Экспедиция в Россию. От Невы до Алтая

А. Гумбольдт.

Розе

За осмотром упомянутых предметов, в приятном и содержательном общении с гг. Фроловым и Геблером мы провели три дня, в то же время использованных нами, однако, и для приготовлений к последующей поездке. Ибо, ознакомившись ближе с горным делом на Алтае, мы решили расширить эту поездку еще более, чем предполагалось вначале, и разработали с этой целью следующий основной план. Сначала мы хотели двинуться к горе Змеиной, затем посетить прииски Риддерский и Крюковский, а оттуда через Усть-Каменогорск и Бухтарминск поехать в Зыряновск. Затем, после посещения китайской заставы Баты, мы собирались возвратиться в Бухтарминск и по Иртышу в Усть-Каменогорск, закончив тут наше путешествие по Алтаю.

Розе

13 августа. Усть-Каменогорск, обозначающий в своем имени открывающийся доступ в горную местность, находится на высоте 800 футов, в начале степей. Горы еще простираются на некоторое отдаление от Иртыша, а затем совершенно переходят в равнину. Город непримечательный, состоящий из нескольких улиц с деревянными домами, с населением менее чем две тысячи жителей. Он открыт со всех сторон, но тем не менее имеет так называемую крепость, представляющую собой не более чем пустое пространство, занятое несколькими домами и окруженное валом и рвом.

Розе

Наш хозяин дал обед, на котором присутствовала не только наша компания, но и другие гости из города и издалека. Среди них – комендант крепости полковник Лианкур, пожилой, но очень энергичный французский эмигрант, который живет в Сибири уже 39 лет, а также коммерции советник Попов из Семипалатинска, который особенно интересовал нас из‐за подробных знаний о Средней Азии, приобретенных благодаря разветвленным торговым сношениям с Бухарой, Ташкентом и т. п. Он очень предприимчивый и деловой человек, который имеет большие заслуги и перед культурой своего отечества. Попов был в Усть-Каменогорске лишь по делам и заранее пригласил нас к себе в Семипалатинск, куда хотел возвращаться в тот же день. Наш любезный хозяин присутствовал среди нас, но не участвовал в трапезе, поскольку был постный день. Вечером нам представилась возможность полюбоваться проворством и ловкостью во всевозможных военных упражнениях казаков, составляющих Усть-Каменогорский гарнизон: генерал Литвинов устроил в крепости маневры и пригласил на них нас.

Вильгельму

Усть-Каменогорская крепость

на границе Киргизской степи,

1 (13) августа 1829 г

Отдаю на почту эту пару строк, дорогой Билл, не зная, дойдут ли они до тебя в [Бад-]Гастайне из Усть-Каменогорска, в 5600 верстах от Петербурга и в 3200 верстах по прямой от азиатских склонов Урала. Это уже почти триумф европейской цивилизации. Наше путешествие по Алтаю (из Тобольска в Каинск, Барнаул, Змеиную гору, богатые серебряные прииски Колывани) прошло чрезвычайно благополучно. Сегодня мы прибыли сюда, завтра отправляемся на местных повозках через Бухтарму в Нарым, а оттуда к китайской заставе, так что сможем вступить в соприкосновение с Поднебесной. Это самая западная застава китайской Монголии. Такое остается с тобой на всю жизнь… Генерал Литринов (Литвинов. – Прим. ред.), начальник всей линии против киргизов, лично сопровождает нас вместе с несколькими казаками. Китайский офицер у Нарыма пригласил нас, он готов нас принять. Через шесть–восемь дней мы вернемся сюда, откуда без промедления вернемся через Омск на Южный Урал и в Оренбург. Тысяча сердечных приветов,

А. Гумбольдт.

У Зайферта и прочих все хорошо.

Араго

Усть-Каменогорск в верховьях Иртыша, в Сибири,

1 (13) августа 1829 г

Итак, я уже более чем два месяца нахожусь вне пределов Европы, восточнее Урала; при той бурной жизни, которую мы ведем, у меня до сих пор не было возможности передать тебе весточку и дружеский привет. В этом наскоро набросанном письме невозможно (мы прибыли около 4 утра в эту маленькую крепость на границе Киргизской степи и, вероятно, сегодня же ночью снова отправимся в восточном направлении, в Бухтарминск, Нарым, и к первой заставе китайской Монголии) невозможно, говорю я, рассказать тебе обо всех наших открытиях, сделанных после нашего отправления из Петербурга 8 (20) мая. Эти строки предназначены лишь для того, чтобы сообщить тебе, что моя поездка совершенно достигла своих научных целей, и в такой степени, которая превосходит все мои ожидания; что, несмотря на все тяготы и преодоленные расстояния (начиная с Санкт-Петербурга, мы уже проделали более 5600 верст, из них 320 (3200, опечатка в тексте. – Прим. ред.) только в этой азиатской части), я наслаждаюсь хорошим здоровьем; что я переношу всё с терпением и уверенностью; что о своих спутниках (гг. Розе и Эренберг) могу сказать только хорошее, и что, нагруженные геологическими, ботаническими и зоологическими коллекциями с Урала, Алтая, Оби, Иртыша и из Оренбурга, мы надеемся прибыть обратно в Берлин примерно в конце ноября. Даже не могу перечислить всех любезных мер русского правительства, предпринятых для того, чтобы эта поездка смогла легче достичь своих целей. Мы путешествуем на трех повозках под руководством офицера горного ведомства, нас предваряет правительственный курьер. Иногда на станции нам требуется сразу 30–40 свежих лошадей, и такая перемена всегда происходит в совершенном порядке, будь то день или ночь. Не могу не расценивать это как знак благожелательности и личного расположения: это публичная дань уважения науке, благородная щедрость во имя прогресса современной цивилизации. Наш маршрут пролегал через Москву, Нижний Новгород, оттуда по Волге до Казани и к руинам татарской Булгарии.

Эта часть России, населенная мусульманами-татарами и в которой наряду с церквями стоят мечети, очень интересна и пробуждает, как и Урал, Башкирия и Алтай, живой интерес к прекрасному исследованию г-на Клапрота131Asia Polyglotta. Из Казани через живописные долины Кунгура и Перми мы отправились на Урал. На всем протяжении поездки от Нижнего Новгорода до Екатеринбурга и платиновых приисков Нижне-Тагильска нас сопровождал граф Полье, с которым ты познакомился в Париже у герцогини де Дюра, как ты наверняка помнишь. Здесь, в этой дикой местности, он рисует пейзажи, обладая при этом прекрасным талантом. Тесно связанный с Россией благодаря своему браку, он энергично старается об увеличении производительности горных предприятий и фабрик. Позднее на азиатской стороне Урала меня – что за удивительное обстоятельство – ожидала та же коляска, на которой я ездил из Парижа в Верону и из Неаполя в Берлин. Она была в прекрасном состоянии, что делает честь парижскому мастерству. В течение месяца мы были заняты тем, что осматривали Березовские золотые прииски, Гумешевские и Тагильские малахитовые рудники, железоделательные и медные заводы, места добычи бериллов и топазов, золотые и платиновые прииски. Удивительны золотые самородки в два-три, даже до восемнадцати-двадцати фунтов, которые находят в нескольких дюймах под дерном, пролежавшие там столетиями неоткрытыми. Одной из главных целей нашей поездки было разузнать побольше о местонахождении и возможном образовании этих отложений, которые чаще всего перемешаны с кусками диабаза, хлоритового сланца и змеевика. Ежегодно намывается до шести тысяч килограммов золота. Большое значение получают новооткрытые места выше 59‐й и 60‐й параллели.

В нашем распоряжении есть ископаемые слоновьи бивни, включенные в эти отложения золотосодержащего песка. Возможно, его появление следует отнести лишь ко времени исчезновения этих крупных зверей, вследствие местных разрушений и обнажения пород. Янтарь и бурый уголь, встречающиеся на восточных склонах Урала, без сомнения, старше. В золотосодержащем песке встречаются также крупинки киновари, самородной меди, цейлонита, гранатов, мелких белых цирконов с очень красивым алмазным блеском, анатаза, альбита и т. п. Характерно, что платина на Среднем и Северном Урале встречается только на западной, европейской стороне. Богатые золотые прииски семьи Демидовых в Нижне-Тагильске находятся на азиатской стороне, по обеим сторонам горы Бертевой [Бортевой], где в одних только отложениях Вилкни [Вилюя?] намыто уже более 2 800 фунтов золота. Платина находится на милю восточнее от водораздела (не путать с осью наивысших точек горного массива) с европейской стороны вблизи от притоков Улки [Утки] в Сухо-Висиме [на р. Сухой Висим] и Мартьяне. Г‐н Швецов132, который имел счастье учиться у Бертье133 и чьи прилежание и знания служат нам большим подспорьем при изучении Урала, нашел хромистое железо с крупицами платины, исследованное г-ном Хельмом [Гельмом], талантливым химиком из Екатеринбурга. Платиновые прииски Нижне-Тагильска настолько богаты, что из 100 пудов (пуд равен 40 русским фунтам) песка добывают 30 (иногда до 50) золотников платины. Тогда как наносные отложения Вилкни [Вилюя?], очень богатые золотом, и другие золотые прииски на азиатской стороне дают только полтора-два золотника золота на сто пудов песка. В Южной Америке относительно низкая горная цепь Кордильер у Кали также разделяет золотосодержащие пески, не включающие платину, с восточной стороны (у Попаяна) от платиносодержащих песков без золота, у перешейка Распадура в провинции Чоко. Возможно, г‐н Буссенго134 к этому моменту уже добыл новые сведения об этих залежах в Америке, и таковые наблюдения представляют еще больший интерес в сочетании с наблюдениями, которые мы делаем здесь. У нас есть самородки платины длиной в несколько дюймов, и г-н Розе обнаружил в них отличное скопление кристаллизованной платины. Что касается диабазового порфирита Лаи, в котором г‐н Энгельгардт обнаружил маленькие крупинки платины, мы основательно изучили его прямо на месте; пока, однако, г‐н Розе считает, что единственные вкрапления металла, которые мы смогли обнаружить в горах Лаи и в диабазе Белой горы, – это пирит. Этот феномен станет предметом последующих исследований. Труд г-на Энгельгардта об Урале заслуживает, на наш взгляд, высокой оценки. Есть также отдельные залежи осмия и иридия, они содержатся не в богатых платиной отложениях Нижне-Тагильска, но встречаются поблизости от Билимаевска135 [Билимбая] и Кыштымска136 [Кыштыма]. Я настоятельно обращаю внимание на геологические свойства, о которых свидетельствуют эти металлы, встречающиеся вместе с платиной в Чоко, в Бразилии и на Урале.

Розе

Левый берег Иртыша в этой местности открытый и имеет степной характер. На нем обитают кочевые киргизы Большой орды, которые, впрочем, кочуют и по правому берегу. Мы проезжали несколько их аулов, как называют их совместно кочующие сообщества, и поблизости их видели частично возделанные посевы. По большей части мы наблюдали сорго (Holcus Sorgum137) – оно произрастает повсюду довольно хорошо, поскольку киргизы умеют успешно орошать поля через прокопанные везде небольшие канавки, по которым подводится вода с гор. Известно, что киргизы также выращивают в степи пшеницу.

Около часа мы прибыли на китайскую заставу; собственно, их две – одна на правом, другая на левом берегу Иртыша. Гарнизон живет в беспорядочно разбросанных шатрах, или киргизских юртах138. В заставе на левом берегу монголы, на правом – китайцы, но и те, и другие подчиняются китайским офицерам. На середине между обеими заставами на острове на Иртыше расположен под командой ротмистра (есаула) небольшой казачий пикет, для которого там построено несколько домов. Предназначение пикета – следить за ловлей рыбы казаками в близлежащих селах по китайскому Иртышу до озера Зайсан, распоряжаться сбором в необходимом количестве соли и осетров, которые они должны передать за это на китайскую заставу, и в общем наблюдать за соблюдением доброго согласия между русскими и китайцами. Зимой, когда рыбной ловли нет, русский пикет уходит в ближайшую деревню Красноярск (Красные Ярки. – Прим. ред.), но и китайская застава не остается на своем месте, а уходит в Чугучак, город к югу от озера Зайсан.