолбать, — ухмыльнулась Конвикская далеко не подростковой ухмылкой, — А нам, как понимаешь, важен только Данко. Наши интересы почти не пересекаются. А ты, бля*еныш, просто гражданский, так что *бать тебя за пацана особо не будут. Да вообще не будут. Давай разойдемся как в море корабли?

— Вик…, — попыталась пробормотать моя подруга.

— Заткнись, — равнодушно бросил я, — Она права.

— Тогда вперед, Изотов. Приведи мне Данко, — кивнула мне «солдатка», — Или можешь попробовать напасть.

Оторвав одну руку от щеки Цао-младшей, она отвела её подальше от заложницы, а затем сжала кулак, тут же засиявший синим. По комнате прошла волна холода. Да, с этим я ничего не могу сделать. Будь враг в комнате одна, то можно было бы, подобрав что-нибудь тяжелое, швырнуть в неё из дверного проема, но это исключено.

Придётся подчиниться.

Только вот нашлись несогласные.

— Нет! — Цао Сюин, нетвердо стоящая на ногах, направила руку мне в грудь, — Исключено!

— Там твоя внучка, старуха…, — процедил я в гробовой тишине. Все присутствующие молчали.

— Внучку я воспитаю снова! — отрезала непреклонная бабка, загораживая растерянно хлопающего глазами Васю, — Заморозят ей голову — вырастет новая! Воспитаю! Отойди, шипоголовый! Прочь!

— Ладно, — равнодушно пожимаю плечами я и присаживаюсь, подбирая с пола свои штаны.

— Что у тебя на спине? — интересуется, подходя, Салиновский, стоявший до этого момента со сжатыми кулаками и без одной мысли в голове.

— Да фигня полная, смотри, что у меня здесь, — достаю я кое-что из кармана штанов, а затем впихиваю это Паше в рот.

Тот удивленно мычит и размахивает руками от неожиданности, что позволяет мне без малейших усилий Пашу взять, а затем и надвинуть его на Цао Сюин, блокируя бабке все векторы для её нейтрализующей способности. Пихая старушку Пашей, я вовсю использую свою повышенную силу, чтобы допихать обоих до спальни самой хозяйки общежития, втолкнуть их туда, а затем закрыть нахрен двери, сломав поворотную ручку!

— Вообще-то, это я для Безликой готовил…, — бормочу я слегка заторможенно, оглядывая отвесивших челюсти присутствующих. Ну да, дурацкая была идея пробовать найти условную женщину, очаровав текущих женщин Салиновским? Ну вот потому и не стал. Но все равно лаврушка пригодилась.

— Витя! — ко мне подлетела Юлька, — Ты в самом деле…?

— Да, — киваю я ей, активно жестикулируя, — У нас нет выбора. Там десяток человек с боевыми способностями энергетического типа. Они запросто могут развеять призраков. И сжечь меня. Это единственный путь.

Глажу по голове подошедшего Васю, а затем, с треском порвав роскошное полотенце Цао Сюин на две части, завязываю мальчику глаза.

— Там много… всякого, — поясняю я ему и окружающим, — Незачем ему это видеть.

Долбежка в дверь спальни комендантши слабеет. Не хочется гадать, что там сейчас. Или что будет. Хорошо, что камеры не работают.

Беру парня на руки и уношу.

Конвикская смотрит, высунувшись из комнаты Янлинь. Я иду медленно и осторожно, стараясь не наступать на участки пола, вымазанные моей слизью, уж больно скользкое оно. По требованию предательницы даже делаю пируэт с парнем на руках, демонстрируя свою голую жопу. Мол, никакой бомбы не прикреплено. Она бдительна, она настороже, но я демонстрирую кристально чистые намерения. Более того, зайдя в комнату, отпускаю Васю, чуть подталкивая его в спину и отступая назад. На пацане легкая майка и шорты, он не вызывает никакого подозрения.

— Смотри-ка, — нервно усмехается напряженная Оксана, толкая китаянку к кровати с винчестерами, — Забирай! Валите! И не высовывайтесь!

Через секунду её рука лежит на покрытой огнем голове пионера.

Губы Янлинь дрожат, но она сноровисто сгребает накопители с кровати. Ободряюще киваю ей, а затем, взяв за плечико, вытягиваю из комнаты.

Мы возвращаемся.

— Вероника, держи её! — передаю ошеломленную главу нашей полностью обосравшейся безопасности не менее ошеломленной психиатрессе, проморгавшей предателей, — Не позволяй открыть спальню.

— Что?! — приходит в себя китаянка, — Бабушка?!! Где она?!! Бабуш…

— Тихо, — серьезно говорит ей Кладышева, зажимая начавшей паниковать «чистой» рот, — Всё у твоей бабушки… нормально. Наверное. Во всяком случае — хуже не будет.

Скрип и вой динамиков интеркома. Едва узнаваемый женский голос диктует несколько цифр и букв. Тишина.

Приседаю на корточки у едва-едва открытой двери, закуриваю. Внутри — вялое придурковатое торжество. Наконец-то никто вокруг не понимает, что происходит! Да, это очень хорошее ощущение. Чувствуешь-таки контроль над ситуацией. Нет, никакого контроля нет. Я на самом деле банально отдал подзащитного враждебным дятлам. Они сейчас вполне могут его забрать и всё такое. Наверное. Если я ошибся, если не поверил своим инстинктам и выводам.

Попутно завидую призракам. Вот они, все шестеро, висят над полом спокойные, как давно умерший мамонт. Им на самом деле насрать, что происходит, потому что управляющий ситуацией человек не подвергает их излишнему риску. А тот появился, как только я упомянул про энергетические способности. Интересно, почему их не заставляют работать под угрозой гибели? Или, быть может, заставляют?