Прийти, чтобы остаться

Покачав головой, Лери доела картошку — пора проверить найденыша. А за Гарри голова пусть у мужа болит, его ребёнок — его и переживания, и вообще, непонятно как-то сыщики работают… английских родственников нашли, причем всех, и тётку, и дядьку, и даже мамку, а самого Гарри никак не найдут! Как и Северуса, этого засранца носатого… Ну как люди могут так пропасть? Вроде они есть и в то же время их нет, прямо шрёдингеры какие-то!

Сунув тарелку в раковину, Лери прошла в гостевую, расположенную в задней части дома. С порога кинула взгляд на кровать и замерла, натолкнувшись на ответный льдисто-синий взгляд… Найденыш проснулся и теперь молча смотрел на неё.

Сны растворились без следа, едва только он проснулся, единственное, что помнил найденыш, это снег, густо валивший с неба. Ещё не открывая глаза, он понял, что лежит на кровати. Это его удивило, ведь он помнил, как на него рухнули стены, вдавленные вовнутрь упавшим деревом, помнил грохот грома, и визгливый росчерк молнии, и страшную давящую тяжесть обрушенных стропил. Свалился он на пол, накрытый сверху балками, а очнулся в постели под тонким одеялом. Голый. Это последнее обстоятельство смущало его больше всего, ведь если его раздели, то, значит, видели его неестественные отметины… Те самые отметины, которые он должен прятать ото всех. Так сказал один человек сто пятьдесят лет назад. Через двадцать лет после его «рождения». Пьер Шарло весьма недвусмысленно дал ему понять, что он ненормален, и в течение семи лет упорно преследовал монстра, чтобы принести его в дар науке. Не поймал, болезнь и годы внесли свои коррективы, забрав старика в могилу в возрасте шестидесяти двух лет, почтенный, весьма почтенный возраст для мужчины той эпохи.

Осознав свою наготу, он настороженно прислушался, пытаясь понять — нет ли опасности? Но вокруг было тихо, стены комнаты ничем не напоминали лабораторию или больничное заведение, мебель здесь выглядела отнюдь не больничной или лаборантской, а вполне себе домашней. Да и звуки, доносящиеся откуда-то издалека, тоже ощущались не враждебными — кто-то гремел посудой и гудел пылесосом. То есть где-то внутри дома занимались банальной уборкой, а не заточкой скальпелей и смазкой распорок.

К моменту появления женщины он успел сосредоточиться, всё обдумать и, увидев, как она застыла на пороге, глядя на него глазами перепуганной лани, стратегически замер сам, не желая пугать её ещё больше.

Уняв бешено скачущее сердце, Лери незаметно выдохнула — парень лежал смирно и вопросительно смотрел, просто лежал и смотрел, а не бросался на неё, растопырив пальцы и капая слюной, как это обычно делают всякие зомби в дешевых ужастиках. И глаза у него нормальные, не зомбические, вполне человеческие, смотрящие в её лицо с грустной вопросительностью. Наверное, ему интересно, где он находится? Обычный и самый первый вопрос для всякого, кто очнулся где-то… Предположив это, Лери как можно мягче сказала:

— Всё в порядке, вы в безопасности.

Мужчина моргнул, бросил взгляд на стены, снова посмотрел на неё. Лери понимающе уточнила:

— Вы в моем доме, господин, на вас тополь упал. Простите…

— Я помню, — робко отозвался мужчина. Лери вздохнула и осторожно подошла поближе, бессознательно показывая пустые ладони, как волку в капкане, показывая, что не собирается ему вредить.

— Всё хорошо!.. — так же робко и заискивающе сказала она. Теперь вздохнул мужчина. Оба замолчали, стесненно рассматривая друг друга. Потом Лери кашлянула и деловито поинтересовалась:

— А как вас зовут?

В глазах парня появилось замешательство, смешанное с паникой. Лери насторожилась.

— Вы… не помните?..

— Н-нет… — задушено выдавил он. — Нету имени… в смысле, меня никак не зовут.

Ясно. Не хочет говорить. Лери снова понимающе покивала.

— Ладно, я не настаиваю… не хотите говорить, не надо.

В ответ растерянно приподнялись редкие брови, как у всякого честного человека, сказавшего правду, которой никто не поверил, и Лери вдруг почувствовала себя неуютно. Подойдя ещё ближе, она как можно медленней протянула руку и коснулась его лба, парень при этом весь задеревенел, настороженно следя за ней глазами. Девушка тепло улыбнулась ему.

— Меня зовут Валерия. Скажите, как мне вас называть?

На это парень едва заметно дернул плечами, что расценивалось примерно «да как хотите!» Лери подняла брови, удивленная столь странной реакцией. Посмотрела на его грудь, прикрытую одеялом, вздохнула и выпрямилась. Показала на дверь.

— Ванная там, напротив комнаты.

И ушла. Выждав какое-то время, гость выпростал из-под одеяла руку и, отведя её в сторону, понюхал подмышку. Ясно… придется вымыться. Приподнялся, закутался в одеяло и послушно пошел исполнять хозяйский намек. Шествуя неспешным шагом по германским, австрийским и французским землям вслед за временем и видя кардинальные перемены в архитектуре домов и смену лошадей на машины, он логично предполагал и внутренние изменения в домах. В некоторые он заглядывал и даже жил в них, пользуясь всеми благами развивающейся цивилизации, пока хозяева отсутствовали. Несколько раз он строил себе собственный домик где-нибудь в лесу или в горах, на который рано или поздно кто-нибудь натыкался, и тогда он, не желая быть увиденным, срывался с почти насиженного и обжитого места и отправлялся в новые дальние странствия. И снова шел он вслед за временем, виртуозно прячась от людей, ибо понимал: он не такой, как они. Его рост и размеры хоть и пугали, но были всё же допустимы — мало ли великанов на свете? — но то, что пряталось под одеждой, никакому объяснению не поддавалось.

Наполнив ванну и моясь, он озабоченно размышлял о женщине. Несомненно, она его видела, знает о его шрамах, вон как смотрела на его грудь. И что теперь делать? Ну, удрать он успеет, вот услышит полицию и удерет, не впервой… А девчонка пусть как угодно поет, всё равно ей никто не поверит… Это если она его не сфотографировала, спящего, закралась в голову каверзная мысль. Но её тут же опровергла другая — а что там сфотографировано? Труп из морга? Ну и что она докажет? Уныло покачав головой, безымянный гость выдавил из флакона шампунь и хмуро вспенил его в мокрые волосы, помассировал и загрустил, сидя в полной ванне с пенной шапкой на голове. Как хорошо жить в таком комфорте, жаль, не для него он.

Лери, пользуясь тем, что пришелец моется в ванной, спешно сменила постель, застелив чистое белье. Положила отстиранные брюки и рубашку, сверху кинув исподнее своего мужа, старое и растянутое, авось налезет… Подумав, она присоединила пару носков, купленных на день рождения для Ральфа, коллеги Михаэля, у него был большой размер ноги. Услышав плеск душа, Лери схватила в охапку старое белье и поспешно выскочила из комнаты.

Тщательно кутаясь в махровую банную простынь, мужчина прошел в комнату и растерянно моргнул, видя постель, застеленную свежим бельем, и одежду на стуле. Маленькая хозяйка этого дома продолжала о нем заботиться. Подойдя к окну, он настороженно оглядел гористый горизонт и дорогу. Кроме подступающего вечера, за окном на улице ничего не было. Отвернувшись от окна, он снова обвел комнату подозрительным взглядом, никак не понимая — в чем подвох-то? Девчонка его видела, засекла и, возможно, как-то зафиксировала его шрамы, и всё равно продолжает о нем заботиться. Бдительность усыпляет? Сейчас она его накормит чем-нибудь одурманивающим, а когда он заснет, тут же вызовет тех, кого не надо.

Растянутые майка и трусы на него налезли, было как-то очень комфортно ощущать на себе нижнее белье, непривычно, но приятно. Панталоны он уже не помнил, когда носил в последний раз. В прошлом столетии, наверное. Он уже застегивал рубашку, когда женщина постучалась к нему. Дождавшись разрешения, она просунула в дверь голову.

— Ужинать будете?

Хотелось отказаться наотрез. Но девчонка выжидающе смотрела на него честными карими глазами, и он сдался. Кивнул. Она привела его на кухню и показала на угловой кухонный диванчик. Придвинула ему глубокую тарелку с бурой кашей, сама поставила перед собой такую же и молча принялась есть. Поковыряв кашу ложкой, он нервозно спросил:

— Мы одни?

— Угу… — девчонка кивнула. — Садовник завтра приедет, а муж — на следующей неделе.

Вот так, честно и прямо. Вздохнув, монстр отправил ложку в рот. Лери спросила:

— Вы француз? Откуда вы родом?

— Я родился в Ингольштадте, — помедлив, ответил гость, решив, что ничего страшного не произойдет, если он скажет о месте своего «рождения».

— Далеко, — прикинула девушка и задала новый вопрос: — Паспорт у вас есть?

— Зачем? — настороженно спросил он. Лери пожала плечами.

— Просто подумала, что у вас всё-таки есть паспорт, что он не утрачен и его не надо восстанавливать. Полиция вас хотела забрать в центр адаптации, но я не дала, без документов вам там нечего делать. С бродягами у них короткий разговор.

Гость проглотил огромный ком, внезапно выросший в горле. Вон как… она его не отдала полиции, пока он валялся в отключке.

— Нет… — очень тихо сказал он. Лери вопросительно посмотрела на него.

— Чего нет?

— Паспорта у меня нет, — глухо проговорил гость. — И никогда не было.

— Никогда? — переспросила Лери, оглядывая его мощную фигуру. — А как это? Ну… в смысле, хоть метрика-то у вас есть? Или, к примеру, аттестат об окончании школы?

Мужчина отложил ложку и горестно посмотрел ей в глаза.

— Ничего этого у меня нет и не было. И в школу я не ходил. Никогда.

Лери озадаченно уставилась ему в грудь, представляя те шрамы сквозь одежду. Потом подняла глаза к лицу и судорожно сглотнула.

— Но вас же… не из кусочков же… а?..

Мужчина трагично молчал, со вселенской тоской глядя ей в глаза. Всё. Закончилось короткое счастье, сейчас она завизжит и кинется звонить во все инстанции, специализирующиеся на аномальных явлениях… За свою почти двухсотлетнюю жизнь он немало повидал и знал, с каким трепетом люди относятся ко всему необъяснимому и загадочному. Не одну ведьму спалили на его глазах в Кентерберийском аббатстве, где он пытался пожить одно время. В Англии, кстати, он и месяца не протянул, каждому второму он там казался чудовищем именно из-за роста. Так что он плюнул на хваленый Туманный Альбион и сделал оттуда ноги, послав к бесам земли Артура и Мерлина.

Однако… девушка визжать не спешила, она молча и странно смотрела на него, её карие глаза бегали по его лицу и фигуре, при этом медленно наполнялись слезами, а губы почему-то жалобно кривились. Ох нет, неужели он настолько страшен для её утонченной девичьей психики, что она сейчас расплачется от ужаса?

— Мисс… Мадам… Фрау, не надо! — безотчетно взмолился он, выставив перед собой ладони, как всякий мужчина, ожидающий бурной истерики и слезоразлива.

— Какая же она дрянь! — взвыла девушка, заливаясь-таки слезами. Руки гостя застыли в воздухе. Что, простите? Кто дрянь?.. Видимо, он спросил это вслух, потому что она ответила, истерично завопив: — Мэри Шелли! Сука! Дрянь!

Господи, кто? Какая Мэри Шелли, и почему она дрянь? Или эта девочка о чем-то другом вспомнила? Ну не сошла же она с ума, в конце-то концов?! Лери тем временем, видя смятение гостя, опомнилась и срочно постаралась успокоиться — взяла себя в руки и вытерла слезы. Смущенно извинилась: