Друзья моря. Книга первая. Эарнил

После обеда в большой Трапезной, на котором присутствовали лорд Ангбор и его домочадцы, начинались уроки верховой езды. Вечером, перед ужином, капитан Беор рассказывал, как должно вести себя будущему воину, а также охотно вспоминал свою молодость, пришедшуюся на конец Войны с Сауроном. После ужина у Эарнила обычно уже ни на что не оставалось никаких сил, кроме как добрести до постели. Засыпая, он с тоской вспоминал Матушку, ее маленький, но уютный дом на склоне холма, небольшой садик и зеленую лужайку, спускавшуюся к речке.

Примерно раз в семь дней Альмариан приходила навестить его. Эарнил бросался к ней навстречу и всякий раз, особенно в первые недели, ему хотелось упросить ее забрать его домой, но он не смел огорчать ее — и отважно лгал, что у него все в порядке. А когда, ближе к вечеру, она уходила, тихо плакал, спрятавшись от посторонних взоров.

Через несколько месяцев Эарнил постепенно привык к жизни в калембэлском замке, но от этого она не стала менее тоскливой. И даже скупые похвалы учителя Тургона, отмечавшего некоторые успехи нового пажа в воинском деле, не слишком его радовали. Чтение стало его единственной отрадой, не считая встреч с Матушкой.

Однажды, когда лорд Ангбор был в исключительно добродушном настроении, Эарнил, собравшись с духом, спросил у него разрешения пользоваться библиотекой. Ангбор удивился, но позволил. И Эарнил проводил там каждую свободную минуту.

Самыми же радостными днями были дни, когда его отпускали домой. Случалось это нечасто, но примерно один раз в месяц, после обеда, пройдя около девяти миль, он, наконец, оказывался на пороге Матушкиного дома. Они ужинали, а потом, обнявшись, подолгу сидели вместе и смотрели на закат, пока уставший от неблизкой дороги Эарнил не начинал дремать. Но уже к ужину следующего дня ему надлежало вернуться в замок. Альмариан видела, что мальчик стал бледным и грустным, но забрать домой не решалась. Женщина твердо решила, что он должен стать воином, и не видела иных путей для этого.

* * *

Примерно через год, в начале осени, в Ламедон прибыл королевский гонец с вестью о грядущем Большом Совете Гондора, на котором были обязаны присутствовать все правящие лорды. Лорд Ангбор начал собираться в дорогу. Леди Фаниэль, соскучившаяся по столичным лавкам, решила последовать за супругом. Среди прочих слуг лорд Ангбор обычно брал с собой в поездки и одного из пажей. В этот раз выбор господина пал на Финрода, но накануне отъезда тот слег с ветрянкой вместе с Дамродом и Ворондилом. Единственным здоровым пажом в Калембэле оставался Эарнил, переболевший ей в раннем детстве. «Повезло тебе, увидишь Минас-Тирит», — с досадой бурчал Финрод. Эарнила же предстоящее путешествие не слишком радовало, ибо оно означало долгую разлуку с Матушкой.

Спустя несколько дней лорд Ангбор, не любивший спешки, отбыл в Столицу. Ехали они довольно медленно, так как его супруга в сопровождении горничной путешествовала в повозке. Эарнила, который так и не научился твердо держаться в седле, по очереди брали воины свиты. Процессия миновала Ламедон, Долину Рингло, Лебеннин и Лоссарнах. Наконец, через много дней пути, вдали у подножия Миндоллуина показался величественный Город, о котором Эарнил прежде столько читал и о котором столько слышал от Альмариан, чье детство и юность прошли в Минас-Тирит. К вечеру пятнадцатого дня лорд и леди Ламедона вместе со спутниками вошли в Город.

Через день начался Совет, и пока лорд Ангбор был занят, Эарнил развлекал чтением леди Фаниэль и ее горничную Индис. Это было невыносимо скучно, так как все повести, которые предпочитала госпожа, казалось, отличаются лишь цветом волос или глаз очередной прекрасной девицы, страдающей от разлуки с благородным возлюбленным и титулом оного.

Но однажды, когда госпожа отправилась с визитом к своей племяннице, леди Анариэль Лоссарнахской, паж оказался предоставлен самому себе. Недолго думая, он вышел из Цитадели и по петляющей Главной улице спустился в Город. Чем ниже он спускался, тем многолюднее становилось вокруг, появились лавки и мастерские. Бродя по улицам Третьего Яруса, Эарнил заметил большую книжную лавку. Она была просторной, гораздо больше привычной ему книжной лавки Калембэла. На полках в бархатных и кожаных переплетах с золотым и серебряным тиснением стояло множество книг. Некоторые книги были раскрыты, и можно было увидеть витиеватые заглавные буквы, написанные красными чернилами, или искусно выполненные цветные рисунки, напомнившие Эарнилу его любимую Карту. Словно завороженный, он подошел к прилавку.

— Чего изволите? — поинтересовался хозяин.

— Пожалуйста, можно мне посмотреть вон ту книгу? — попросил Эарнил, показывая на «Историю Нуменора».

Хозяин хмыкнул, пытаясь оценить мальчика и его возможности купить хоть что-нибудь в лавке, но книгу дал. Потеряв счет времени, Эарнил листал ее, читая отрывки и любуясь изящными изображениями. Наконец, очнувшись, он понял, что его уже могли хватиться и что в этом случае его ждет хорошая трепка. Он поспешно вернул книжку и побежал в Цитадель.

Добежав до Цитадели, Эарнил остановился у Белого Дерева, чтобы перевести дух. На скамье неподалеку от Фонтана он увидел лорда Ангбора, беседующего с неизвестным Эарнилу знатным господином. Незнакомец заметил мальчика и пристально посмотрел на него. Эарнилу стало немного не по себе, и, убедившись, что у лорда Ангбора нет к нему поручений, он поспешил покинуть их.

— Откуда у вас этот паж, лорд Ангбор? — поинтересовался его собеседник — высокий, еще относительно молодой человек с умным и благородным лицом.

— Если бы я сам знал, лорд Фарамир, — отвечал Ангбор. — Младенцем его нашли у дороги возле одного из наших селений. Затем ребенка взяла на свое попечение достойная женщина и воспитала. Решив, что мальчик, скорее всего, принадлежит знатному семейству, она отдала его в пажи, чтобы он смог стать воином.

— Возможно, эта женщина права, — задумчиво произнес лорд Фарамир. — У мальчика тонкие черты лица и умный взгляд, он совсем не похож на сына простолюдина...

— А не приходилось ли вам слышать, милорд, — спросил Ангбор, — о пропаже младенца в каком-нибудь из знатных семейств?

— Нет, — уверенно ответил гондорский лорд-Блюститель, — мне бы непременно стало об этом известно.

— Значит я правильно рассудил, что мальчик незаконнорожденный, — сказал Ангбор.

— Не было ли с ребенком какой-нибудь вещи, которая могла бы помочь отыскать его родителей?

— Увы, милорд, ничего.

— Значит, он им был не слишком нужен, — слегка нахмурившись, произнес Блюститель. — Чьим же он может быть сыном?..

— Мне это тоже интересно, — согласился властитель Ламедона.

Прошло еще две недели. Совет подходил к концу, и Эарнил начал считать дни до возвращения в Ламедон и встречи с Матушкой. Большой шумный Город порядком утомил его. Незадолго до отъезда пажу позволили пойти в нижние Ярусы и купить для Матушки подарок. В Третьем Ярусе он вновь увидел знакомую книжную лавку и зашел в нее. По его просьбе хозяин нехотя положил на прилавок “Историю Нуменора”. Но через несколько минут он неожиданно подошел к Эарнилу и многозначительно кашлянул. Тот вздрогнул, поднял глаза и увидел гондорского лорда-Блюстителя. Поклонившись, мальчик спешно отступил в сторону. Лорд Фарамир взял книгу и принялся ее листать. Эарнил тихо вздохнул и вышел на улицу. Купив Матушке в лавке напротив красивый — так ему казалось — гребень, он медленно пошел наверх. Он снова вспомнил слова Альмариан о том, что его отец, скорее всего, знатен. «Интересно, был ли он на Совете? — подумал Эарнил. — Не мог ли я его видеть?» Но ответа на эти вопросы он не знал.

Утром следующего дня лорд и леди Ламедона двинулись в обратный путь. Была уже середина осени, и им часто приходилось задерживаться из-за непогоды. Лишь через три недели после отъезда из Минас-Тирит лорд Ангбор и его спутники вернулись в Калембэл. На следующий же день Эарнил отпросился к Матушке и вновь оказался дома почти три месяца спустя. Альмариан тепло встретила его, поблагодарила за подарок и внимательно выслушала рассказ Эарнила о днях, проведенных в Минас-Тирит. Услышав историю про книгу, Матушка вздохнула, но ничего не сказала.

Опять потянулись будни в Калембэле. После очередного урока фехтования, к большому веселью Дамрода и компании, Тургон объявил, что с такими успехами в ратном деле Эарнил сможет воевать только с хафлингами. «Да и то не с любыми», — добавил учитель, вспомнив о доблестном Мериадоке. Вечером после трапезы лорд Ангбор вызвал мальчика к себе.

— Эарнил, я знаю, что ты очень стараешься, — сказал господин, — Но полагаю, что Тургон и капитан Беор правы: хорошего воина из тебя не получится.

Эарнил опустил голову.

— Мне кажется, что было бы разумнее отдать тебя учеником во Врачебные Дома Пеларгира или Минас-Тирит. Ты мог бы получить достойное ремесло и стать уважаемым и обеспеченным человеком... — продолжал лорд Ангбор. — Ты смышлен, любознателен и терпелив. Из тебя может получиться хороший лекарь.

— Пожалуйста, милорд, — воскликнул Эарнил, ужасаясь тому, что его могут отправить еще дальше от дома, — я буду стараться больше, позвольте мне продолжить обучение.

Лорд Ангбор обернулся и посмотрел на стоящих позади Беора и Тургона. Капитан пожал плечами, а Тургон с сомнением покачал головой.

— Когда твоя Матушка придет навестить тебя, скажи ей, что я хочу поговорить с ней, — наконец произнес милорд, отпуская Эарнила.

Но, как выяснилось вскоре, Матушка захворала и была вынуждена остаться дома, а потому ее разговор с лордом Ангбором пока откладывался.

Минуло еще несколько недель. Наступила зима, которая в тот год выдалась очень снежной. Однажды, поздним вечером, Эарнил услышал доносившийся с улицы стук копыт. Выглянув в окно, он увидел сквозь метель четырех всадников. Вокруг них уже собирались слуги. Двери в дом распахнулись, и на крыльце появился лорд Ангбор, чтобы лично встретить прибывших.

Чрезвычайно удивленный этим, Эарнил поспешил вниз. Он знал, что никаких гостей в замке не ждали, и ему было любопытно взглянуть, кого же вышел приветствовать сам хозяин замка.

Войдя в дом, всадники скинули присыпанные снегом теплые плащи, и мальчик узнал в одном из них лорда Фарамира, гондорского Блюстителя. «Интересно, что он делает так далеко от Столицы?» — пронеслось у Эарнила, когда он возвращался к себе.

На следующий день метель усилилась, и лорд Фарамир, изначально намеревавшийся провести в Калембэле всего одну ночь, был вынужден задержаться. Пребывание высокого гостя не особенно изменило привычный уклад обитателей замка — во всяком случае, оно никак не сказалось на распорядке младшего пажа. Урок фехтования, как всегда, окончился безоговорочной победой Дамрода, и Эарнил, получив свою обычную порцию синяков, побрел в библиотеку. Помимо наличия интересных книг у библиотеки было еще одно достоинство: ни Дамрод, ни остальные мучители там никогда не показывались, и она служила Эарнилу настоящим убежищем.

Обычно в библиотеке никого не было, но в тот день он увидел там лорда Фарамира, погруженного в чтение какого-то свитка. Эарнил поклонился, вежливо поинтересовался, не угодно ли чего лорду-Блюстителю и, получив отрицательный ответ, взял книгу и примостился в уголке. Когда примерно через полчаса раздался звон колокола, он поднялся и, почтительно поклонившись, направился к выходу. Через несколько мгновений за дверями библиотеки послышался грохот. Отложив свиток, лорд Фарамир встал и, подойдя к распахнутым дверям, обнаружил обрывки бечевки, сидящего на полу Эарнила и три радостно улюлюкающие из-за угла физиономии. Заметив лорда-Блюстителя, весельчаки ахнули и поспешили скрыться, а Фарамир наклонился и протянул Эарнилу руку.