Мастер...

Драманти Чат считал себя опытным бойцом, которого невозможно застать врасплох. Он не бросился внутрь этого, с позволения сказать, здания, а сначала с присущей каждому умному человеку, беспокоящемуся за свою жизнь, заглянул в черный зев окна.

Свеча все еще чадила близ грубого очага, озаряя пространство вокруг крупицами света. Потому Драманти Чат без всяких затруднений увидел лежащего на полу прислужника. Глаза того были прикрыты, однако грудь тяжело и медленно вздымалась, да и крови не было видно.

Проповедник осторожно прошел к другому провалу окна, скрипя мелкой золой и прислушиваясь к прочему шуму. Затаился, пытаясь уловить хоть что-то чужеродное, то, чего здесь быть не должно было. И разочарованно выдохнул. Ничего. Лишь тихое, с легким посвистыванием дыхание Бильжо, Инрад бы его побрал. Разлегся здесь, тупое отребье.

Драманти Чату оставалось надеяться, что его нечаянный помощник в ночном путешествии хоть что-то видел. К тому же сам Проповедник запомнил грубые черты лица подростка, словно вырубленные неумелым каменотесом из неподатливой скалы. Завтра он прикажет художнику, который приходил к ним раз в неделю из Дома Справедливости, изобразить уродливую физиономию этого преступника. И также будет надеяться на Аншару, что недотепа придет вновь его выслеживать.

С этими мыслями Драманти Чат вступил внутрь обгоревшей хижины. Настроен он был весьма решительно, поэтому двумя руками схватил Бильжо и уже было собрался поднять нерадивого прислужника, как почувствовал неладное. По нервами, натянутым как струны лютни у опытного барда, будто ножом провели. Драманти Чат успел выпустить из рук Бильжо, одновременно отскакивая в сторону и вынимая из ножен меч. Холодный клинок противника успел лишь обжечь ему бедро. И то несильно. Порез неглубокий, а вот штаны было жалко. Суконные, из шерсти тонкорунных овец с островов Нового Силуна, которого часто путали с Силуном Западным, стоили целое состояние даже по меркам Инквизиторов, не говоря уже о Проповедниках. И именно порча штанов вселила в Драманти Чата невиданную злобу. Ни о какой пощаде теперь не могло идти и речи.

Одаренный мальчишка, будто по волшебству возникший в этой крохотной хижине, безуспешно наступал на рослого и могучего противника. Проповедник отмечал про себя зачатки техники фехтования, в которой было намешано слишком много стилей, но вместе с тем понимал, что этот недомерок ему не ровня. И судя по бегающим глазам самого лазутчика, с каждым новым выпадом отмечал это и сам мальчишка.

Драманти Чат не спеша продолжал отражать не самые сложные выпады, почти закончив изучать противника. Одаренный, кехо. Судя по тому, как пыжится, с упором на ловкость. Кольцо Аншары, отвечающее за ускорение тела, помимо воли хозяина, пару раз вспыхнуло само, защищая Проповедника от быстрой атаки. Загорелось и потухло снова, когда опасность миновала. Подобную способность могли одалживать у Аншары лишь опытные Одаренные, использовавшие применение ловкости в бою не одну сотню раз.

Еще Проповедник обратил внимание на неожиданное появление лазутчика. Тот возник словно из ниоткуда. Это способность тела растворяться в мироздании сущего. Подобным даром Драманти Чат, с позволения Аншары, владел вот уже больше двадцати лет. Целых три кольца венчали его палец.

Вряд ли мальчишка достиг подобных высот. Одно или два кольца — его максимум. На стороне лазутчика сыграл темный угол и сгустившаяся тьма. И, как бы больно не оказалось признавать Проповеднику очевидное — его самонадеянность и невнимательность. Лет десять назад Драманти Чат попросту не угодил бы в такую ловушку. Однако годы сытой жизни, когда судьба баловала своего любимчика и гладила его мягкой рукой по голове, сделали черное дело.

Вместе с тем Проповедник понимал, что сейчас все находится в его власти. Мальчишке попросту не одолеть опытного Одаренного. Вот Драманти Чат ложным выпадом заставил лазутчика поднять меч, а сам тут же ударил ногой в живот. Малолетний преступник отлетел к стене, как котенок. Проповедник улыбнулся. Это было даже проще, чем он думал.

— Неужели ты думал в одиночку совладать со мной? — спросил Проповедник, подходя к мальчишке.

Несчастный даже не думал сопротивляться. Более того, лазутчик бросил короткий меч ему под ноги, чем немало удивил Драманти Чата. На что этот недомерок надеется? На сострадание?

— Одолеть в бою на мечах трехкратного победителя Конклава по фехтованию? — ответил мальчишка необычно звонким голосом. — Нет, это было бы просто глупо.

— Тогда зачем? — искренне удивился Драманти Чат.

— Ответ всему — время, — неторопливо растягивал слова говорящий. В его голосе Проповеднику почудился южный акцент. — Оно нужно, чтобы опытный воин растерял хватку. Время позволяет крохотной девочке вырасти и отомстить за смерть отца. И необходимо совсем немного времени, чтобы Лунный Паралич, который хитрый, пусть и не очень опытный боец нанес на клинок, растекся по крови его противника.

Улыбка сошла с лица Драманти Чата, как снег с верховья гор по весне. Он со страхом посмотрел на небольшую прореху на своих дорогих штанах, где виднелся легкий порез. И только теперь понял, что голова уже не такая легкая, как прежде. Лунный Паралич, который он и сам не раз использовал в пытках, сковывал мышцы лучше любых пут. Проповедник не почувствовал, как пальцы становятся ватными и больше не в силах удержать тяжелый, как вся казна Дома Правды, меч. Он ощутил запах немытого тела мальчишки, когда тот поднялся и подошел к нему вплотную. И услышал насмешливый голос лазутчика.

— Приятных снов, Ваша Непогрешимость.

Вот только ответить Драманти Чат уже ничего не смог.