Пересечение

Глава 25

Роза молча следила, как целитель Сепсис сосредоточенно заполнял ее карту, что-то бормоча себе под нос. Он славился «альтернативной» терапией, в частности, любил применять маггловские средства для лечения некоторых болезней волшебников. Вот и сейчас он оторвал от стопки светло-зеленый бланк, вывел на ней обыкновенной шариковой ручкой несколько слов, а затем взмахнул волшебной палочкой, ставя круглую синюю печать.

— Это можно купить в маггловской аптеке, — пояснил Сепсис. — Попейте недельку, а потом снова ко мне на прием.

Узнав название лекарства, Роза криво улыбнулась.

— Считаете меня психопаткой?

Целитель снял очки в толстой роговой оправе и устало посмотрел на нее.

— Мисс Уизли, у вас на лицо явные признаки начинающейся депрессии.

— Я прекрасно себя чувствую.

— За две недели, в течение которых вы у меня наблюдаетесь…

— Скорее, играю роль подопытного.

— …у вас отмечается потеря веса, что говорит об отсутствии аппетита, — бесстрастно продолжил целитель. — Миссис Грейнджер сообщила, что вы практически никуда не ходите и ничем не интересуетесь. Плюс, насколько я знаю, у вас начались проблемы со сном.

— А давайте и вас зашвырнем на шесть лет вперед, лишим магических способностей и посмотрим, насколько будет весело. Ставлю сто галлеонов, что вам захочется повеситься в первый же день.

— Послушайте, я понимаю, что вы пережили…

— Да ни хрена вы не понимаете.

Роза отодвинула стул и закинула на плечо рюкзак.

— Сами пейте свои транквилизаторы, — бросила она. — И на прием я больше не приду. Ни сегодня, ни через неделю мой магический фон не изменится, он по-прежнему будет нулевым. Так и напишите в своем отчете. А сочувствия мне и дома хватает.

Она вышла в коридор и, даже не взглянув на мать, направилась к выходу.

Нет у нее никакой депрессии. Как и всего остального.

Дойдя до пыльных манекенов в витрине, служивших проходным пунктом между миром магглов и больницей Святого Мунго, Роза встала возле грязного стекла и принялась равнодушно смотреть на проходящих мимо людей. Теперь она не могла в одиночку проходить через двери, ведущие в места для волшебников. Видеть — видела, а пройти не могла. Сквибам и то жилось лучше.

— Ты забыла рецепт, — Гермиона протянула ей бумажку и, дождавшись, пока улица станет относительно пустой, кивнула манекену и первая вышла наружу.

— Ты действительно хочешь, чтобы я сидела на таблетках?

— Я хочу, чтобы тебе стало лучше, — отрезала та. В ее глазах заблестели слезы.

— Тогда оставьте меня в покое, — негромко произнесла Роза. — Я устала от ваших сочувственных взглядов и круглосуточной заботы. Ничего смертельного не произошло. Просто дайте мне время привыкнуть к новой жизни.

Гермиона сделала порывистое движение, словно хотела ее обнять, но потом нервно поправила воротник пальто и молча кивнула.

— Вызвать тебе такси?

— Не надо. Я на автобусе доеду.

Замотав шарф потуже, Роза развернулась и зашагала в сторону остановки. Перед глазами так и стояло уставшее, постаревшее лицо матери. Им обеим сейчас было нелегко. Вот только сил жалеть кого-то еще, кроме себя, не осталось. Хотя основная эмоция, которая жила в ней все эти дни, была вовсе не жалость. А самая настоящая обида.

Роза больше не могла колдовать. После путешествия через каминную сеть кружилась голова, а от парной трансгрессии ее по полчаса рвало. Чтобы куда-то добраться, приходилось тратить время на такси или метро. Стояла зима, и без волшебства Роза даже не могла проехаться на мотоцикле. Теперь он пылился в холодном гараже, и она часами просиживала возле него, вспоминая о том, как хорошо было мчаться с огромной скоростью, забыв обо всем на свете.

Единственный, кто не дал бы ей увязнуть во всем этом дерьме, был Джеймс. Но он, как оказалось, уже несколько лет жил во Франции, женившись на Мэри Пьюси. На днях серая сипуха принесла от него тяжелое письмо, однако Роза до сих пор так и не вскрыла его. Возможно, она себе это просто придумала, но отчего-то казалось, что пропасть в шесть лет убила все дружеские отношения, и на расстоянии, по переписке, их не возобновить. У Джеймса давно была своя жизнь. Так же, как и у Хьюго, Альбуса и Лили, ставших теперь старше ее. Даже рядом с родителями она себя чувствовала словно бы лишней. И их попытки сделать вид, что ничего не изменилось, только усиливали этот эффект.

С дядей Гарри Роза не разговаривала с тех пор, как увидела его на Гриммо. В первую секунду у нее был такой шок, что от страха обожгло затылок. Отчего-то казалось, что он вот-вот достанет пистолет и выстрелит прямо в нее, а потом и в родителей, тщетно пытавшихся ее успокоить. Она тогда вообще мало что соображала, ослепленная нахлынувшими на нее звуками, красками и ощущением какой-то нечеловеческой пустоты, поселившейся внутри. Только потом, спустя некоторое время, когда облезлые стены сменились светлыми обоями ее комнаты, а в руках оказалась горячая чашка с каким-то невкусным зельем, Роза вспомнила о Локи. И, едва узнала, что произошло, грохнула ею о стену. На шум и крики прибежал отец, так что гнев Розы вылился сразу на обоих родителей. Однако из бессвязного потока обвинений вперемешку с объяснениями они так ничего и не поняли. А потом она уже сама не захотела ничего рассказывать. Особенно о том, почему избегает Гарри Поттера.

Роза и раньше была о нем не слишком хорошего мнения, потому что в один далеко не прекрасный вечер увидела, как он целуется возле барной стойки с какой-то брюнеткой в неприлично коротком платье. И до сих пор не знала, правильно ли тогда поступила, не рассказав тете Джинни. Возможно, это был один-единственный раз, из-за которого не стоило разрушать чужую семью... И все равно с тех пор Роза ощущала к Гарри легкую неприязнь. А теперь никак не могла пересилить себя, чтобы перестать видеть в нем того подонка, который убил Шими. Особенно после того, как он поступил с Локи. Образы обоих Поттеров накладывались друг на друга, отчего ей иногда казалось, что у нее не все в порядке с головой. Хотя понимала, что на самом деле все нормально. Иначе после трехдневного обследования в больнице Святого Мунго, куда Розу затащили на следующее же утро, ее бы заперли в отделении Недугов от заклятий, где содержались и пациенты с нервными расстройствами.

Погрузившись в собственные мысли, Роза прошла мимо автобусной остановки, а когда поняла это, мысленно махнула рукой и зашагала дальше. Несмотря на то, что день выдался довольно морозным, а после обильного снегопада, прошедшего накануне, не все улицы успели расчистить, такая прогулка даже пришлась ей по душе. Холод, проникавший под тонкую куртку, напоминал о Локи. Не сбавляя шага, Роза сняла одну из перчаток и зачерпнула с чьего-то подоконника горсть колкого снега. Пальцы мгновенно замерзли. Не обращая ни на кого внимания, она приложила его к лицу, точно пыталась втереть в кожу. Возможно, целитель Сепсис был прав, и ей действительно стоило начать принимать антидепрессанты.

Вот только никакие таблетки не могли заполнить пустоту, поселившуюся внутри.

Несмотря на то, что Локи угрожали Азкабаном и еще Мерлин знает чем, Роза была уверена, что он рано или поздно вернется. Хотя бы для того, чтобы снова укорить ее в том, что не получил благодарностей за очередное спасение. Она уже поняла, почему больше не чувствовала его. И потеря этой связи стала еще одной причиной, из-за которой Роза ощущала себя разбитой.

Она и не выходила никуда только потому, что боялась пропустить его приход. Родители были рядом лишь первые дни, когда боялись, что ее состояние ухудшится, а потом снова начали пропадать на работе. Так что времени для встречи без свидетелей было более чем достаточно. Роза вздрагивала от каждого скрипа половицы или хлопнувшей двери, но это всякий раз оказывался Живоглот. Несмотря на изрядное количество прожитых лет, он сохранил энергичность, и его утренние пробежки по всему дому теперь действовали Розе на нервы.

Дойдя до угла улицы Сент-Мартин, она вспомнила, что через несколько домов находится маленькая кофейня, и невольно прибавила шаг. Очень хотелось увидеть Джимми, и в то же время возможная встреча с ним вызывала крайнее волнение.

Однако на месте узких грязноватых окон чернели темные панели, сделанные под дерево. На одной из них висела вывеска, сообщавшая о том, что здесь расположился пивной бар. От названия, выгравированного угловатыми острыми буквами Розе на несколько секунд стало плохо. «Выстрел». Как будто ее мир до сих пор был сдвинут и впитывал в себя отголоски параллельных реальностей. Входная дверь вдруг распахнулась, и на крыльце появился тощий парень в коричневом фартуке и накинутой на плечи куртке.

— Мы еще не открылись, — лениво произнес он, щелкнув зажигалкой, и ткнул в вывеску.

— Здесь раньше была кофейня, — начала Роза.

— Ну, была, — пожал тот плечами и выпустил струю дыма.

— Она куда-то переехала?

— Это вряд ли, — хмыкнул парень. — Джимми с родаком махнули в Канзас, а кто еще согласится целыми днями торчать у старой кофемашины и таращиться на улицу в ожидании несуществующих клиентов?

— Так ты его знаешь? — выпалила Роза. — С ним все в порядке?

Он с подозрением посмотрел на нее и бросил окурок в снег.

— Ну, знаю. А ты вообще кто такая?

— Я… да никто.

Она уже повернулась, чтобы уйти, когда парень внезапно схватил ее за руку.

— Это не ты, часом, та самая Роза?

— Я, — внутри словно что-то екнуло.

— Прикольно, — он окинул ее заинтересованным взглядом. — Я почему-то думал, ты старше. Подожди, я сейчас.

Вернувшись через пару минут, он протянул ей засаленный листок.

— Держи. Понятия не имею, как он вообще у меня сохранился. Когда Джимми переезжал, попросил передать тебе его новый адрес, если ты вдруг придешь. Короче, напиши ему письмо, он будет рад до невозможности. Знаешь, он тебя так долго ждал.

Услышав последние слова, Роза почувствовала, что в горле встал ком. Не в силах что-то сказать, она кивнула и побрела ко входу в метро. Домой не хотелось.

* * *

Через несколько станций она вышла и, пройдя полквартала, добралась до площади Гриммо. Роза и сама не понимала, зачем приехала сюда. Даже зная точный адрес, внутрь ей все равно было не попасть — дядя Гарри снова наложил на дом охранные и сигнальные чары, и теперь вход туда был доступен только для него и невыразимцев, круглыми сутками изучавших дверь с рунами. Конечно, Розе пришлось кое-что рассказать о ней, но о главном она умолчала. Пусть хоть на кусочки ее разберут, если, конечно, смогут.

Снова пошел снег. Сквозь частые хлопья встречные люди казались смазанными фигурами. Роза прищурилась, невольно замедляя шаг и вглядываясь в прохожих. Ей уже не в первый раз казалось, что за ней следят. И это было более чем странно, особенно если учесть, что ничего конкретно подозрительного она не замечала. Мало ли в Лондоне ходит высоких темноволосых мужчин в черных пальто. Тем более что Роза понимала: она просто хотела встретить Локи, хоть где-нибудь. Но это каждый раз оказывался не он.

Она натянула посильнее шапку и, покосившись на унылый одиннадцатый дом, примыкавший сразу к тринадцатому, побрела вперед. От поднявшегося ветра начали мерзнуть ноги, а на соседней улице, насколько помнила Роза, располагалось уютное кафе. Если только и его не снесли. Там варили отличный кофе, хотя еда была просто отвратительной. Но у нее все равно не было аппетита.